Сладкое зло - Хиггинс Венди. Страница 22

Она разразилась приступом очередного рыдания, вытирая слезы рукавом.

И это все? О, слава Богу.

Выдохнув, я откинула голову назад и боковым зрением уловила движение в коридоре. Вспомнив, что не закрыла дверь, я поднялась, чтобы закрыть ее, и наткнулась на Кайдена, переминавшегося на пороге.

Вот черт.

Черт, черт, черт! Я не ожидала, что он последует за мной! Я кинулась захлопнуть дверь, пока Пэтти не заметила, но было слишком поздно. Она уже смотрела на него.

Потом

—

на меня.

—

Анна?

—

Пэтти и я пристально уставились друг на друга большими глазами, прежде чем она выдавила:

—

Это он, не так ли?

—

Пэтти… Извини.

Она посмотрела на Кайдена, словно ожидая, что он сделает что-нибудь ужасное, но он только переминался с ноги на ногу.

По сути, он выглядел так, словно вот-вот мог развернуться и удрать со скоростью пули.

Пэтти поднялась с дивана и подошла к двери.

—

Ну что, теперь уже ты можешь пройти в дом.

Он вошел, и она, закрыв плотно дверь, уперла руки в бока и начала его изучать.

Он казался почти таким же нервничающим перед Пэтти, как я перед его отцом. От этого он стал больше походить на подростка.

Интересно, ЧТО он думал, она могла бы заставить его делать? Петь с нами церковные гимны? Абсурдность происходившего, плюс осознание, что я серьезно влипла в проблемы, вызвали на моих губах нервозную усмешку.

Прищурившись, Пэтти посмотрела на меня, и я поджала губы.

Тишина растягивалась, и мне нужно было ее как-то заполнить:

—

Пэтти, это Кайден. Кайден, это Пэтти.

Они неуверенно разглядывали друг друга. Затем, к моему удивлению, она протянула ему руку, и он ее пожал.

—

Ты, должно быть, весьма необычный молодой человек, если Анна пожелала нарушить обещание не видеться с тобой.

Он взглянул на меня, и я посмотрела вниз. Теперь уже Пэтти обрушила свой инквизиционный взор на меня. У нее было забавное выражение, когда она смотрела на меня.

Я вспомнила, что на мне была красная футболка Кайдена, и у меня загорелись уши. Я начала бормотать извинения:

—

О, это!

—

произнесла я.

—

Это ничего не значит. По несчастной случайности моя майка порвалась, так что Кайден одолжил мне одну из своих. Я знаю, что это выглядит плохо,

—

но я говорю правду… честное слово.

Мое сердце сжалось от осознания, что теперь мои обещания не несут в себе той же весомости, как это бывало раньше.

Пэтти откашлялась и скрестила руки на груди.

—

Могу я на секунду поговорить с тобой наедине?

—

попросила я ее.

—

Ты можешь присесть,

—

кивнула она Кайдену строго.

—

Могу ли я предложить тебе что-нибудь выпить?

Ну, конечно, южное гостеприимство проявлялось в ней даже в таких ситуациях, как эта.

—

Нет, благодарю Вас, мадам.

Кайден расположился посередине дивана. Надо признать… Его образ совершенно не вписывался в нашу гостиную. Я весомо посмотрела на него, когда мы поворачивали в коридор, показывая на свое ухо и качая головой.

Ему лучше бы не слушать.

Совершенно точно.

Мы прошли в комнату Пэтти и, прежде, чем за нами успела закрыться дверь, на моих глазах выступили слезы.

—

Пэтти, пожалуйста, пожалуйста, прости меня. Я чувствую себя отвратительно. Я прежде никогда не была нечестна с тобой, и я так сердита на себя сейчас. Я имею в виду, я просто… Я знала, что он мог ответить на мои вопросы, и я понимала, что он не причинит мне вреда. Но я не знаю, как сделать, чтобы ты в это поверила.

Я избегала смотреть в сторону ее ангела-хранителя, чувствуя свою вину и без того слишком сильно.

Я хотела сказать Пэтти, что она оказалась права. Мне не следовало его разыскивать. Информация, которую я узнала, причинила мне только боль. К тому же теперь я была в серьезной опасности.

Но Пэтти не стоило об этом знать.

Никогда. Иначе она сойдет с ума.

Аура Пэтти менялась, переходя от нежно-розовой любви к светло-серой нервозности и обратно. В конце концов, верх одержал розовый.

Слезы хлынули по моим щекам, и Пэтти прижала меня к себе. Я обхватила ее руками, нуждаясь впитать в себя каждую капельку любви и нежности, которые она предлагала.

—

Я знаю, что это тяжело для тебя, Анна, но ты не можешь потерять голову. Ты не можешь потерять то, кем ты являешься.

—

Она отступила и указала пальцем на мое сердце.

—

Потому что это ТО, что важно.

Я вытерла слезы рукавом футболки Кайдена.

—

Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о деньгах, хорошо?

—

сказала я ей.

—

Все случается по какой-нибудь причине, верно? Просто, почини машину. Мы отправимся в поездку так скоро, как сможем.

Она кивнула головой и сделала паузу, размышляя.

—

Частично, причина, почему я сейчас так расстроена в том, что, когда меня привезли домой из магазина, первым делом я разыскала номер и позвонила в монастырь. У меня было плохое предчувствие, и я ненавижу говорить это, но я была права. Сестра Рут продолжает находиться в несознательном состоянии, изредка приходя в себя. Но, ради всего святого, этой женщине уже не меньше ста двадцати лет!

—

Наши взгляды с Пэтти встретились.

—

Нужно найти способ доставить тебя туда как можно скорее. Я обзвоню все возможные объявления и, во что бы то ни стало, найду дополнительную работу. Если не этим летом, то, осенью. Возможно, тебе придется пропустить немного занятий.

—

Я тоже постараюсь получить больше рабочих часов в мороженом магазине. Мы справимся. Мы успеем в монастырь вовремя. Ну а если нет? Что будет, если сестра Рут заберет в могилу всю информацию обо мне?

—

Знаешь,

—

произнесла я, осознав нечто совершенно новое,

—

мы могли бы связаться с моим отцом и попросить у него немного денег.

—

Нет.

—

Лицо Пэтти приобрело непреклонное выражение.

—

Мы найдем другой способ.

—

Она наклонилась ко мне и прошептала:

—

Ты веришь этому мальчику?

—

Я верю, что прямо сейчас он подслушивает наш разговор.

—

Уверенна, он в состоянии быть достаточным джентльменом, чтобы не делать ничего подобного,

—

произнесла она с натянутой улыбкой.

Я знала, что она говорит это не мне, а ему.

Мне было интересно, как Кайден отреагировал на материнский намек.

—

Я все еще не знаю его очень хорошо, но мое сердце подсказывает, что я могу доверять ему.

—

Это хорошо. Твое сердце редко заблуждается. Хотя… он ужасно привлекателен. Это иногда мешает судить объективно.

Она сохраняла строгое лицо.

Я пожала плечами.

—

Да, полагаю, он привлекательный. Я знаю, что мне надо быть осторожной.

Она, должно быть, осталась довольна, что я, по крайней мере, не падала в обморок, говоря о нем.

—

Ладно. Мы же не можем оставлять его там навечно.

Когда мы вернулись в гостиную, он стоял, разглядывая стену с фотографиями.

Ни разу в моей жизни у меня не было причины чувствовать себя смущенной в уютном месте, которое я называла домом. Но, сейчас, после того, как мне пришлось побывать в изысканном роскошном доме Кайдена, все вокруг казалось изношенным и старомодным.

Черно-белые фотографии Пэтти, изображающие мое детство, на стенах были унизительными. Он ухмыльнулся и показал на мое фото шести лет, где у меня выпал передний зуб. Я возвела глаза к небу и села на диван.

Пэтти пошла на кухню и взяла несколько стаканов:

—

Ты уверен, что я не могу предложить тебе что-нибудь выпить? У нас есть сладкий чай и…

—

Она подошла к холодильнику.

—

Еще холодная вода.

—

Было бы хорошо чаю,

—

ответил Кайден.

Мне было приятно, что он подхватил ее предложение. Пэтти не выносила людей, которые отказывались от ее гостеприимства.

Кайден осторожно сел рядом со мной на разбитый старый диван.

Я помнила его небрежно растянувшегося на сказочной софе ботинками вверх, и теперь мне казался крайне ироничным тот факт, что выцветшему дивану он выказывал гораздо больше уважения.