О чем молчат ангелы - Фитцпатрик Бекка. Страница 26

Слабая улыбка, которую вытянула из меня Ви, исчезла. Это было бы смешно, если бы не было так грустно… и пугающе. Парень в лыжной маске все еще был на свободе и планировал свое следующее нападение. В том, что Патч знал, что происходит, была доля правды. Парень в маске выпрыгнул перед машиной на следующий день после того, как нас с Патчем посадили вместе. Возможно, это было не простым совпадением.

В палату вошла медсестра.

– Восемь часов, – сказала она, показывая на часы – Приемное время окончено.

– Я уже ухожу, – ответила я.

Как только ее шаги исчезли в коридоре, я закрыла дверь в палату. Я не хотела, чтобы кто-то услышал, как я буду рассказывать Ви, что Элиот причастен к убийству. Правда, когда я вернулась к постели Ви, стало понятно, что лекарства начали действовать.

– О, начинается! – с блаженством прошептала Ви. – Накрывает… сейчас… волна теплоты… пока-пока, госпожа Боль…

– Ви…

– Тук-тук.

– Это очень важно…

– Тук-тук!

– Это касается Элиота…

– Тук-туууук, – повторила она нараспев.

Я вздохнула.

– Кто там?

– Бу!

– Бу?

– А вот и не напугала!

И Ви разразилась истерическим смехом.

– Позвони мне завтра, когда придешь в себя, – сказала я, поняв, что сейчас бесполезно ей что-то рассказывать. – Кстати, пока не забыла, вот твое домашнее задание, – я открыла сумку. – Куда тебе его положить?

– Сюда, пожалуйста, – указала она на мусорное ведро.

Я поставила «Фиат» в гараж и убрала ключи в карман. На небе было мало звезд, и, что неудивительно, начался дождь. Я потянула ворота гаража вниз, опустила их до земли, заперла и пошла в кухню. Где-то наверху горел свет, и через несколько секунд вниз сбежала мама и крепко меня обняла.

У моей мамы темные волнистые волосы и зеленые глаза, она чуть ниже меня, но мы одинаково сложены. Сколько себя помню, она всегда пахнет духами «Лав» от Ральфа Лорена.

– Я так рада, что с тобой все в порядке, – сказала она, обнимая меня крепче.

«Вроде бы в порядке…» – подумала я.

Глава тринадцатая

На следующий день в семь часов вечера мы припарковались у кафе «Граница». После часа уговоров мы с Ви наконец-то смогли убедить ее родителей, что нам просто необходимо отпраздновать ее выписку мексиканской кухней и безалкогольным клубничным дайкири. Во всяком случае, так мы сказали родителям. На самом деле у нас были другие причины.

Я втиснула «Неон» на парковку и заглушила двигатель.

Когда я отдавала ключи Ви, мои пальцы слегка коснулись ее руки.

– Фу, – сказала она. – У тебя вспотели руки.

– Я нервничаю.

– А то я не заметила.

Я взглянула на дверь.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – проговорила Ви, прикусив губу. – И ответ – «нет». Ни за что.

– Ты не знаешь, о чем я думаю, – сказала я.

Ви сжала мою руку.

– Конечно, не знаю.

– Я не собиралась бежать, – сказала я. – Это не в моем характере.

– Врунья.

Во вторник у Патча был выходной, и Ви вбила мне в голову, что это идеальное время для того, чтобы расспросить его коллег. Я представляла себе, как подплываю к барной стойке, жеманно, в стиле Марси Миллар, смотрю на бармена и непринужденно начинаю говорить о Патче. Мне нужен был его домашний адрес. Мне нужно было знать, есть ли у него криминальное прошлое. Мне нужно было знать, имел ли он хоть какое-то отношение к парню в лыжной маске. И мне нужно было знать, почему этот парень и та девушка появились в моей жизни.

Я заглянула в рюкзак, еще раз проверяя, со мной ли список вопросов. С одной стороны были вопросы, относящиеся к личной жизни Патча, а с другой – парочка кокетливых фразочек. На всякий случай.

– Ну-ка, ну-ка, ну-ка, – удивилась Ви. – Это что такое?

– Ничего, – ответила я, складывая листок.

Ви попыталась отобрать его, но я оказалась быстрее и засунула листок глубоко в сумку прежде, чем она успела дотянуться.

– Правило номер один, – сказала Ви. – Нельзя флиртовать по бумажке.

– В каждом правиле есть свои исключения.

– Но это исключение – не ты!

Она схватила два пластиковых пакета с заднего сиденья и выскочила из машины. Как только я вышла, Ви здоровой рукой перебросила пакеты через крышу «Неона».

– Это еще что? – недоуменно спросила я, ловя пакеты. Они были туго завязаны, поэтому я не могла заглянуть внутрь, но сквозь пластик определенно грозили прорваться каблуки-шпильки.

– Размер восемь с половиной, – сказала Ви. – Шелковые. Проще вжиться в роль, когда ты выглядишь соответственно.

– Я не умею ходить на высоких каблуках.

– Тогда хорошо, что они не высокие.

– Смотрятся высокими, – сказала я, оценивающе глядя на торчащие шпильки.

– Практически пять дюймов. Они обогнали «высокие» на отметке в четыре.

Отлично. Если я даже не сломаю себе шею, все равно наверняка опозорюсь, пока буду выманивать тайны Патча из его коллег.

– Слушай, – начала Ви, когда мы шли по дорожке к входной двери. – Я еще кое-кого пригласила. Чем больше, тем веселее, правда?

– Кого? – с ужасом спросила я. От плохого предчувствия у меня закололо в животе.

– Жюля и Элиота.

Не успела я сказать Ви, насколько плоха эта идея, она огорошила меня еще раз.

– Момент истины: я вроде как встречаюсь с Жюлем. Тайно.

– Что?!

– Ты бы видела его дом. Брюс Вэйн отдыхает. Его родители либо наркобароны из Южной Америки, либо когда-то получили неплохое наследство. Я их еще пока не видела, поэтому не могу сказать точно.

Я была в шоке. Мой рот сначала открылся, потом закрылся, так и не произнеся ни одного слова.

– И когда это случилось? – наконец-то выдавила из себя я.

– Практически сразу после того судьбоносного утра в «Энцо».

– Судьбоносного? Ви, ты представить не можешь…

– Я надеюсь, они приехали раньше и заняли столик, – продолжала Ви, вытягивая шею, чтобы окинуть взглядом толпу у входа. – Не хочу ждать. На полном серьезе, я в двух минутах от голодной смерти.

Я схватила Ви за здоровый локоть и оттащила в сторону.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Знаю, знаю, – перебила Ви. – Ты думаешь, что есть маленький шанс, что это именно Элиот напал на меня в тот воскресный вечер. Что ж, мне кажется, ты перепутала Элиота с Патчем. И я думаю, что твое сегодняшнее расследование расставит все точки над «и». Поверь, я хочу знать, кто напал на меня, так же сильно, как ты. Может быть, даже больше. Это уже личное. И если уж мы начали давать друг другу советы, то вот тебе мой. Держись подальше от Патча. Просто чтобы быть в безопасности.

– Рада, что ты об этом задумалась, – сухо сказала я. – Но, понимаешь, я нашла статью…

Двери «Границы» открылись. Нас обдало горячим воздухом с запахом лайма и кинзы и музыкой марьячи, звучащей из динамиков.

– Добро пожаловать в «Границу», – поприветствовала нас официантка. – Вас двое?

Элиот стоял позади нее в полутемном фойе. Мы увидели друг друга в один и тот же момент. Его губы улыбнулись, а глаза – нет.

– Девушки! – он подошел к нам, потирая руки. – Выглядите великолепно, впрочем, как и всегда.

Моя кожа покрылась мурашками.

– Где твой сообщник? – спросила Ви, оглядывая фойе.

С потолка свисали бумажные фонарики, а стены были расписаны в этническом стиле мексиканских индейцев. На скамейках, ожидая свободного столика, сидело множество людей. Жюля нигде не было.

– Плохие новости, – сказал Элиот. – Он заболел. Вам придется довольствоваться мной.

– Заболел? – удивилась Ви. – Как это «заболел»? Что это за отмазка – «заболел»?

– Такая, когда выходит с обеих сторон.

Ви поморщилась.

– Я не просила подробностей.

Я до сих пор не могла осознать, что у Ви что-то с Жюлем. Жюль производил впечатление угрюмого, замкнутого человека, который явно не интересовался ни Ви, ни кем-либо вообще. Мне было неспокойно от мысли, что Ви проводит время наедине с Жюлем. И не потому, что он был таким недружелюбным и я о нем мало знала, а потому, что он был близким другом Элиота.