Отпусти - это всего лишь слово (СИ) - "Сан Тери". Страница 14

- Не могу так, бля. Не могу! - повторял он как заведённый. - Сука. Сука, ты, Никитос.

Вольх матерился так, что половину слов я просто не понимал. В какой - то момент он развернул меня к себе лицом, кусая в губы и я понял, что он плачет. 

- Проиграл я, да?! Проиграаал! - Вольх вздрагивал, растягивая слова, издавая гортанные звуки, тряс меня за плечи, укачивая, обнимая, прижимая и отталкивая одновременно, заглядывая в лицо. 

- Что с тобой делать? - спрашивал, почти выл он. - Что для тебя сделать? Скажи, что надо сделать, что бы ты, стал моим? А? Скажи Ник, вот чего ты хочешь? Я же без тебя бля, нахуй жить не могу, сволота. Болею тобой. Твою мать. Думаю только о тебе. Спать не могу, член нахуй до пупа стёр. Я же не пидор, Никит. Не гомик, никогда не был, но бляя, ты как наваждение...24 часа в сутки ....Ты...Ты...Только ты в голове!!!!! Почему ты? Почему так? Забыть не могу, избавиться не могу. Из бошки тебя блядь, выбросить . Не видеть тебя не могу. Ничего не могу!!!! Я жить без тебя, сука не могу!!!!! Понимаешь? !!! Ты хоть понимаешь, как меня скрутило ?!!!! Что ты сделал со мной?!!!.....Что же ты со мной сделал? - последние слова он уже не кричал, прошептал хрипло, зарываясь лицом в моё плечо, сгребая в охапку, размазывая слёзы, баюкая, стискивая пальцами до боли.

   - Я люблю тебя. Люблю... Почему ты этого нихуя не понимаешь? Нихуя не чувствуешь ко мне...Почему? Нихуя не справедливо.

   Я ощущал его кожу, сквозь сбившуюся на животе толстовку. Вольх был в рубашке, а теперь она оказалась распахнутой, и ничто не мешало нам соприкасаться друг с другом. Это прикосновение обжигало как кипяток и одновременно леденило, словно живот Вольха превратился в криоген. 

- Убирайся, нахуй! - устало сказал Вольх отталкивая меня в какой - то момент.

   Кажется, он просто выдохся. Провёл по лицу рукавом, стыдясь своей слабости. 

- Вали нахуй, отсюда, живо! - прибавил он снова повышая голос и начиная заводиться. 

- Съебись. Из моей жизни, из моей памяти...раз и навсегда. Съеби нахуй. Будь оно проклято!!

   Вольх поднялся, швыряя в меня моими джинсами, заматерился выдёргивая и пытаясь приделать пряжку ремня обратно. Ладони его дрожали, пряжка в руках ходила ходуном и никак не желала вставляться на место. Кажется, он принял решение и теперь изо всех сил, старался удержать себя в руках, не дать слабости снова вырваться на поверхность сознания. Потому что в этот раз, он уже не будет умолять. Он придёт и возьмёт. Почему то я понимал это очень чётко. Но сидел и не двигался.

- Хуй ли, смотришь? - от моего безучастного вида, Вольх снова начал орать. - Хочешь, что бы я тебе по самые гланды засадил? Съебись отсюда к хуям собачим, мать в бога душу красну армию... я за себя не отвечаю. ...

   Я продолжал сидеть и смотреть. Все его слова проходили мимо меня, не достигая сознания смыслом. 

Жалко наверное смотрелся. С распухшей мордой, на которой ещё оставалась засохшая кровь, с растрёпанными волосами и сбившейся наверх одеждой. Голая жопа, худые ноги с острыми выпирающими чашечками коленей. Интересно, что Вольх в этом нашёл? Прикрытый только джинсами.

Вольх снова принялся материться и угрожать, черпая силу в ярости. Кажется, он готов был надвинуться на меня с твёрдым намерением запихать в джинсы и выбросить из собственной квартиры, жизни или что он там планировал. 

Я молча отбросил штаны в сторону, посмотрел как они летят приземляясь на тубаретку и соскальзывая по ней.

   Вольх заткнулся, будто кто - то разом вырубил питание от сети. И на секунду стал маленьким и жалким. Напоминая не взрослого самостоятельного парня, а обозлённого пацанчика, подростка лет четырнадцати, а может младше. Лицо очень детское, беспомощное по мальчишески, напуганное. А я ощутил себя каким - то взрослым, мудрым, всезнающим. Нихуя я на самом деле не ощутил. Думал бы я мозгами, всё бы закончилось уже тогда, а я поддался чувствам, которые не смог ни проанализировать, ни даже обосновать. Это был просто порыв. Потом я не раз буду сожалеть о нём. 

Я протянул Вольху ладонь, расставил пальцы. Ещё бы секунда и я бы поднялся к нему сам. Но я просто позвал. Мягко, успокаивающе. Кажется, эта способность укрощать ярость Вольха в одну секунду, родилась у меня именно тогда. 

- Иди ко мне. 

И Вольх пошёл, словно загипнотизированный, как на ниточке, встал на колени перед диваном, обхватывая за запястье, целую ладонь, зарываясь в неё лицом, касаясь губами.

- Ник. Что ты со мной делаешь, малыш? Наизнанку выворачиваешь. 

Я погладил его по волосам, жёстким, стоящим ёжиком, и зарывшись пальцами в короткие прядки, с силой потянул на себя. Я не целовался с парнями, раньше, и не представлял, что с ними делать, мне вообще ничего подобного в голову не приходило.

   Один раз в школе, перед выпуском, Зидан затащил меня к себе домой. Мы смотрели порно, а потом он предложил погонять шкурку напару. Я стремался, но он меня развёл на слабо. Мы дрочили, сначала сами, потом друг другу. Я смущался, но Зидан уговаривая, что ничего такого в этом нет, уломал на эксперимент от которого нам обоим было по кайфу. Это запретное удовольствие не оставило никакого следа в душе, точно также как и осадка. Мы развлеклись типо, не особо заморачиваясь составляющей этого действа. Все в детстве играют в доктора, и никто об этом не говорит. Иногда парни могут подрочить вместе, а иногда друг другу и не только подрочить - и это тоже остаётся тайной за семью печатями, которая не обсуждается вслух. Это было нормой. Немного выходящей за неё, но такое же бывает. Зидан втолковывал мне это, предлагая очередную встречу, уговаривая согласиться.

На самом деле мне понравилось, то что мы делали. Да и Зидан, неделю ходил и пыхтел за мной как паравоз, с таким многозначительно загадочным видом, словно у нас есть общий секрет на двоих. Саня поинтересовался у меня, что мы не поделили или наоборот поделили с Зиданом. Я разумеется не сказал, скорее попытался выведать нужную мне информацию окольными путями, но очевидно дипломатия не моя стезя, Сашка заинтересовался, плавно раскручивая на разговор, и в какой - то момент я сел в лужу, как неуклюжий бегемот, проболтавшись, что мы с Зиданом погоняли шкурку на пару. Ничего такого, но ошарашенное выражение Саниных глаз мне запомнилось надолго. Странное такое выражение. Как будто серое озеро затянуло морозным стеклом, а затем оно внезапно треснуло, и во все стороны посыпались осколки. Кажется, Саня мог представить, всё что угодно, но вот оказался таким наивным, что ему даже в голову не приходило, что парни могут делать ЭТО. Но может быть, это было правильным. Сан...Он просто не мог быть другим.

   И когда Зидан после уроков предложил мне завалить к нему с домашкой, Саня посмотрел на Зидана и сказал, что свою домашку Зидан, будет делать сам. Он сказал это вроде бы в шутку, но таким тоном, что всех, кто сидел рядом покорёбило. И пацаны долго не могли врубиться: Саня и Зидан поцапались что ли? А потом Сашка увёл Зидана в курилку, и у меня было мерзкое ощущение, что во время перекура они говорят обо мне. И возможно говорят о чём - то гадком, что - то вроде того, как мы обсуждали Дёму. Мне было очень стыдно. Может это тоже, было причиной, по которой я упорно доказывал, что я не такой. Я даже не знаю, о чём они говорили. Ничего ведь не изменилось после этого. Но Зидан стал держаться от меня за километр, старательно избегая под всяческим предлогом любых совместных похождений куда либо. Я в общем - то и не настаивал. Хотя подозревал, что Сан наговорил гадостей. И это было неприятно. Мне то за что? Не я это начал между прочим. 

- Не заморачивайся. Я ему сказал, что бы он к тебе не лез, - безмятежно поведал Саня, когда измучившись, чем же он меня так опустил, я поинтересовался у него прямо. Я вообще способен прямо спросить о самых нетривиальных вещах. - Или славу Дёмы я ему лично обеспечу! - Саня посмотрел на свой сжатый кулак, потом на меня. 

Недавно Саня болел, его не было почти три недели, а когда появился, на руках образовались эластичные повязки, которые со временем заменили браслеты. Очень круто смотрелось.