Дни и ночи (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 58

Тимофей отстранился, позволив медсестре ввести Саше внутривенно лекарство.

— Я ее сегодня у себя оставляю. — Бескомпромиссно заявила ее подруга Тимофею, спрятав нервно подрагивающие руки в карманах халата. — Понаблюдаем за тонусом, спазмолитики введем. Завтра все анализы возьмем. Если все будет нормально — днем отпущу.

Тимофей, похоже, и не собирался спорить. Только кивнул и опять обнял Сашу, которая и сама льнула к нему, не в силах оторвать взгляд от монитора.

Через два часа она лежала в одноместной палате повышенного комфорта и все еще не могла поверить. Ладони укрывали плоский живот, по которому еще ничего нельзя было почувствовать или понять, но Саша не могла перестать пытаться. Она беременная. В такое чудо было просто невозможно поверить после всех этих лет бессмысленных попыток. И вдруг — Саша громко рассмеялась. Отчего-то ей на ум пришло странное поведение Никитичны в последнее время. А ведь старушка, и правда, не проста. Точно знала…

— Над чем смеешься? — В двери зашел Тимофей и с улыбкой посмотрел на Сашу.

Он уже успел переодеться в джинсы и простую футболку, наверное, заехал к себе на старую квартиру. В руках у Тимофея был огромный букет белых хризантем, так похожих на ромашки, который он тут же пристроил в вазе на тумбочке. Поставил на стул пакет, который держал во второй руке.

— Над Никитичной. — Честно призналась Саша, ухватив его ладонь. Переплела их пальцы и потянула, заставив мужа сесть рядом на кровать. — Она ведь знала. Точно знала.

Тимофей улыбнулся, с сомнением посмотрел на нее. Но не спорил.

— Может. — Задумчиво протянул он.

Потом снял сменную обувь, которую заставляли всех надевать в роддоме, и потянулся за пакетом.

— Я с тобой останусь, мне разрешили. — Сменив футболку и джинсы на хирургический костюм, с улыбкой сообщил ей Тимофей. — Не представляю уже, как можно без тебя ночью быть. — Он осторожно вытянулся рядом.

Хорошо, что и кровать была новая, европейских стандартов, и им вполне хватало ее по ширине.

— И я не представляю без тебя. — Саша повернулась на бок и обняла его, поцеловав в подбородок. — Ты Мишу отвез?

— Да, он сегодня у твоих родителей останется. — Тимофей уложил ее голову себе на плечо. — Там твоя мама тебе вещи собрала, не будешь же ты в больничной рубашке спать. — Он махнул рукой на пакет.

Саша кивнула. Действительно, стоило переодеться, но двигаться не хотелось ни ей, ни ему.

— Ты им сказал? — Она с интересом посмотрела на Тимофея.

Муж широко улыбнулся.

— Сказал.

— И?

— Они мне минут тридцать не верили. — Со смешком рассказал он. — Но потом… Они счастливы. Очень. И очень рады за тебя. За нас.

Саша улыбнулась еще шире. Так они пролежали минут десять, когда она внезапно кое-что вспомнила.

— Слушай, как думаешь, а Антон тут откуда появился? — С любопытством, задумчиво протянула Саша.

Тимофей немного смущенно поджал губы.

— Он был на лекции, из-за небольшого количества слушателей, две кафедры объединились, тема лекции у них совпала. А я же вылетел с той лекции, только на ходу бросив, что жене плохо. Видно он, зная твою историю болезни не хуже меня, сделал такие же выводы. А потом Юле позвонил…

Саша только покачала головой.

Они пролежали обнявшись еще какое-то время. Но неожиданно Тимофей осторожно поднялся.

— Ты куда? — Почти с возмущением спросила Саша, уже начавшая дремать в его руках.

— Никуда, — Тимофей сел на кровати и опять подтянул к себе пакет. — Тебе пора поесть, вряд ли в наших больницах улучшилось питание. Так что, мы с твоей матерью собрали тебе обед.

— Но я не голодная. — Саша подперла подбородок ладонью.

— Ты теперь не только о себе должна думать. — Погладив ее по щеке, возразил Тимофей и поставил на тумбочку коробку, пахнущую чем-то аппетитным.

— Ты — деспот, — потянувшись за вилкой, заявила она.

— Ты с самого начала знала, что тебе достался требовательный начальник. — Тимофей хитро улыбнулся, пожал плечами и передал ей судок с картошкой-пюре и котлетами.

Глава 19

Сашу отпустили на следующий день домой, правда, со строгим указанием являться Юльке на глаза каждые три недели. А то и чаще, если что-то станет беспокоить. Тимофей пообещал, что будет зорко следить за ее состоянием.

Они вернулись в село, правда, пока не спешили делиться новостями, сказали только Никитичне, да отцу Николаю. И не суеверные, вроде бы, были, но Саша решила прислушаться к совету соседки — помолчать пока, а Тимофей не собирался с ней спорить. Да и кому рассказывать? Все близкие люди уже знали, а остальным оно и подавно не надо.

Единственным, кто настораживал Тимофея — был Миша. Они сами ему рассказали, в тот вечер, когда вернулись домой. И, поначалу, казалось, что мальчик прекрасно воспринял эту новость и даже обрадовался тому, что скоро у него будет братик или сестричка. Но сейчас, спустя две недели, Тимофея все больше расстраивало и даже сердило поведение мальчугана. И, ладно бы, только его. Но Тимофей-то видел, как переживает Саша. А ей волнения, совершенно точно, теперь были противопоказаны.

Мишка с каждым днем все больше отбивался от рук — совершенно перестал слушаться, постоянно огрызался и вновь часами пропадал где-то в селе, никому не сообщая. Сначала Саша пыталась скрывать такое поведение мальчика, пользуясь тем, что Тимофей продолжал ездить в город. Но вечерами все, так или иначе, выплывало наружу, да и Мишка ничуть не скрывал своих «подвигов». Словно специально, чтобы еще больше расстроить Сашу, рассказывал, с каких деревьев прыгал сегодня, и в какие дебри забирался, не обращая внимания на то, что это ему было запрещено.

Тимофей старался относиться с пониманием к этим проказам, ясно, что парню, еще не вполне адаптировавшемуся к смене семьи, было нелегко принять очередную новость. Но всему есть предел, тем более, что Саше это все только вредило. Потому, решив проигнорировать очередной день курсов, он накануне уговорил Никитичну позвать Сашу с самого утра к себе, а сам «вызвал» Мишку на серьезный «мужской» разговор. И сейчас хмурый паренек стоял перед ним, исподлобья смотря на Тимофея.

— Бить будешь? — Сквозь зубы спросил мальчишка, шмыгнул и вытер нос рукой, что его, кстати, постоянно просили не делать.

— Нет. — Тимофей внимательно смотрел на парня, пытаясь понять, как именно объяснить ему то, что собирался. — Что толку тебя бить? Ума это не прибавит ни мне, ни тебе. А я хочу понять, что ты творишь? Зачем мать расстраиваешь? Тем более сейчас? Знаешь же, что ей нельзя нервничать?

— Да, какое ей дело до меня? — Огрызнулся Мишка, надув губы. — Вам обоим теперь до меня разницы нет. У вас теперь свой ребенок будет. Вот вы о нем и печетесь. А я только мешаю. — Малыш выставил нижнюю губы вперед и сердито скрестил руки на груди.

Тимофею хотелось хмыкнуть. Но что скажешь ребенку, это не взрослый, ему так просто всего не объяснишь.

— Миша, ты тоже наш ребенок. И любим мы тебя не меньше, чем будем любить второго. Тем более, ты уже у нас первый появился, так что уже в выигрыше. — Попытался развеселить его Тимофей.

Но Миша не поддался. Ничуть не уменьшив хмурости своего вида, он только стрельнул в Тимофея напуганным взглядом.

— Неправда это все. Не нужен я вам теперь. Зачем, если свой будет? Вы со мной не будете нянчиться или терпеть. Мне в детском доме лучше будет. — Неожиданно для Тимофея, заявил мальчуган.

Тимофей опешил. И искренне порадовался, что Саша ушла, ее бы это сильно задело. Он не был специалистом по детской психологии, даже в университете не очень любил курс педиатрии, потому что часто не понимал поступков маленьких детей. Потому, возможно, спонтанно решил сделать то, что кому-то другому просто не пришло бы в голову.

Резко встав, Тимофей направился к двери.

— Пошли, — велел он Мише, который удивленно посмотрел ему вслед.

— Куда? — Недовольно протянул малыш.