Мой любовник - Уорд Дж. Р.. Страница 5

Устроившись на мягком кресле в центре рабочей зоны, Джон достал сложенный листок и развернул его на стойке художника.

Мужчина нахмурился и посмотрел на то, что набросал Джон.

— Так эти четыре символа должны пересекать верхнюю часть твоих лопаток?

Джон кивнул и знаками показал:

«Можешь нанести их как угодно, но они должны быть четкими».

После того, как Куин перевел, художник кивнул.

— Без проблем. — Он схватил черный маркер и принялся изображать изысканные завитки вокруг простого эскиза. — Кстати, а что это?

— Просто символы, — ответил Куин.

Художник кивнул и снова вернулся к наброску.

— Ну как?

Все трое склонились ближе.

— Чувак, — тихо произнес Куин. — Полный улет.

Так и было. Тату было абсолютно совершенно, это нечто, что Джон будет с гордостью носить на своей коже — не то, чтобы кто-нибудь увидит эти символы на Древнем Языке с захватывающими завитками татуировки. Заложенный в них смысл, он не собирался предавать широкой огласке: они предназначались не для публики, и Бог тому свидетель, какое множество у парня футболок, чтобы их скрыть.

Когда Джон кивнул, художник встал.

— Дай мне перенести это на бумагу. Копирование не займет много времени, а затем приступим к работе.

Поставив хрустальную баночку с чернилами на стойку, Джон принялся снимать куртку; Блэй сидевший на стуле протянул руки. Учитывая количество оружия, которое Джон распихал по своим карманам, никому не будет пользы, если он просто повесит все это дерьмо на крючок.

Избавившись от футболки, Джон склонился немного вперед, устраивая массивные руки на мягких подлокотниках кресла. После того, как татуировщик скопировал изображение на переводную бумагу, парень разгладил этот лист на верхней части спины Джона и перебил туда рисунок.

Эскиз сформировал идеальную арку на его мускулистой спине, занимая значительную площадь спины Джона.

«Древний Язык, действительно прекрасен», подумал Блэй.

Уставившись на символы, на один короткий, смехотворный момент он вообразил свое имя, покрывающее плечи Куина, выведенными буквами на его бархатной коже в виде брачного ритуала.

«Этому никогда не бывать». Им предназначено быть лучшими друзьями… у которых, в отличи от всех остальных, было нечто большее. «По сравнению с любовниками?» Это была холодная сторона запертой двери.

Он взглянул на Куина. Парень следил одним глазом за Джоном, а другим — за администраторшей, которая, заперев входную дверь, подошла к нему.

Выпуклость под его кожаными штанами была очевидна.

Блэй посмотрел на ворох одежды, лежащей на его коленях. Одну за другой, он аккуратно сложил футболку с длинным рукавом, а затем куртку Джона. Когда он поднял взгляд, Куин скользил кончиками пальцев по руке женщины.

В конечном итоге, они собирались нырнуть за занавес слева. Входная дверь салона охранялась, занавес был довольно тонким, и Куин может показать женщине свое собственное оружие. Таким образом, Джон все время будет в безопасности… а Куин утолит свой зуд.

Что означало, Блэю остается только страдать, слушая их.

Лучше выкурить целый косяк. Особенно потому, что Куин был прекрасным зрелищем во время секса. Просто… божественным.

Раньше, когда Блэй пытался быть гетеросексуалом, они устраивали групповые свидания со многими человеческими женщинами — не то, чтобы он мог вспомнить хоть какое-то из этих женских лиц, тел или имен.

Для него всегда имел значение только Куин. Всегда.

***

Жалящая боль от тату-иглы доставляла наслаждение.

Закрывая глаза с медленным, глубоким вздохом Джон сосредоточился на соприкосновении металла с его кожей, как острие вторгается в мягкость плоти, как течет кровь… как точно ощущается место проникновения.

Например, сейчас тату-мастер наносил рисунок прямо на верхнюю часть позвоночника.

У Джона было много опыта со всем этим «покромсаю на ломтики» дерьмом — только в гораздо большем масштабе, и скорее он сам проделывал это, чем кто-то работал над ним. Конечно, пару раз и ему доставалась в сражении, но он всегда оставлял после себя больше жертв, и, как и тату-мастер, он всегда брал с собой свое «оборудование» для работы: в его куртке были всевозможные виды кинжалов, плетей, и даже цепи. Впрочем, как и набор пушек «на всякий случай».

Что ж… это все и пара мотков колючей ткани из волоса.

Не то, чтобы он привык применять ее против врагов.

Нет, то не было оружием. И хотя уже в течении четырех недель они не носились на кое чьих бедрах, все равно бесполезными не были. В настоящее время они использовались как гребанное одеяло безопасности. Без них он чувствовал себя словно голым.

Дело было в том, что только такими грубыми узами он был связан с той, которою любил. Узы, которые, учитывая все происходящее между ними, имели огромное значение.

Однако они никогда его не покидали. То, что Хекс оборачивала вокруг ног, чтобы усмирить свою сущность Симпата не обеспечивало постоянства, которое ему требовалось, и именно поэтому он прибегнул к татуировке. Когда он пройдет через все это, она навсегда останется с ним. На его коже, впрочем, как и под ней. Как на его плечах, так и в его разуме.

Вся надежда на то, что этот человек хорошо передаст рисунок на кожу.

Когда Братьям были нужны татуировки по какой-то причине, иглой работал Вишес, чувак в этом деле был профи — черт, да его красная слеза на лице Куина и черного цвета дата на его затылке были достойны оваций. Проблема была в том, что идти к Ви такой просьбой, значит сразу же нарваться на множество вопросов — и не только с его стороны, но и всех остальных.

В Братстве не так много секретов и Джон просто хотел сохранить свои чувства к Хекс при себе.

И вся правда заключалась в том, что… он был в нее влюблен. Влюблен окончательно и безвозвратно, со всем этим дерьмом «и-даже-смерть-нас-не-разлучит». И хотя его чувства оставались безответны, это не имело значения. Он смирился с тем, что был не нужен той, которую желал.

А вот с чем он не мог смириться, так это то, что ее пытали или она умерла, умерла медленной мучительной смертью.

Или, что не смог обеспечить ей достойные похороны.

Он стал одержим после ее исчезновения. Целенаправленно катился к саморазрушению. Был жесток и неумолим к тем, кто ее похитил. Но остальных это не касалось.

Единственным положительным моментом в этой ситуации было то, что Братство также как и он стремилось выяснить, что же, черт возьми, с ней случилось. Братья во время выполнения миссий никого не бросали, и когда они пошли за Ривенджем, чтобы вызволить симпатов из его колонии, Хекс была одной из членов команды. Когда пыль осела — она исчезла, предположительно похищена либо симпатами, либо лессерами.

Что было ситуацией типа: Вы хотите чтобы она заразилась полиомиелитом[4] или вирусом Эбола[5]?

Каждый, включая Джона, Куина и Блэя, был в деле. А результат? Это только казалось, что найти ее было частью работы Джона, как солдата на войне.

Жужжание иглы прекратилось, и тату-мастер вытер его спину.

— Неплохо, — одобрил парень, возобновляя свою работу. — Ты хочешь сделать это в два этапа или в один?

Джон взглянул на Блэя и что-то показал ему жестами.

— Он сказал, что хочет сделать тату полностью сегодня вечером, если у тебя есть время, — перевел Блэй.

— Да, я могу это сделать. Мар? Позвони Рику и скажи, что я буду позже.

— Уже набираю, — отозвалась девушка.

Нет, Джон не собирался показывать Братьям эту тату — как бы здорово она не выглядела.

То, в какой ситуации он оказался, рожденный на автобусной остановке и оставленный умирать. Брошенный в человеческую систему по защите детей. Подобранный Тором и его супругой, только чтобы потом ее убили, а Тор исчез. А теперь Зи, которому было велено до него достучаться, был по понятным причинам занят своей шеллан и их новорожденной.

Даже Хекс отгородилась от него перед этим трагическим событием.

Так или иначе, он смог понять намек. К тому же насрать на чужое мнение оказалось необычно расслабляющим. Освободиться, чтобы предаться своей жестокой одержимостью, выследить ее похитителя и разорвать ублюдка на куски.