Судьба клана - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 35

— Успею, — отмахнулась Кира.

Но Влас остался непреклонен. Уже абсолютно серьезным голосом он попросил:

— Кир, будь человеком. Нам с этим товарищем, который давно уже не товарищ, надо бы поговорить. По-мужски.

— По-мужски в спальне? — недовольно прищурилась Кира, и я сдавленно закашлялся.

— Иди, юмористка! — рыкнул Влас, суя мне в руку стакан с двойной дозой водки.

— Куда так много, Влас, — запротестовал я.

— А ты молчи, трезвенник! Давай чокнемся, что ли… в смысле не мозгами, а стаканами.

— Ну и кто из нас теперь юморист? — донеслось из коридора.

— Ты еще не в ванной? И даже не разделась?

— В ванной. Но учтите, я скоро оттуда выйду! У вас полчаса на любовные перешептывания. Как дети, честное слово!

— Можно подумать, ты больно взрослая! Иди уже отсюда, рассадник инфекции.

— Влас!

— Ой, Кира, — вздохнул я и опрокинул в себя содержимое стакана. Сморщился, рука зашарила по столу в поисках закуски, но ничего кроме бутылок не нашла. — А закусить?

— Потом закусишь, — безапелляционно заявил мой старый друг, состроив садистское выражение лица. — Тут закусывать-то нечего. Каких-то пятьдесят граммов. Я тоже не закусываю.

— У тебя столько массы, что тебе никакая закуска на фиг не нужна. А я сегодня кроме объедков яичницы и трех сухих печений и не жрал ничего.

— Как до ресторана доберемся, так и наешься от пуза. Смысл сейчас желудок набивать?

— А можно я не поеду? — робко поинтересовался я.

— Нет, брат, нельзя.

— А Киру зачем с собой тащите?

— А что ей там сделается? Там только мужиков двадцать рыл будет. Кто сунется? Если только ОМОН. Кира… Кира…

— Кстати, а как ты с ней пересекся? — с интересом спросил я, обреченно глядя, как Влас вновь наполняет стаканы. Этот фрукт пить умеет. И при этом практически не пьянеет.

— Я с ней? Хе! Это не я с ней, а она с нами пересеклась, Рос, — фыркнул Влас. — Не поверишь! Ща расскажу, только сначала выпьем. За встречу, Рос!

Глухо звякнули стаканы и я опрокинул в себя следующую дозу ледяной водки.

— Ну так вот, — продолжил Коготь, деловито забирая у меня стакан. — Года полтора назад сидим мы, значит, в одном ресторанчике. Хорошо сидим. Стол полный, мужики свои — ты их всех знаешь, кстати, — девчонок полный комплект, музыканты от души лабают…

— Влас, ты мне еще интерьер туалета и декорации зала опиши! — буркнул я.

— Во! Узнаю старого Роса. Не кипеши и слушай. Короче, завертелась там одна непонятка. Ксюху… ну ты ее не знаешь… В общем, какой-то хмырь прижал ее в углу и давай руки распускать. Она в крик. Мы, понятно дело, подхватились, мужика из ресторана вытащили и давай его жизни учить. Ну так, легонько, не калеча. На тычках и пинках поперебрасывали его тушку друг другу. Тот верещит, чуть ли не маму с папой зовет… А потом Паша Лысый как всегда весь кайф испортил.

— Лбом? — с ностальгией вздохнул я.

— Ну! Взял чела за лацканы да как долбанет ему! Чел с копыт, Паша довольную лыбу натянул, что-то умное сказать хотел, да не успел рот открыть, как по харе своей отхватил. Звонко так! Бац!

— Мужик поднялся после Пашиного удара? — не поверил я.

— Куда там! Мужик на земле, слюни пускал и на звезды любовался. Кира!

— А?

— Ага! Подлетела к Паше да как зарядила ему пощечину. У нас челюсти отпали, я глаза тру — все поверить не могу. Ну сам прикинь — десять здоровых обломов стоят ночью во дворе, кого-то месят, и тут подлетает девчонка и с ходу Паше в торец бьет. Представил?

— Нет, — признался я. — Как-то не получается.

— Во-во! Мы в ступоре, Паша рожу ушибленную трет, а девчонка перед ним в позу встала — не в такую позу, не подумай чего эротичного — и давай ему мораль читать. Как в сказке, короче. Маленьких, мол, обижать нельзя, всем на одного нельзя, ну и прочую хрень того же рода. А в дверях нарисовался еще один хмырь, интеллигентный, весь из себя такой, в очочках, волосенки на пробор расчесаны, пиджачок с галстуком, туфли сверкают. И этот хмырь к нам не подходит и от дверей так тихонько шепчет: «Кирочка, Кирочка, зачем ты, мол, так, это не наше дело, не вмешивайся». И тянет так противно, на одной ноте, что ажно с души воротит. Так мы ее имя и узнали, блин, так и познакомились.

— А дальше-то что?

— А дальше еще интересней! Поворачивается Кира к своему дружку-очкарику и ка-а-ак пошлет его в одно нехорошее место. Да еще и трусом назвала. Тут я не выдержал и ржать начал, остальные за мной следом подхватили. Ржем, чуть ли не по земле катаемся. Да уж… как вспомню. В общем, мы ситуацию девушке прояснили, глаза, так сказать, открыли на истинное положение дел, потом ее хмыря домой аккуратно отправили, а Киру к своему столу пригласили. Так и задружбанились… на свою голову.

— Полный…

— Точняк! Вообще полный! Ну, давай! За тех, кто в море! Будем!

— Будем, — согласился я, вливая в себя еще одну ударную дозу. Резко похорошело. Еще бы, на пустой желудок-то. — Влас, а почему на свою голову познакомились? Девчонка симпатичная, даже больше…

— Это да… а вот на голову стукнутая по всей фазе. Прямо как ты, — крякнул Влас, подхватывая бутылку. — Потому и прозвище у нее — Беда. Или Бедовая. Мы после той знаменательной встречи контакт не оборвали. Паша на нее так вовсе запал. Еще бы, она первая, кто рискнула ему по харе зарядить. Начали пересекаться регулярно. В ресторанах, на шашлыках. И вот ведь как интересно — почти ни одна такая посиделка без проблем не обходилась. И все из-за Киры.

— Не понял.

— А что тут понимать? Кира везде обиженных найдет и на их защиту встанет. Менты алкаша обблеванного буцкают, чтобы в чувство привести, — Кира туда на всех парах летит. Где-то за забором крик какой-нибудь — Кира уже на заборе. А мы потом всю эту хрень разводим, ситуацию утрясаем. Полный ахтунг, короче. А Паша! А Паша-то! Он ее как-то на свидание повел. На первое и самое романтичное, ага. Посидели нормально, потом неспешно так по городу шагают, за ручки держатся, звездным небом любуются и о высоких материях говорят. И на свою голову прошли они через какой-то двор, а там пацаны кого-то месят. Кира туда! Паше что делать? Он следом! И хорошо еще что пацаны нормальные были, девчонку не тронули почти. Так, оттолкнули пару раз, чтобы не мешалась. Зато Паше по почкам настучали так, что он потом три дня отлеживался! Оказалось, что ребятишки все спортсмены. Кто боксер, а кто самбист. Нет, ты не подумай — мы потом разобрались, пацанов выловили, поговорили с ними по душам. А Лысый отлежался, водички похлебал и романтические чувства к Кире у него как отрезало. Такие вот дела, Рос. Давай, чего замерз с рюмкой в руках?

— Да я в шоке просто.

— Водка для того и сделана, чтобы из шока выводить. Давай. Во-от! Вот это по-нашему! А теперь ты колись, Катана Ржавая, пока Беда из ванной не выползла.

— Пока беда из ванной не выползла… — задумчиво повторил я и зябко передернул плечами. — Ты сценарии к ужастикам писать не пробовал?

— От темы не уходи, Рос. Ты зачем мне позвонил?

— В смысле? Чтобы ты Киру в больничку свозил. Сам же знаешь.

— Ты мне трюмы не грузи! И за дебила меня не держи. Мог бы и сам с этим делом справиться. Или Гошу напрячь, благо тот не в коме и мобильник у него работает.

— Тут ты прав, — посерьезнев, признался я. — Мог. Тебе честно сказать?

— Нет, что ты. Мне и вранья хватит… конечно, честно! Все это время жил ты себе потихоньку у нас под боком. И тут вдруг нос из норы вытащил. Значит, есть причина. Или проблема.

— Хорошо. Вот тебе правда — сам не знаю, Коготь. Проблем нет, если не считать за таковую увольнение с работы и развод. Но развелся я уже давно, работу найду. Деньги пока есть.

— Стоп, машина! Стоп! Развод?! Я не понял, ты женился, что ли?!

— Уже развелся, — отмахнулся я, уже сам разливая водку. — Глупая история. Да и неважно.

— Ни хрена себе неважно! А дети?

— Не завели. Сам сегодня весь день думал, зачем я тебе позвонил, — как на духу признался я.