Я подарю тебе любовь - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 29
— Господи, что может взорваться у краснодеревщика?
Он чуть не расхохотался, посмотрел на нее, искренне пораженную, вспомнил, что про него и его жизнь она ничего не знает, вообще ничего, и не расспрашивает никогда. Ей вполне хватает знаний, кто он сейчас, что у него диплом Строгановки и известность уже мирового уровня.
О чем еще спрашивать? Действительно, о чем?
— Бутыль с лаком взорвалась, — «поведал» он.
После этого ночного разговора Виктория сама стала выключать свет перед тем, как лечь в постель, и началась другая сексуальная история, и растянулась до момента их расставания.
— Подожди, Денис! — останавливала недовольным голосом, когда он уже «в атаку» собирался. — Тебе надо уделять мне больше внимания!
— Какого? — не понял он в привязке к данному моменту.
А Виктория пояснила:
— Больше прелюдии. Понимаешь? Ты знаешь, что у тебя, как бы это сказать… несколько грубоватые руки. Значит, надо отдать предпочтение поцелуям…
И минут на десять пояснение и руководство по обрабатыванию ее тела. Первое время он вставал и уходил, спустя какое-то время убегать перестал, давал ей время выговориться, быстро брал и засыпал. Потом и брать перехотелось, будил среди ночи, пока она не проснулась до конца и не начала трындеть, делал свое дело, а нотации выслушивал после него.
Испытание разговорами набирало обороты, Виктория перенесла в кровать и поучения о том, как ему надо правильно жить, подразумевалось, что до сих пор он жил совсем неправильно.
Денис старался чаще оставаться на работе, а Виктория, судя по всему этому обстоятельству, была весьма рада.
Один неприятный случай помог Денису раз и навсегда избавиться от ее гостей и вытекающих из их присутствия бесконечных застолий.
Летом он погрузился в новый заказ, чувствуя за плечом Михаила Захаровича и улыбаясь тихонько. Засиделся, как обычно, возвращался в дом уже после двенадцати и услышал на заднем дворе развеселье.
Пошел посмотреть. Шашлык на мангале, баня под парами, на летней террасе за столом человек двенадцать, большую половину из которых он не знал, видел, когда их представляла Виктория, но по именам не запомнил. В простынях, полотенцах, после пара банного, значит. Стол ломится, спиртного немерено, музыка орет, Виктория пьяненькая хохочет от шутки какой-то. Один из гостей, заметив Дениса, обрадованно пригласил:
— О, хозяин! Давай к нам! — И, поднявшись, не совсем твердой походкой направился к Денису с бокалом. — У Люси сегодня день рождения, выпей за ее здоровье! — пытался сунуть ему выпивку.
Денис руку его осторожненько отодвинул от себя:
— Я не знаю Люсю.
— Да это моя жена! — рассмеялся мужик.
— А вы кто? — уточнил Денис.
— Мы ж знакомы! Я Викулин двоюродный брат!
— Денис, это ж Толик! — громко смеясь, напомнила Виктория и потребовала: — Давай садись! Сейчас шашлык будет!
Денис, отказываясь, помотал головой:
— Устал. Пойду отдыхать.
А развеселого Толика, имеющего конкретные в данный момент и единственно осмысленные намерения, понесло в пьяный базар:
— Не обижай, хозяин! Мы тебя ждали, а ты уходишь, так не делается! — И, ухватив Арбенина за локоть, потянул его к столу: — Давай за стол! Поздравим Люсю!
Денис локоть выдернул, но мужика за плечо придержал, чтоб тот не упал ненароком.
— У вас хорошо получается и без меня, — отказался еще раз.
К Толику присоединилась, подтянувшись из-за стола, еще парочка мужиков:
— Ну что ты, Денис, мы ж от всей души! Вика с Люсей столько наготовили! Давай, давай, не обижай женщин!
И теперь уж с двух сторон подхватили его под локотки — к столу, к столу!
Денис довести себя до стола дал, мужиков от рук своих ненавязчиво отцепил, дождался, пока троица, удовлетворенная результатами уговоров, усядется на свои места, и позвал Вику:
— Можно тебя на минуту?
Она без разговоров и выяснений поднялась, подошла к нему, Денис ее приобнял за плечи и отвел подальше от компании и громкой музыки.
— Это что?
— Ну что? — недовольно вырвалась она из объятий. — Тебе же сказали, день рождения!
— Вик, закругляйтесь со всем этим и музыку выключите, соседей перебудите.
— Потерпят! Сегодня суббота! И что значит «закругляйтесь»? Мы отмечаем, не хочешь — иди спать!
— Значит, так! — таким тоном прогрохотал Денис, что Виктория с перепугу дернулась всем телом и икнула. — Сейчас ты выключишь музыку и загонишь всех спать! А утром чтобы я никого не видел!
И, оставив ее выполнять приказ, пошагал к дому. Музыка оборвалась, за столом заговорили, загомонили, Виктория что-то объясняла, мужики громко возмущались, женщины возмущение поддерживали и разделяли полностью.
Денис порадовался — вот только повод дайте! Ему очень хотелось, чтобы кто-то нарвался, начав выступать, он бы душу отвел! Так его достали эти гостевые бесконечные проживания в доме.
И что вы думаете? Нашлись-таки желающие!
Пятеро мужиков, судя по всему самоделегированные, догнали его в паре шагов от задней двери дома, да он и не спешил особо.
— Денис, подожди!
Он подождал, чего ж не подождать-то.
— Денис… — Толик начал, — так не делается! Ты нас пригласил…
— Я не приглашал, — прервал тот начало парламентской речи.
— Вика пригласила, значит, и ты! Ты знаешь, что день рождения… — Это другой вступил.
— Я не знал.
— Какая разница! — выступил третий, попьяней двух первых. — У тебя гости в доме, а ты тут раскомандовался!
Отвечать Денис перестал, спокойно ожидал продолжения неизбежного развития событий.
— Ну, плохо ты себя чувствуешь, не в настроении, так иди отдыхай, чего другим веселье обламываешь! Мы же гости! — Это четвертый сбоку голос подал.
Подошла Виктория и с ней еще три женщины — ну а как же! — пьяные разборки и без дам! Не положено!
— Ребята, не надо! — увещевала наезжающую сторону Виктория.
— Ты подожди, Вика! Некрасиво получается, пришел, испортил день рождения, испортил веселье!
— Так! — отчеканил Арбенин. — Сейчас вы все собираетесь и едете туда, где вам никто не испортит веселья! Даю двадцать минут! — И, отстранив одного из «переговорщиков», направился к дому.
— Да ты что, совсем, что ль, Денис?! — громко возмутилась Виктория.
А вот этого ей делать не надо было по той причине, что высказывание в подобном тоне послужило красным отмахивающим флажком для пьяных мужиков.
— Нет, ты погоди! — взревел один из них. И ухватил Арбенина за руку выше локтя.
Не нежный тюльпан — боевой офицер, убойная единица, мужик с такой силищей, накачанной в руках и пальцах годами работы с деревом, — со-о-овсем не стоило его злить и уж тем более качать права в его доме и хватать за руки.
Арбенин молниеносно развернулся, ухватил глупого мужика за грудки одной рукой, поднял над землей, так чтобы их лица оказались на одном уровне. Слева на помощь товарищу сунулся другой, ранее выступавший в прениях. Не отводя взгляда от висевшего в руке, стремительным, незаметным практически глазу, особливо пьяному, движением Арбенин саданул второго на подлете в переносицу локтем. Мужик с воем отлетел, схватившись за лицо, бабы кинулись к страдальцу. В разбавленной нытьем упавшего тишине Денис четко, ясно, по слогам повторил:
— Я сказал, двадцать минут! Время пошло! — и разжал пальцы, отпуская мужика, мешком рухнувшего на землю.
Весьма довольный проведенным «мероприятием», прошел в кухню, заварил себе чайку и сел за стол. Он слышал, как шастали туда-сюда гости, им не званные, но тихонько, шепотком да на цыпочках, как отъезжали от ворот машины, и ждал обязательного появления на сцене главной героини с монологом.
Не замедлила!
— Денис! Я даже не знаю, как это назвать! — атаковала Виктория, влетая в кухню. — Игорь сказал, что снимет побои и подаст на тебя в суд! И Андрей тоже!
Протрезвела, понял Денис.
— Они все мои друзья и родственники, успешные люди и известные! Это скотство какое-то, то, что ты вытворил! Я теперь не знаю, как им в глаза смотреть и как извиняться!