Пандемониум - Оливер Лорен. Страница 37

День выплаты. Какая-то мысль начинает теплиться на краю моего сознания, но, когда я пытаюсь ее поймать, тут же исчезает. Если это не про выкуп, каких выплат могут ждать стервятники? Может, они решили, что Джулиан расколется и выдаст им информацию о системе безопасности в его доме? Но это слишком уж сложно и опасно, и заурядный взлом жилого дома совсем не в духе операций стервятников. Они не занимаются планированием. Они просто жгут, терроризируют и грабят.

До сих пор не понимаю, при чем здесь я.

Слышен шорох, заряжаются пистолеты, защелкиваются пряжки на ремнях, и снова меня накрывает волна страха — за фанерной дверью шкафа стоят три серьезно вооруженных стервятника. На секунду мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание. В шкафу тесно и жарко. Моя майка мокрая от пота. Мы никогда отсюда не выберемся. Выхода нет. Это нереально.

Я закрываю глаза и думаю об Алексе, вспоминаю, как прижималась к нему, когда мы мчались к границе на мотоцикле и я тоже была уверена, что нам конец.

— Встречаемся здесь через час, — говорит альбинос, — А теперь найдите этих маленьких говнюков и тащите ко мне.

Шаги удаляются в противоположную сторону комнаты, значит, красная дверь ведет в туннель. Дверь открывается и закрывается. Наступает тишина.

Мы с Джулианом остаемся на месте, а когда я пытаюсь пошевелиться, он оттаскивает меня назад и шепчет:

— Подожди, надо убедиться, что они ушли.

Теперь, когда меня не отвлекают голоса стервятников, я особенно остро чувствую жар его тела и горячее дыхание на затылке. В конце концов я не выдерживаю.

— Все чисто. Давай выбираться.

Мы вываливаемся из шкафа, но на случай, если стервятники все еще где-то рядом, стараемся двигаться беззвучно.

— И что теперь? — спрашивает Джулиан приглушенным голосом, — Они ищут нас в туннелях.

— Надо рискнуть. Другого выхода нет.

Джулиан сдается и отводит взгляд в сторону.

— Давай загружаться, — говорю я.

Джулиан подходит к одной из полок и начинает рыться в сваленной там одежде.

— Вот, — он кидает мне футболку, — похоже, твой размер.

Я нахожу пару чистых джинсов, спортивный бюстгальтер, белые носки и быстро переодеваюсь за шкафом. Естественно, я все еще потная и грязная, но чистая одежда доставляет огромное удовольствие. Джулиан подыскивает себе футболку и джинсы. Джинсы ему немного великоваты, поэтому он за отсутствием ремня подпоясывается электрическим шнуром. Мы складываем в мой рюкзак плитки гранолы, воду, два фонарика, несколько пакетиков с орешками и вяленым мясом. Потом я перехожу к полке с медикаментами и сбрасываю в рюкзак тюбики с мазью, бинты и антисептические салфетки. Джулиан молча наблюдает за моими действиями. Когда наши глаза встречаются, я не могу понять, о чем он думает.

Под полкой с медикаментами полка с одной-единственной коробкой. Это любопытно. Я сажусь на корточки, открываю крышку и перестаю дышать.

Идентификационные карточки. В коробке сотни и сотни перехваченных резинками карточек. А еще там стопка заламинированных беджиков АБД.

— Джулиан, — зову я, когда ко мне возвращается дыхание, — Посмотри.

Джулиан встает рядом и молча смотрит, как я перебираю блестящие карточки с бесконечными фото и личными данными.

— Бросай это, — говорит он через минуту, — надо уходить отсюда.

Я быстро отбираю полдюжины идентификационных карточек, при этом стараюсь, чтобы на фото были девушки, хотя бы отдаленно похожие на меня, перехватываю их резинкой и прячу в карман. Беджики АБД я тоже не забываю, они могут пригодиться.

Наконец доходит дело до оружия. Здесь есть и ящики со сваленными кое-как, покрытыми слоем пыли винтовками, и хорошо смазанные пистолеты, и тяжелые дубинки, и коробки с патронами. Я выбираю один пистолет, проверяю — заряжен ли он, и передаю Джулиану, а потом высыпаю коробку патронов в свой рюкзак.

— Я никогда ни в кого не стрелял, — признается Джулиан, а сам с опаской рассматривает пистолет, как будто боится, что он может сам собой выстрелить, — А ты?

— Пару раз, — говорю я.

Джулиан закусывает нижнюю губу.

— Ты и возьми.

Меня совсем не привлекает перспектива таскать на себе лишний груз, но я все равно убираю пистолет в рюкзак.

А вот нож — вещь нужная, и не только для того, чтобы нанести вред человеку. Я подыскиваю себе нож с выкидным лезвием и прячу его за лямку спортивного бюстгальтера. Джулиан тоже подбирает пружинный нож и прячет его в карман.

— Готова? — спрашивает он, когда я надеваю рюкзак на плечи.

И вот тогда легкое беспокойство, которое существовало на периферии моего сознания и никак не могло преобразоваться в четкую мысль, обрушивается на меня как гигантская штормовая волна. Это все неправильно. Все неправильно. Все слишком хорошо организовано. Здесь слишком много комнат, слишком много оружия, слишком много порядка.

— Им кто-то помогает, — говорю я, пытаясь осмыслить все эти факты, — Стервятники сами на такое не способны.

— Кто? — переспрашивает Джулиан и нервно поглядывает на дверь.

Я понимаю, что мы должны уходить, но не могу сдвинуться с места. У меня покалывает ступни, а потом мурашки начинают бежать вверх по ногам. В голове мелькает еще одна мысль… какое-то впечатление, я что-то такое видела, что-то знакомое.

— Сервятники, — отвечаю я Джулиану, — Они не исцеленные.

— Заразные, — просто говорит он, — как ты.

— Нет. Не такие, как я, и не заразные. Они — другие.

Я зажмуриваюсь, и в памяти всплывает четкая картинка: я приставила нож к горлу стервятника и там, на шее, увидела бледно-голубую татуировку. Эта татуировка и показалась мне знакомой…

— О боже…

Я распахиваю глаза, у меня такое чувство, как будто кто-то колотит кулаком мне в грудь.

— Лина, надо уходить.

Джулиан собирается схватить меня за руку, но я отдергиваю руку назад.

— Это АБД, — с трудом выдавливаю я из себя, — Тот парень… охранник в камере, тот, которого мы связали. У него татуировка — орел и шприц. Это герб АБД.

Джулиан застывает на месте, как будто его током ударило.

— Это, наверное, какое-то совпадение.

Я только трясу головой. Слова и мысли сливаются в один поток в моей голове. Все сходится: разговоры о дне выплаты; все это снаряжение; татуировка; коробка с беджиками. Подземный комплекс, система безопасности… Все это стоит денег.

— Они работают вместе. Не знаю, почему и зачем, но…

— Нет, — холодно и категорично говорит Джулиан. — Ты ошибаешься.

— Джулиан…

Он не дает мне сказать.

— Ты ошибаешься, можешь ты это понять? Такого не может быть.

Я усилием воли заставляю себя не отводить взгляд. Это трудно, потому что в глазах Джулиана начинает кружить и бурлить какая-то сила, от которой у меня кружится голова, словно я стою на краю скалы и вот-вот сорвусь вниз.

Вот такая немая сцена, и в этот момент дверь распахивается, и в комнату вбегают два стервятника.

Секунду никто не двигается с места, и я успеваю зафиксировать главное: первый стервятник — мужчина средних лет, второй — девушка с иссиня-черными волосами, выше меня ростом. Никого из них я раньше не видела. Может, это страх, но я почему-то отмечаю в мозгу странные детали: у мужчины опущено левое веко, как будто его оттягивает какой-то груз, а девушка стоит с открытым ртом, и у нее вишнево-красный язык. Я успеваю подумать, что она, наверное, сосала леденец на палочке, и вспоминаю Грейс.

А потом комната «размораживается», девушка тянется к своему пистолету, и я больше уже ни о чем не думаю.

Я бросаюсь вперед и выбиваю у нее из руки пистолет, до того как она успевает направить его на меня. Джулиан что-то кричит у меня за спиной. Выстрел. Я не могу оглянуться, чтобы посмотреть, кто стрелял. Девушка бьет меня кулаком в челюсть. Меня еще никогда не били кулаком по лицу, и я на мгновение теряюсь, но не от боли, от шока. В это мгновение стервятница успевает достать нож и следующее, что я вижу, — направленное на меня лезвие ножа. Я ныряю и врезаюсь плечом ей в живот.