Рыжий Кицуне (СИ) - "Melara-sama". Страница 18

- Елисей, я загадал желание, которое, возможно, ты тоже не сможешь исполнить.

- Я уже исполнил его, Стас. – У существа в моих руках была восхитительно-очаровательная улыбка. – Я с тобой. И душой, и телом, и в мыслях даже. На моих губах твоя кровь. – Он взял мое запястье и поцеловал почти заживший укус.

- И что теперь? – я медленно наклонился, не в силах сдержать этот порыв, и накрыл его мягкие губы, он нежно фыркнул и раскрыл рот для моего вторжения.

- Теперь все будет по-другому, лес будет защищен и будет процветать. – Прошептал он, отстраняясь от меня.

- Елисей, я о другом, ведь я в твоем лесу только на неделю.

Существо в моих руках лишь загадочно улыбнулось, и он притянул меня к себе, усадил на колени и запустил когтистые руки в волосы.

- Я не люблю разговаривать о прошлом и будущем, потому что оно мне открыто… Я обожаю настоящее. Ты для меня - всё. И не просто всё, в понятии человеческих чувств. Ты - моя жизнь. В твоих руках существование всего живого и знаешь, я впервые могу точно сказать, что не ошибся в выборе цепи. Ты тот, кто будет держать ее в своих заботливых руках, как самую большую драгоценность. Стас… - и замурчал, потерся щекой о мою грудь, упираясь затылком и ушками в шею под подбородком. Я обнял его, - …не отталкивай меня.

- Может это глупо прозвучит, лисенок, но я уже не смогу.

Он фыркнул и, на грани слышимости, проговорил:

- Я не ошибся в тебе, хотя сначала, после всех событий, был насторожен и напряжен, как струна. Ты показался мне одним из тех, кто лишь желает для себя… прости?

- Прощаю.

- Займись со мной любовью, моё человеческое тело жаждет ласки…

Я плыл где-то между мирами. Его руки были везде, и я сам ласкал его потрясающее тело, и так как очки он с меня не снял, я прекрасно видел, как шевелятся рыжие ушки, как от страсти он царапает покрывало, раздирая его в клочья. Я целовал гладкую кожу и вырисовывал языком одному мне и, конечно, ему ведомые узоры страсти. Он выгнул спину и притянул меня к себе, заставляя устроиться на его животе. Я не возражал против его тонких пальцев во мне, я лишь прикрыл глаза от отчаянного счастья. Бывает ли такое? Наверное, только с такими вот невозможными существами.

Он готовил меня для проникновения и одновременно с этим ласкал мой член, я потянул ласкающую меня руку к губам и вобрал в рот восхитительные пальцы.

Лис рыкнул. Продолжая иметь меня пальцами.

- Стассс! – мне в руки был всунут тюбик крема для рук, я почти вырвал крышку и выдавил крем на руку. Приподнялся и нанес импровизированную смазку на его каменное возбуждение. Дрожащие руки моего лисенка легли мне на бедра, и он снова рыкнул, ударяя хвостами, а я зачарованно смотрел на него и медленно садился, поддерживая член точно такой же дрожащей рукой.

Он был во мне. И казалось, счастье больше быть не может. Но он качнул бедрами, притягивая меня к себе на грудь, накрывая губы, и я застонал.

- Лис!

- Ты восхитителен. – Медовые глаза затуманились, и он приоткрыл рот, дыша со мной. Мы двигались вместе, вознося друг друга на самое высокое небо.

– Ты нравишься мне таким. Обожаю, когда ты сбрасываешь все маски!

Я ничего не мог сказать, потому что мои маски действительно полетели в пропасть страсти, растворяясь в красном мареве его волос и медовых глазах. Я улыбался и стонал, выгибал спину и сходил с ума от напора его страстной агрессии.

Наш финал был бурным – он кончил первым и опрокинул меня на свою полуторку, слез на пол и вобрал мой изнывающий член в свой рот. Я успел несколько раз подкинуть бедра, врываясь в горячую глубину – кончил.

Он тихо напевал какую-то знакомую мелодию, поглаживал меня по спине.

А я лежал в его объятиях и млел. Ни о чем не думал и не хотел анализировать, размышлять о том, что он мне рассказал. Я просто наслаждался его сильными руками, его нежным мурлыканьем и пушистыми хвостами, обнимающими меня за талию и греющими немного оцарапанные бедра.

Я улыбнулся, когда Лис перевел дыхание и замурлыкал снова, протянул руку и скользнул на основание его хвостов. Было странно. Нежная кожа на основании копчика плавно переходила в точно такую же нежную шерстку. Я несколько раз провел по хвостику, лисенок выгнул спинку, и его мурлыканье перетекло в стон.

- Приятно? – удивился я, но вспомнил, как кошка у Зины обожает, когда ее вот так гладят у основания хвостика. Улыбнулся. Конечно, мой лисенок не кошка, но очень похож.

- Стас, ты извращенец. Я так с ума сойду мфр… - и коготками по коже моей спины, так, как делают кошки, когда им хорошо. Хвосты взметнулись вверх и беспокойно переплелись между собой. Я продолжал нежно гладить их, провел чуть дальше и спустился к ложбинке.

– О, да…

Он закинул ногу на меня и потерся возбужденным членом о мое бедро.

- Лис, извращенец тут не только я.

Он не ответил, а я продолжал кружить вокруг нежной дырочки и иногда возвращаться к основанию хвостиков. Теперь настала его очередь млеть от наслаждения.

Я убрал руку и переместил ее на наши соприкасающиеся члены.

- Стас, я так не хочу. – Еле выговорил совершенно потерявшийся лисенок.

- Как ты хочешь?

- Мне важно быть как можно ближе к тебе, я не могу насытиться тобой, мне хочется тебя везде и каждую минуту, я умираю от желания…

Я отпустил наши возбуждения и перевернулся на живот.

- Иди сюда. – И снова крем, и снова рыки, и снова с ума сводящие толчки, и снова оргазм, которого я никогда до него не испытывал.

Мы сполоснулись теплой водой в бане, и Елисей помог мне помыть голову. А потом мы сидели на бревне, чуть дальше от домика лесничего, и смотрели на звезды. Ничего не волновало, а то, что мы были голые, создавало романтический настрой и его ушки и хвосты немного светились рыжим, когда луна уходила за редкие облака. Я откинулся на его грудь и переплел наши пальцы.

- Стас, а этот парень, Валера, он может причинить тебе реальный вред?

Я поморщился, не хотелось говорить про Валерку, но раз лисенок начал разговор, значит, волнуется, и его нужно успокоить.

- Елисей, он бабник. И тут вдруг решил, что ему нужна девушка моего брата. Но Зина сама, ни за что на свете, не подпустит его к себе ближе, чем на расстояние удара.

- В твоих эмоциях странные чувства. – Тихо проговорил он, поглаживая мои плечи.

Было странно, что нас не закусали насекомые, но я вовремя вспомнил, что сижу рядом с самим духом леса. О каких насекомых речь?

- Он нравился мне, ты же знаешь? – я приподнял лицо и уловил его кивок. – Но моя симпатия прошла так же внезапно, как у него появилась симпатия к Зине. Что он может сделать? Ну, растрепет всем, что я предпочитаю мальчиков… Но знаешь, благодаря этой поездке, у меня появилось стойкое ощущение, что мне будет абсолютно все равно на его слова в мой адрес.

- Я рад. – Тихо ответил он мне, а потом прошептал:

- Слушай.

Я сначала ничего не услышал, только редкие звуки леса. Уханье совы и стрекот насекомых, ночные птицы… но через минуту, из всего ночного хаоса, я различил красивую мелодию.

– Для тебя. – Совсем тихо прошептал Лис, обнимая меня.

Соловей пел утреннюю песню чуть раньше, специально для меня, по просьбе духа леса. С каждой минутой песня становилась все ближе, пока маленькая птичка не села на протянутую руку моего Елисея. Обхватила лапками его тонкие пальцы и продолжила исполнять свою песню для одного слушателя.

Теплый ветерок растрепал мои волосы, и я убрал их с лица. Думал, спугну птичку, но она продолжала зачарованно петь, а я медленно протянул руку, и Лис аккуратно переплел наши пальцы, птичка недовольно нахохлилась и переступила лапками на мою руку. Затянула другую мелодию.

Я не мог поверить, маленькое тельце было невесомо, и я мог поклясться, что слышу стук маленького сердечка.

Елисей тихо рассмеялся.

И с ближайшей поляны взмыла в темное небо горстка светлячков. Он играл природой для меня.

- Надеюсь, ты не призовешь сюда медведя? – прошептал я.