Нестрашные сны (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 47

— А ее напарника по сновидениям вы тоже не можете разбудить?

Дегтяр смотрел на Агату. Она ощущала его касания, хотя Борис даже не шевелился: прохлада обвевающего лицо сквозняка, холодок у затылка, льдинки у висков. Очень странно было чувствовать это и одновременно наблюдать все со стороны.

— Вы имеете в виду реципиента?

— Реципиент? Не Плетельщик снов?

— Видите ли, мы с самого начала уже пробовали Плетельщика, чтобы вызвать необходимую реакцию, но…

Борис кивнул:

— Но дело не пошло. Знакомо. Так что там с реципиентом?

— Ничего. Мы его к этому сеансу не подключали.

Пауза.

— Не подключали? Почему?

— Требовалось срочное погружение, просто не до того было — отыскивать, вызванивать, ждать, пока он доберется до института! Это ведь не летаргия? Подопытная… ее состояние в норме, все физические показатели соответствуют фазе быстрого сна. Мы уже начали вводить искусственное питание, поэтому, собственно, кроме затяжного сна объекту ничего не грозит.

Консультант-вампир медленно повернул голову и посмотрел на Осипенко. Смотрел он очень долго и очень внимательно. Даже непрошибаемую ДМН на этот раз проняло; она слегка попятилась, спросила нервно:

— Что такое?! Вы уже сталкивались с подобными случаями?

— Будем работать, — сказал Борис таким странным, тягучим низким голосом, какого Агата у него никогда не слышала — кажется, даже температура в лаборатории резко понизилась.

— А как?..

— Уходите.

— Но…

— Пока я здесь, с девочкой ничего непоправимого не произойдет. Не мешайте мне. Вы уже и без того, — Борис коротко указал на кушетку, — сделали все, что могли.

Интересно, уловила ли Осипенко подтекст слов «сделали все, что могли»? ДМН нервно кивнула; сунув руки в карманы натянувшегося халата, вышла.

Дегтяр опустился в пластиковое кресло у кушетки. Долго смотрел на лицо Агаты. То ли произнес, а то ли просто подумал:

— Почему ты его не пускаешь?

Не было нужды спрашивать — кого. Да она и не смогла бы спросить. Как и ответить.

Дегтяр скрестил на груди руки — это был его последним движением. Мужчина застыл в кресле. Лицо его менялось, все меньше и меньше напоминая человеческое…

Вскоре в Лаборатории сна в сон погрузились уже двое.

В один и тот же сон с одним дыханием на двоих.

Видимо, она в Кобуци уже не первый день, иначе с чего бы в институте так всполошились? Но возвращаться в явь решительно не хотелось — что там делать? Опять отвечать на бесчисленные вопросы Осипенко? Опять засыпать по команде?

Нет, не будет она просыпаться — во всяком случае пока.

В Кобуци гораздо интереснее. И главное — здесь нет ни одного человека. Даже странные и страшные местные обитатели до сих пор никак еще себя не проявили. Наверное, ушли отсюда, спасаясь от новой напасти.

…Потому что сейчас в котловане НИЦЭМа варилась странная, никогда не готовая и никому не предназначенная каша — водоворот, который когда-то видела птица-Агата, заполнял его теперь целиком. Эта Кобуцевская… магия (если это магия), имела странный… вкус. Странный цвет. Вернее, цвета у нее не было вообще. Никакого. Ни традиционного зловеще-черного, ни даже равнодушно-серого.

Это она растекалась по Кобуци, обволакивала корни трав и деревьев, ползла по оврагам, углубляя и продлевая их, проникала под холмы и скалы, растворяя их основания. Она не то чтобы разъедала или разрушала — опустошала, поглощая, превращала все на своем пути в саму себя же. Скоро здесь будет целое море текучей, равнодушной и бесконечной… субстанции.

Волшебники доигрались.

Агата вспомнила Пустыню: а может, и тот мир когда-то существовал или существует, но поглощен такой же странной силой, вызванной неосторожными экспериментами?

Тут же, словно вызванные ее воспоминаниями, надвинулись хорошо знакомые зеленые волны-барханы, нависли, грозя обрушиться, засыпать…

Агата встрепенулась, вытряхивая уже посыпавшийся за шиворот песок — Пустыня, вспугнутая этим движением, отступила, растворилась в холмах и равнинах Кобуци, но Агата не сомневалась, что в любой подходящий для Пустыни момент та проявится снова.

Но кто и почему решил, что она должна умереть в Пустыне? Мало ли кто что говорит… они, эти говорящие, и без того слишком много ей врут.

От чего ей туда бежать?

От кошмаров.

От накапливающейся усталости.

От бессилия что-то изменить.

От недавнего предательства.

Этого ведь слишком мало, чтобы захотеть умереть?

Глава 10

Явление дракона

Вдали, то ли в мареве, то ли в тумане проявились приближавшиеся дрожаще-размытые силуэты.

Еще до того, как Агата смогла разглядеть их, она поняла, кто это.

— И открыть этот ваш портал ты не можешь? — спросил Грач.

Попыталась, когда они появились. Надо же предупредить, что в Кобуци в куполе заперт еще и пограничник: Даниил со своим щенком бродил в районе НИЦЭМа уже вторые сутки, никак не мог пробиться сквозь невидимую, но от этого не менее прочную преграду…

Однако стена НИЦЭМа оставалась просто стеной: пыльной, прочной. Не пропускающей ее в явь и в Столицу. Поначалу Агата очень не хотела возвращаться в осипенковскую лабораторию, в действительность, которая была куда печальней и запутанней сна. Видимо, до такой степени не хотела, настолько плотно захлопнула за собой дверь в реальный мир, что открыть ее стало невозможно.

— А Игорь сможет сюда попасть?

— Без меня нет. Ну разве что, если просто приедет из Столицы. Но он все равно окажется по ту сторону купола…

И правда, интересно, чем там Келдыш занимается, пытается как-то к ней пробиться? Да вовсе неинтересно! И ничего он не пытается — отдал ее Осипенко и теперь умывает руки!

— Купола?

— Ну барьера, преграды, как это назвать?

— Сказал бы я, как это назвать… — пробормотал Грач. — Но тебя же будут отсюда вытаскивать?

Может быть. А может, Осипенко решит, что сон постоянный гораздо лучше, чем почасовой ежедневный… Удобнее для исследований.

— Не знаю, получится у них или нет. А тебя ведь тоже свои ищут?

Грач с усиленным интересом начал изучать свой автомат.

— Ну…

— Пограничники не знают, что ты здесь? — поняла Агата.

— Ну, — Данил почесал дулом автомата у себя за ухом — очень рискованная, на ее взгляд, привычка, пусть даже оружие наверняка на предохранителе. Или не наверняка? — После всех этих запросов со столицы и замеров объявили район «горячей зоной». Ну я решил — смотаюсь напоследок, погляжу, что да как… — взгляд искоса. — Думал, может, вы еще здесь появитесь.

И теперь вместо одной подопытной в НИЦЭМе оказалось целых трое. Знай об этом Осипенко, она была бы просто счастлива — лабораторный материал задаром! А может, каким-то образом за ними все-таки наблюдают? Агата подозрительно поглядела по сторонам, потом наверх — в тусклый, словно прикрытый бельмом, глаз солнца: оно, как пришпиленное, стояло над головой все то время, что Агата здесь находилась. А со всех сторон к светилу незаметно и неумолимо подбирались мутно-прозрачные стены «купола»…

Ну да, теперь помимо летаргии мы будем страдать еще и паранойей! Манией преследования.

— И связаться с пограничниками ты никак не можешь?

— Неа. Я уже все перепробовал — сотик, рацию. Сплошной треск и стук.

— А-а-а… какой-нибудь другой способ?

Парень уставился на нее круглыми птичьими глазами.

— Какой другой? Сигнальные огни, что ли, зажечь?

А что, идея! Почему не попробовать, раз ничего другого не остается? Или, например, начать бить в тамтамы…

— Ну какой-нибудь волшебный? Неужели ничего другого маги до сих пор не придумали?

Грач предсказуемо взъерошился.

— Я не маг, что, тебе неясно сказано?!

— Врешь, — равнодушно сказала Агата. Обычно когда на нее кричали, она либо терялась, либо обижалась. Но сегодня ей было не до своих переживаний… или до нежных нервов упрямых мальчишек-пограничников. — В Кобуци нет просто-людей, здесь они, наверное, не выживут. Я знаю, что ты маг. Сильный Земляной.