Белорские хроники.(сборник) - Громыко Ольга Николаевна. Страница 15

- За стол и ночлег.

- Так сразу бы и говорили. - Хозяин попробовал деньгу на зуб и махнул рукой, приглашая в дом.

Селяне уже успели поужинать, но для гостей стол накрыли заново.

- Лесса, - представилась девушка, когда селянин назвал свое имя и вопросительно поднял брови.

- Трий.

- Очень приятно! - Путники переглянулись и рассмеялись, спохватившись, что за несколько часов трепа так и не удосужились познакомиться.

Человеческая еда была пресноватой и слишком горячей. Но табунники в общем-то ели все, а низшим жеребцам привередничать и вовсе не приходилось. В общине Трий был чуть ли не самым мелким и неказистым - хуже своего отца, которому все-таки удалось заслужить кобылицу (тоже не великую красавицу, что отразилось на сыночке не лучшим образом). Для человека же он оказался выше среднего роста, а по поведению хозяйских дочерей заключил, что не лишен привлекательности. Сначала жеребчик подумал, что, видно, не разбирается в местных обычаях и подобное внимание принято оказывать любому гостю, но потом заметил кислое выражение Лессиного лица и чуть не рассмеялся. Не-эт, все женщины совершенно одинаковы!

Художница, гордо усевшаяся во главе стола, с негодованием обнаружила, что места на лавке по обе стороны от гостя пользуются куда большим почетом. Хозяин постоянно гонял дочерей то в кладовку, то во двор по хозяйственным нуждам, но они неизменно возвращались, как осы к миске с вареньем. Мрачно поерзав на стуле, девушка заявила, что у окна ей слишком жарко, и, подхватив миску, пересела к Трию под бок. Помогло это ровно наполовину: соперницы стали по очереди пристраиваться с другой стороны жеребца.

Тогда Лесса начала незаметно, но решительно теснить Трия к краю лавки, пока чуть совсем не сбросила. Зато и для «цыпочек» насеста не осталось.

Теперь уже помрачнели селянки.

- Мягкий у тебя, парень, характер, - укоризненно заметил мужик, когда Лесса на минутку выскользнула во двор. - Баб в строгости надо держать, у меня бы она - у-у-у!

Трий философски пожал плечами. Жеребцов с детства приучали относиться к кобылицам как к чему-то стихийному вроде ливня и урагана, и по сравнению с ними Лесса была приятным грибным дождиком. Напротив, тихая и покорная хозяйская жена вызывала у Трия оторопь.

Наутро жеребчик сам умудрился встать с постели и после некоторых колебаний оставил костыли прислоненными к стене. Чувствовал он себя так, словно вчера галопом обскакал Шаккару вдоль побережья.

- О, тебе уже лучше! - обрадовалась Лесса. - Может, чародей и не понадобится?

- Понадобится, - сквозь зубы процедил Трий, путаясь в дырочках сапожной шнуровки.

- Тебе виднее, - не стала спорить девушка. - Я договорилась насчет телеги, нас отвезут прямо к королевскому дворцу.

Новость слегка подняла гнедому настроение, и со вторым сапогом он закончил в считаные минуты.

До столицы они добрались без приключений. Наоборот: дорога была такой скучной и нудной, что Трий несколько раз слезал с телеги и шел рядом, разминая ноги. Те вели себя прилично, но с копытами, конечно, сравниться не могли. Раньше он трусцой обогнал бы эту клячу, как стоячую, а теперь еле за ней успевает.

Жеребчик впервые видел человеческий город и с ходу не смог решить, нравится он ему или нет. Народу уйма, дома стоят плотно, воняет, как на помойке, но при этом столько всего нового и интересного, что не успеваешь головой по сторонам крутить. Дворец и вовсе поражал воображение, белой скалой возвышаясь над домами. Стражники у ворот телегу внутрь не пустили, но отдали Лессе честь и помогли слезть на землю, не выказав особого удивления. Видимо, шебутная королевская племянница заявлялась сюда и не в таком виде. К Трию стражники пригляделись внимательнее, однако вместе с девушкой пропустили беспрепятственно.

Навстречу гостям с радостным лаем кинулись два рыжих пса. Лесса присела и сгребла их в охапку, как здоровенные меховые игрушки, позволив вылизать себе все лицо. Трию псы вежливо помахали хвостами, дав осторожно себя погладить.

Как только путники поднялись по ступеням высокого крыльца, вышколенные слуги распахнули перед ними двери. Девушка даже не замедлила шага, уверенно направившись к широкой мраморной лестнице. Во дворце было тихо и прохладно, послы и челобитчики уже разошлись по домам, а придворные - по покоям или городским трактирам. Вдоль всей лестницы висели картины, но не геральдические портреты, а изображения монстров, такие красочные и достоверные, что слуга, ночной порой спускающийся по ступеням со свечкой в руках, рисковал очутиться у входной двери с седыми, стоящими дыбом волосами.

- Что это? - Трий кивнул на особенно поразившее его воображение полотно.

- Гарпия, кружащая над умирающим рыцарем, - с кровожадным блеском в глазах сообщила девушка. И с надеждой дернула гнедого за рукав: - Тебе нравится? Я ее три месяца рисовала.

- Безумно, - с содроганием поддакнул жеребчик. Талант у Лессы определенно имелся - только к нему надо было привыкнуть. - Похоже, твой дядя от них тоже в восторге?

- Ага. - Польщенная художница бережно поправила покосившуюся картину. - Когда они висели в его спальне, он собственноручно завешивал их простынями, чтобы полотна не выгорали. Правда, вечером постоянно забывал открывать, поэтому в конце концов велел перенести их сюда, пусть народ любуется.

- Мудрое решение, - одобрил гнедой, поскорее проковыляв мимо зеленой, как будто всплывающей из проруби-рамы утопленницы с желтыми змеиными глазами.

- Хочешь, я тебя нарисую? - окончательно расцвела девушка.

- Э-э... не хочу тебя утруждать. Думаю, у тебя и так много заказов.

- Ну, не так уж, но хватает, - с гордостью призналась Лесса. - Обычно в подарок знакомым заказывают, хотя бывает, что и для себя. Вон посмотри на ту, в золоченой раме! Это наш канцлер.

- Который, синий или рогатый?

- Нет, с плавниками. Честно говоря, - девушка понизила голос, - я уже не знала, как от него отвязаться. И пяти минут не мог спокойно постоять, начинал грудь выпячивать и комплиментами сыпать! А мне он нужен был в профиль и вообще с оскаленными зубами... так что пришлось потом дяде немножко попозировать.

- А канцлер не оби... почему он ее не забрал?

- Сказал, хочет, чтобы его изображение осталось в нашей галерее, постоянно напоминая мне о нем, - низким торжественным голосом передразнила Лесса. - Как будто я его живьем каждый день не вижу! А как тебе вон тот эльф?

Эльф был хорош, даром что повешенный на сосне. Под его полуобглоданными ногами радостно скакали вурдалаки. К счастью, девушка решила отложить подробную экскурсию на потом и, подойдя к высоким двустворчатым дверям, дернула их за бронзовые кольца.

В тронном зале сидели два человека (один собственно на троне, другой на подлокотнике), с двух концов изучая длинный, испещренный рунами свиток и негромко споря. Мужчины были примерно одного возраста, типичные шаккарцы - темноволосые и светлоглазые, еще и одеты почти одинаково, в темные неброские костюмы. На скрип двери тот, что обосновался на троне, поспешно с него вскочил, а второй туда уселся.

- Фу, Леська, это ты! - облегченно выдохнул король, откидываясь на спинку. - Хоть бы постучалась, что ли...

- Дядя! - Девушка взбежала на тронное возвышение, на ходу распахивая объятия.

Его величество горячо расцеловал Лессу в обе щеки и с легким изумлением вытащил изо рта рыжую шерстинку.

- До чего ж славная у меня племяшка, - заметил он своему собеседнику. - Всего три дня не виделись, а сколько радости!

Девушка слегка отстранилась и удивленно наморщила лобик:

- Разве меня так часто похищают?

- Ты о чем, солнышко?

Лесса негодующе отпрянула и по-селянски уткнула руки в бока.

- Я думала, ты уже всю Шаккару на уши поставил, а оказывается, ни сном ни духом?!

Мужчины оторопело переглянулись.

- Ну, деточка, - виновато забормотал король, - ты же иногда по две недели во дворце не появляешься! Я был уверен, что ты собираешься осчастливить мир новым шедевром, - с содроганием пояснил он.