Ну, понеслось! - Янук Елена Федоровна. Страница 33

Ну а после, когда потеряшка наконец нашелся, я просто смутилась и убежала.

Поеживаясь от прохлады, я шла на работу разбитая, испытывая настоящее отвращение к кофе, которого выпила слишком много. После ночи, проведенной в раздумьях, следовало быть в форме. Даша права, я слишком переживаю по пустякам, но… Но что-то мой рассудок не может сложить происшедшее в картину. Появление Кевина в нужный момент, странные звери в городе и прочие мелочи, которые не дают мне покоя…

Надо отвлечься. Вечером куплю чего-нибудь вкусного, забегу к Даше и скажу ей, что теперь буду ночевать у себя. Ну сколько можно прятаться?

После вчерашней жары казалось, что стало по-осеннему холодно. Ожидая появления Людмилы, я стоял уже полчаса, прислонившись к своей машине, припаркованной возле здания базы. В стае я устроил настоящий прессинг, что по логике вещей должно привести волков в восторг.

Сами спровоцировали.

Заметив на повороте знакомую фигурку в светлом деловом костюме, я быстро оглядел себя. Рубашка в порядке, брюки тоже, туфли… Их стоило бы протереть, но я так торопился, что совершенно об этом забыл. Сердце забилось быстрее. Похоже, это случается всякий раз, когда я встречаю Людмилу.

Позади нее по тротуару чуть поодаль шагали два бойца. Хорошо хоть не оставляют ее одну.

Люда вся ушла в свои думы и, похоже, даже не замечала, что ее охраняют. Более того – опустив голову, прошла мимо меня. О чем она так усиленно думает? Я уверен, что только дурак или лжец могут утверждать, что умеют читать женские мысли.

– Люда!

Услышав свое имя, девушка медленно остановилась, убрала локон и обернулась. Обдумывала, что сказать? Дружелюбно улыбаясь, она проговорила:

– О, Кевин, привет… Как дела? Жаль, поговорить не успеваю – надо срочно позвонить, но в другой раз обязательно. – Махнув рукой, она умчалась ко входу.

Я усмехнулся. Итак, Людмила Сергеевна самым натуральным образом от меня сбежала. Я ни на миг не поверил в этот ее звонок. Ругая Тео с его стаей последними словами, я решил действовать решительней. Нам надо поговорить. Начну с того, что поймаю ее вечером, прямо перед Дашиным особняком. Туда я и отправился – новобрачные вчера вернулись от родителей Даши, и надо было отчитаться перед вожаком и директором за время его отсутствия. Но с глазу на глаз поговорить не получится. Он наверняка придумает для жены занятие, чтобы она постоянно была рядом, так что обсуждать мои промахи и ошибки мы будем все вместе. А мне хотелось это сделать без Даши.

В кабинете директора сидел старейший лис клана, Роман Николаевич, и выслушивал Тео, который распекал его за скверную работу отдела:

– Как хотите, но к завтрашнему дню найдите того, кто подкупил специалистов! – Холодный тон директора был очень плохим признаком. И это знали все, ну, может, кроме Даши.

Старость и у оборотней старость, а тут еще Тео со своими требованиями. Роман Николаевич, тяжело дыша, вытер лоб и очки старомодным белым в синюю полоску платком. Мы следили за каждым его движением, ожидая ответа.

– Завтра я сообщу все, что смогу узнать, – наконец закончил пытку молчанием Роман Николаевич.

На самом деле никто пока так и не нашел предателя, устроившего саботаж. Холодно, скрестив руки на груди, я слушал вожака и знал, что тоже не смогу ему ответить, кто виноват и в чем дело. Может, меня и осенит какая-нибудь гениальная идея, но пока… Еще один камешек в мой огород.

Тео, отпустив подчиненного, занялся разбором бумаг и наконец соизволив меня заметить, любезно сказал:

– А, Кевин, ну как ты? Уже справился со своей стаей?

Даша принесла поднос с тонкими фарфоровыми чашками, из которых разносился аромат жасмина, и поставила его перед нами.

– Ну как ты? В лавровом венке победителя? – мило пошутила она, пододвинув мне блюдо, полное горячих чебуреков, и чашку с горячим чаем.

– Главное, чтобы лавр корни в голову не пустил, – язвительно отметил Тео, разглядывая документы.

Выпрямившись, я посмотрел на шефа, мечтая стереть его в порошок вместе с наглой усмешкой. Но Тео такой мелочью не пронять, а вот Даша смутилась.

– Не могу смотреть на то, как вы собачитесь. Даже в шутку, – тихо сказала она, присаживаясь за стол.

Тео хмыкнул:

– А нечего мои чебуреки ему подсовывать, – и, отложив документы, утащил блюдо к себе.

Я переставил его обратно.

– Нечего хватать. Было ваше – стало наше, – произнес я, запихнув в рот самый поджаренный чебурек.

Даша молча водрузила перед Тео еще одну тарелку, полную мясной выпечки, заодно сделав мужу страшные глаза. На минуту воцарилось молчание – очень уж вкусные чебуреки попались. И, судя по довольным взглядам Даши, ее рук дело. Она повернулась к окну, которое выходило на дорогу…

Чувствую, сейчас будет серьезный разговор.

– Кевин, что у вас с Людой? Прости, что вмешиваюсь, но я за нее очень переживаю. Она замечательная, вот только слишком серьезно относится ко всему, копается в поступках, постоянно анализирует…

– Даш, – вмешался Тео, дожевывая пирог с мясом. – Люда сама все ему скажет.

Но Даша только вздохнула и, медленно размешивая тонкой ложечкой сахар, ответила:

– Не скажет, Тео, ты не представляешь, какая она стеснительная. В драке Люда встанет за тебя и ни за что не бросит, но в остальном…

– Смелая застенчивость – оксюморон, солнышко, – сумничал волк.

Но Даша только отмахнулась:

– Ты не представляешь, сколько я встречала девушек и женщин, скованных застенчивостью так, как не всякий раб на галерах. Они стесняются обратить на себя внимание, одеваются, чтобы, не дай бог, на них не посмотрели, и вообще. – Даша тяжело вздохнула. – Но они во всем остальном сильные и мужественные… как Люда.

– Это грустно, – равнодушно сказал я. Меня смущала эта тема и хотелось, чтобы Даша скорее ее закончила. К тому же я сам собирался вечером поговорить с Людой. Но, заметив на себе недоверчивый взгляд Даши, громче повторил: – На самом деле очень грустно.

– Вот не пойму, ты серьезно или издеваешься? – озадаченно спросила меня Даша, но тут вмешался Тео. И я понял, что меня раздражало: мне надоела неприлично счастливая физиономия вожака.

– Даш, не смущай его. Поверь, застенчивость – это проблема общая, и мужская тоже.

– Боюсь, что большинство мужчин – пустышки. Их привлекает в первую очередь внешность, и лишь потом они берут на себя труд разобраться, что же скрывается под этой красивой упаковкой, – упрямо закончила Даша. – Как в анекдоте. Еще ни одна женщина не вышла замуж ради красивых мужских ножек.

Тео хмыкнул и потянулся за салфеткой. Я съязвил:

– Даш, на тебя брак плохо влияет. – Хотя, надо признаться, в ее словах что-то есть. Красивые ножки, это да.

Даша улыбнулась и сказала:

– Я знаю. Так как у тебя дела с волками? – пристала она, как настоящая альфа-самка.

Откусывая сочную серединку чебурека, я довольно хмыкнул:

– Все в порядке, наконец дамы меня полностью игнорируют. Ряды бет прочищены, у меня замечательный заместитель, и вообще я восстановил десятину.

Даша с Тео молча переглянулись. Без слов ясно, что конфликт с волками может разгореться вновь, а я как никогда осознал, что стаю ввести в клан без ущерба с обеих сторон не получится. Но Тео не стал смеяться или подкалывать, как обычно, а озабоченно сказал:

– Нельзя недооценивать влияние дам на стаю.

– Да, по тебе заметно. Ладно, завтра я разошлю всем по букету роз. – Я отставил пустую тарелку и взглянул на Дашу, улыбнувшись.

Но больше никто не улыбался. Мы закончили завтрак в молчании. Даша ловко собрала опустевшую посуду и, позвякивая чашками на подносе, вышла из кабинета.

Тео тут же спросил о физике, захваченном при штурме лаборатории, случившемся некоторое время назад:

– Что там с нашим гением? Ты уговорил его сотрудничать?

– Нет. Я общался с ним. Умнейший человек, но словно совершенно не от мира сего. – Чувствуя себя виноватым, я складывал кораблик из смятой салфетки.