Вознесение Габриеля - Рейнард Сильвейн. Страница 39

— Когда ты об этом узнал?

На заостренном подбородке Габриеля проступила жилка.

— Он звонил мне несколько дней назад.

— Несколько дней назад? — повторила Джулия, стискивая зубы. — И сколько времени ты собирался утаивать это от меня?

— Я не хотел портить нашу поездку в Белиз. Собирался рассказать тебе после возвращения. Клянусь.

— А я-то думала, мы больше не имеем секретов друг от друга, — сердито глядя на него, сказала Джулия.

— Это не было секретом. Я просто хотел, чтобы ты несколько дней отдохнула… перед дурными вестями. — Габриель вздохнул и повернулся к ней.

— Почему Криста обвиняет тебя в домогательстве? Это она тебя домогалась!

— Я не знаю подробностей ее обвинения. Теперь жалею, что сам не пошел туда и не подал жалобу на нее. Просто не хотелось привлекать к себе нежелательное внимание.

— И что нам теперь делать?

— Я позвоню своему адвокату. Он подскажет оптимальную стратегию поведения в отношении обеих жалоб. Я позвоню ему прямо сейчас.

Джулия встала, обняла его за талию и уткнулась лицом в его свитер.

— Ну что у вас опять, Эмерсон? Я в постели с горячей молодой секретаршей из конкурирующей фирмы.

Джон Грин не врал. Вместе с его голосом Габриель слышал женские повизгивания и такой же визгливый смех.

— Застегните ваши брюки, Джон. У меня к вам серьезный разговор.

Адвокат выругался и прикрыл мобильник рукой.

— Детка, только никуда не уходи, — сказал он, обращаясь к своей постельной партнерше. Натянув красные шорты, он поплелся в ванную. — Эмерсон, я уже по горло сыт вашими жалобами на домогательство. Вы позвонили в самое неподходящее время. Я предвкушал лучший секс в своей жизни.

— Я звоню вам по другому поводу.

Габриель сжато пересказал ему содержание письма, полученного Джулией из деканата.

— Я не в состоянии помочь вашей подруге.

Габриель принялся брызгать слюной и возражать, но Джон не обращал на это внимания.

— Послушайте, если вам шьют сексуальное домогательство, а вашей милаш… простите, вашей подруге — нарушение научной этики, то готов поспорить на свой «порше», что обе жалобы взаимосвязаны. Вы ей сказали, чтобы во время беседы с деканом она не упоминала вашего имени?

— Нет, — заскрежетал зубами Габриель.

— Так обязательно скажите. Старайтесь, чтобы вас не впутали в ее дело. У вас хватает своей головной боли.

Профессор медленно втянул в себя воздух и так же медленно выдохнул.

— Я не привык бросать своих друзей, особенно Джулианну. Вам это понятно? Или прикажете искать другого адвоката?

— Я вас понял. Но ей нужен ее собственный адвокат. Если два дела взаимосвязаны, это может вызвать конфликт интересов и все шишки свалятся на меня. Если я буду представлять интересы вас обоих, у университетской администрации могут возникнуть подозрения.

— Я вас тоже понял! — огрызнулся Габриель. — Кого вы порекомендуете?

Джон задумался.

— Я рекомендовал бы Сорайю Харанди. Она обслуживает одну из фирм с Бэй-стрит. В прошлом представляла интересы какого-то преподавателя, судившегося с университетом. Мы с нею пару лет назад сильно поцапались, и она даже имени моего не желает слышать. Но работать она умеет на совесть. — Джон сопел в телефон, стараясь добраться своего «Блэкберри». — Я вам пришлю ее контактные телефоны. Скажите вашей подруге, чтобы позвонила Сорайе в офис и объяснила ситуацию ее секретарше. Уверен, Сорайя обеими руками ухватится за это дело.

— Какова вероятность того, что рассмотрение обеих жалоб будет иметь негативные последствия?

— Пока не знаю. Возможно, университетская администрация проведет расследование и отвергнет обе жалобы как несостоятельные. Но не позволяйте вашей Джулианне идти на разговор без адвоката. Иначе обстоятельства могут измениться и укусить вас обоих за задницу.

— Благодарю вас, Джон, — с почти нескрываемым сарказмом произнес Габриель.

— Пока у вас еще есть время, сделайте список всего… Я имею в виду, всего, что может иметь отношение к жалобе на домогательство. Любые доказательства, которые она может представить: электронные письма, эсэмэски, тексты и фотографии. Пришлите все это мне, и я начну разбираться, что к чему. И все материалы по жалобе на вашу подругу тоже пришлите. Габриель, я не люблю, когда мне приходится говорить моим клиентам: «Я вас предупреждал». Но я вас действительно предупреждал. Университет проводит политику нулевой терпимости к неформальным отношениям между преподавателями и студентами, а это значит, что они могут исключить вашу подругу из аспирантуры и выгнать с работы вас. Будем надеяться, что обе жалобы все же не имеют связи и что причина жалобы на вашу подругу — библиотечные книги, которые она забыла вернуть.

— Разговор с вами всегда доставляет мне истинное удовольствие, — ледяным тоном произнес Габриель.

— Если бы вы думали головой, а не концом, вам бы не пришлось сейчас со мной говорить. Я лишь надеюсь, что ваша подруга того стоит. Иначе, если тайное вдруг станет явным, она окажется крайне дорогостоящей постельной принадлежностью.

Прежде чем Джон успел попрощаться, Габриль размахнулся и швырнул трубку радиотелефона в стену. Он видел, как трубка раскололась на крупные куски и те со стуком упали на пол. Затем он сделал несколько глубоких успокоительных вдохов, набираясь сил сказать Джулии, что они могут спокойно отправляться в Белиз и наслаждаться отдыхом.

В тот же день декан Дэвид Арас сидел в своем кабинете на Сент-Джордж-стрит и удивленно смотрел на телефон. Обычно его секретарь-референт гораздо успешнее фильтровала входящие звонки. Но профессор Кэтрин Пиктон отличалась завидным упрямством и всегда добивалась своего. В данном случае ей было необходимо переговорить по телефону с деканом факультета подготовки магистров Торонтского университета.

Декан поднял трубку, нажав кнопку.

— Приветствую вас, профессор Пиктон. Чем обязан удовольствию говорить с вами?

— Вряд ли вы испытываете удовольствие, Дэвид. Я желаю знать, почему ваш деканат прислал мне письмо с требованием явиться для допроса на один из ваших «сталинских процессов»?

Чтобы не покусать губы, Дэвид их плотно сжал. Она была знаменита и стара. К тому же она была женщиной. Он не посмеет ее обругать.

Возможно, только по-литовски.

— Мне необходимо задать вам несколько вопросов. Все это отнимет от силы десять минут вашего времени, и вы будете свободны, — учтивым тоном произнес он.

— Чепуха. Десять минут мне понадобится лишь на то, чтобы зимой спуститься с крыльца моего дома. Потом я целую вечность буду добираться до вашего кабинета. Поэтому я должна знать, зачем и по какому поводу меня вызывают, иначе я вообще не пойду. Не у каждого из нас есть секретарши, которые отсекают поступающие звонки и варят нам кофе, чтобы мы спокойно выдумывали различные способы портить жизнь другим людям.

Декан откашлялся и сказал:

— Поступила жалоба на аспирантку, которая пишет диссертацию под вашим руководством.

— Вы про мисс Митчелл? И что за жалоба?

Декан изложил весьма выхолощенное содержание жалобы.

— Это отвратительно! Вы когда-нибудь видели эту девушку?

— Нет.

— Кто-то подал смехотворную жалобу на невинную и трудолюбивую аспирантку. Должна вам напомнить, Дэвид: это уже не первый случай, когда успешные аспирантки становятся жертвами университетских разбирательств, где их поливают грязью.

— Мне это тоже хорошо известно. Однако с упомянутой жалобой связан еще ряд моментов, которые я не вправе обсуждать с вами. Я хочу расспросить вас о ваших отношениях с мисс Митчелл. И не более того.

— А у меня нет никакого доверия к «охоте на ведьм», жертвой которой стала моя аспирантка.

Дэвид хмуро посмотрел на телефонную трубку.

— Вполне вероятно, что без ваших свидетельств могут быть сделаны совсем другие выводы и они будут иметь весьма серьезные последствия. Возможно, именно ваши слова помогут отстоять доброе имя мисс Митчелл.