Игра не ради игры - Васильев Андрей. Страница 55

— К Хольгеррсону на забудьте зайти, — напомнил я. — На предмет скидки.

— Да не сомневайтесь, — успокоил меня мэр. — Все будет! Вы заходите, если что. И заезжайте почаще!

— Всенепременно, — сказал я и пошел к мастеру-наставнику.

Я толкнул калитку и увидел уже знакомую девчушку по имени Адель.

— Привет еще раз. Дед пришел?

— А ты леденец обещал. Помнишь?

— Конечно. На, держи, — и я протянул девчушке петушка на палочке.

— Спашибо, — тут же сунула она его в рот.

— Дед-то где?

— Деда-а-а, — заорала она так, что я прямо-таки подскочил. — К тебе дядька пр-р-ришел!

— Какой дядька? — Из дома выглянул давешний бородатый старик. — А, это ты. — Он тоже узнал меня. — Ну чего надо-то?

— Знаний, — честно сказал я. — Вы же мастер-наставник?

— Он мне леденец подар-р-рил, — сообщила деду Адель. — Гр-р-рушевый!

Лицо наставника потеплело.

— Ну проходи в дом, не на пороге же учить. — Он распахнул дверь и пропустил меня внутрь.

— У кого еще был? — спросил он меня.

— У наставника в Эйгене и у Серхио в Фладридже.

— Жив еще, старый плут.

— Жи-и-ив. Змеев внучке мастерит. А вы знакомы?

— Да мы с ним в битве при Кракатуке… Не важно. Ну чего желаешь?

— Да умения новые выучить хотелось бы очень.

— Вижу, парень ты хороший, поэтому давай так — я тебе честно скажу, чему могу научить, ничего не утаю, а ты сам и выберешь. Идет?

— А то!

— Есть у меня два боевых умения — "Сила ветра" и "Вскользь", и два небоевых. "Силу ветра" применишь — оттолкнешь врага шага на два от себя, перегруппироваться успеешь.

— Щитом оттолкну?

— Нет, вообще оттолкнешь, плечом или корпусом. Щитом — это другое умение, там не только толкнуть можно, но и вред причинить. Теперь "Вскользь". Коли его выучишь, то будет у тебя шанс, что если даже ты чуть-чуть задел противника клинком, то все равно сможешь нанести ему серьезную рану.

— А велик ли шанс?

— Ну процентов сорок.

— Ага. Это два. А какие другие два есть?

— Небоевые, но полезные. Одно — оно не активное, всегда будет, в лихую минуту само сработает — "Последний шанс". Если силы жизненные твои почти кончились, то оно и сработает само по себе. И повысит твои жизненные силы вполовину обычного на полминуты.

— Это дело. А другое?

— "Взбодрись!" Если его использовать, то четыреста единиц жизни получишь. Выбирай.

— Дед, а можно я подумаю минуту?

— Да конечно. Это ж умения. Это жену всегда можно другую взять, а умения вряд ли.

Я задумался. Что "Последний шанс" надо брать — это однозначно. Эти полминуты не раз могут жизнь спасти. Да еще и с автоматической активацией. Как оповещалка, считай. А вот второе…

"Сила ветра" — неплохо, неплохо. Хоть и без урона, но меч перехватить, щит вверх-вниз поднять. Эти секунды дорогого в бою стоят.

"Вскользь" — сорокапроцентный шанс критического удара… Тоже очень небезынтересно, конечно… Особенно в паре с "Кровотоком".

"Взбодрись". Жизни у меня сейчас тысяча семьсот. Сто пятьдесят было на старте и по полтиннику за каждый уровень падает. "Взбодрись" поднимает жизнь на четыреста очков — и это серьезно.

Н-да, что же взять…

— Так, дед, я определился. — Я посмотрел на мастера-наставника.

— Ну и каков твой выбор? — Наставник, в свою очередь, испытующе посмотрел на меня.

— "Последний шанс" и "Вскользь", — ответил я.

— Ну что ж, разумный выбор. С тебя сто золотых.

— Ого. Недешевы нынче знания. — Я посмотрел на наставника.

— Ну а как ты хотел? Я ж не что-то тебе даю, а возможность жить дальше. Сколько раз тебе эти знания жизнь спасут, ты знаешь? Вот и я не знаю. Так что… Но если не хочешь, не бери.

— Да понятно все. Я ж не спорю.

Я отдал старику сотню, полученную от Рейнеке.

И второе сообщение.

— Спасибо тебе, отец, — поблагодарил я наставника.

— Да не за что. Ты, главное, помни — в бою нельзя спешить, но останавливаться тоже нельзя. Поспешил — пропустил удар. Остановился — вообще умер.

— В общем, поспешай неторопливо.

— Совершенно верно. Ну все, бывай. Пойду внучку обедом кормить.

И вежливо, но непреклонно он вытолкал меня из дома. Вот такое гостеприимство по-файролльски. Мог бы и меня обедом накормить или предложить хотя бы…

Ну, раз не кормят, пойду в порт, к начальнику, сто биллионов сушеных кальмаров ему… Ну не знаю. В шляпу?

Стучаться я не стал — Хольгеррсону, по-моему, до лампады любой этикет, а про меня уж и говорить нечего.

— А, это ты! — проревел одноногий моряк. — Ну чего тебе? Никак Гуля нашел, сто сушеных морских звезд ему в корму?

— Не, еще не нашел. Другое нашел. Я тут познакомился с твоими земляками, некто братья Тетчеры, вот, у них нашел.

Я протянул морскому волку записку и карту, найденную в логове покойных братьев разбойников. Хольгеррсон взял ее и, сопя, начал читать. Читал он ее минуты полторы, что довольно долго для записки менее чем из десятка слов. Так же вдумчиво, но чуть дольше он изучал карту. Потом посмотрел на меня:

— Интересные бумажки ты мне принес, двести тысяч окуней тебе в подмышку.

— А чего в ней интересного? — спросил я. — Бумажка как бумажка. И текст безобидный.

— Безобидный-то он безобидный, — ответил мне моряк. — Но тут вот какая штука. Да ты садись, в ногах правды нет.

Он кивнул, предлагая мне сесть.

— Ее вообще нет, — ответил ему я, принимая приглашение. — По жизни. Я, по крайней мере, не видал.

— Не суть, — махнул рукой Хольгеррсон. — О правде спорить — дело зряшное. А вот по записке этой… У нас последние несколько месяцев шалить на реке начали.

— Шалить?

— Разбоем кто-то занялся. Какие-то злодеи на лодках нападают на корабль, команду за борт отправляют и все товары забирают. Потом пробивают дыру в днище и топят корабль.

— Ишь ты. В самом деле злодеи.

— Ну да. И вот что странно. Нападают только на те корабли, на которых команды мало, а товара много. Всегда точно знают, что дело обстоит именно так. Мы пару раз корабль-ловушку отправляли. С королевской стражей вместо товара. И никто не напал. Значит…

— Значит, крыса у вас завелась, — тоном знатока сказал я. — Сливает разбойничкам информацию о приезжающих и уезжающих. И это кто-то из местных.

— Вот и я так думаю. Скажу больше — уверен в этом. А некоторое время назад стал этих двух трупоедов Тетчеров всерьез подозревать. Они ж всегда голытьба голытьбой были. А тут деньги невесть откуда появились.

— Ну да, тут явно все неспроста.

— Да уж, конечно, неспроста. Давай, тащи этих кальмаров недоделанных сюда, будем допрос снимать. Ты их где оставил?

— Эм. Не получится. Я их на поляне оставил.

— Как это — не получится? На какой поляне?

— Ну вот так. На лесной поляне я их оставил. Неживых. Убил я их, короче. Совсем.

— Н-да. Нет, не то чтобы их жалко. Собакам собачья смерть. Сам бы прибил. Просто можно было бы сразу все детали узнать. А вот теперь…