Беглец-Шоу - Белкин Сергей Николаевич. Страница 29
– Идите за мной, – сказала она и направилась вдоль ржавых, давно бездействующих котлов, потом свернула налево и, по узенькому коридорчику дошла до дверцы, обитой некрашеной оцинкованной жестью. За незапертой дверью оказалась небольшая комнатка без окон, где было несколько стульев и стол. Под высоким потолком горела единственная лампочка. Из комнатки куда-то вела еще одна дверь, но она была заперта на висячий замок.
– Слава богу, – первой начала Мария Ивановна, – я уж и не надеялась, что вам удастся до меня добраться. Я давно получила от Романа известие о вас, но вы, почему-то, предпочли устроить вселенский шум, прежде чем прийти к нам. Вы хотя бы знаете, что творится вокруг нас?
– Ну, догадываюсь, – осторожно ответил Джон.
– Со вчерашнего дня по всему району непрерывно бродят шпики. Идет тотальная проверка. Вас очень внимательно ищут. Нашу продавщицу просто замучили расспросами. Между прочим, продавщица – моя племянница. Поэтому она не выдала ни вас, ни меня. Иначе все было бы, видимо, по-другому. Так что, скажите ей спасибо.
– Спасибо. И ей и вам.
– Да ладно уж, – Мария Ивановна улыбнулась, – просто делаем свое дело… Значит так. Скоро придет Игнат. Он будет дальше вами заниматься. На этом моя роль будет сыграна. Во всяком случае, пока. А там – кто знает. Сидите здесь и ждите. Он вот-вот придет. Я ему уже сказала, а мне надо возвращаться на место. Так что, до свидания. Удачи вам.
Мария Ивановна ушла и Джон, по привычке, начал обследовать окружающее пространство. В комнатке обследовать кроме запертой двери, из-за которой не доносилось никаких звуков, было нечего, и Джон решил повнимательнее осмотреть помещение бывшей котельной, но не успел: по узкому коридорчику навстречу шел высокий худой мужчина с усами. Одет он был в синий рабочий комбинезон. Он молча показал Джону рукой – возвращаемся в комнату – и Джон вернулся.
– Игнат Васильевич, – представился мужчина, можно просто Игнат.
– Джон, то есть, Иван Демидов, – вспоминая наставления Романа, поправился Джон.
– А по батюшке-то как?
– Чего?
– Ну, по отчеству вас как звать-величать?
– Да, зачем… Просто Иван, и все…
– Нет уж… Вы уж далеко не юноша. Русская традиция предписывает нам, хотя бы иногда звать друг друга по имени-отчеству. Так как зовут вашего батюшку?
– Петр… его звали…
– Так его уже в живых нет?
– Нет… Давно уже. Он молодым умер. Погиб, точнее.
– А как же он погиб?
– А он был летчиком, точнее, бортинженером. Он погиб, когда я только родился.
– Угу… Ну, что ж, светлая ему, как говорится, память, и вечный покой. Теперь давайте о вас поговорим. Кое-что я знаю от Романа, довольно много из газет и по телевидению, так что, мы можем перейти к практической стороне дела. Итак, у нас есть следующие возможности. Возможность первая: мы вас спрячем, вывезем в безопасную зону за пределы кольца военных действий. Семью вашу тоже вывезем. Одобрение нашего руководства на это получено. Вы проявили себя как настоящий боец, так что можно повоевать и на других фронтах.
– Вопросы можно?
– Да, конечно…
– Вы говорите "мы вывезем", "наше руководство"… А я пока и не знаю толком, кто это такие – "вы"?
– Так Роман, значит, не все рассказал, что ли?
– Видимо, да. И второй вопрос – где эта безопасная зона, и о каких фронтах…
– Все понятно… Извините, что перебил вас, Джон-Иван Петрович. Сейчас все расскажу. Мы – это те, кого называют "Братья", иногда "зеленые", или "лесные братья". Мы не возражаем, хотя на самом деле мы – народные силы, ведущие борьбу с антинародным режимом. Под нашим контролем продолжает оставаться значительная часть территории нашей с вами Родины. Того, что "они" называют "страна". На контролируемых нами территориях существует и промышленность, и сельское хозяйство и социальная справедливость. У нас невысокий уровень достатка, поскольку наша экономика отрезана от основных энергетических ресурсов, и, тем не менее, мы нормально живем, а не просто выживаем. У нас имеются и природные ресурсы, имеются и достойные образцы промышленной продукции, пользующиеся спросом за рубежом, так что мы хоть и не признаны никем в мире, выгода есть выгода, и с нами торгуют. Ну, вы, конечно, знаете, что мы ведем войну с регулярной армией антинародного режима. "Их" армия, прежде всего, охраняет нефте– и газодобывающие районы, ну и еще некоторые зоны, как Москва или Норильск, например. Вытеснить нас со своей земли они, в последнее время, особо и не пытаются, надеясь задушить нас экономически. Но пока мы живы, и помирать не собираемся. Кроме всего прочего, мы ведем непрерывную борьбу и в подполье, то есть на "их" территориях. Вот и я, и Роман Владимирович, и Мария – все мы и составляем часть подполья. А вам, повторяю еще раз, мы постараемся помочь следующим образом: вывезем вас и вашу семью. Будете жить и работать в не захваченных ими свободных городах, будете воевать за свою страну. Кстати, чтоб вы не волновались – с вашей семьей все в порядке. Там Роман следит круглосуточно. Если они предпримут какие-то действия против семьи, Роман сделает все, чтоб спасти их…
– Ну, по договору там должно быть все в порядке в любом случае…
– Странно, что вы еще верите в силу договора с этими подонками… Да никогда в жизни и ни при каком исходе они не дадут вам ни денег, ни свободы, а вашей семье вовек на увидать их "образцовых концлагерных поселков". Уничтожат они и вас и вашу семью.
– Ну почему вы так…
– Да потому, – спокойно продолжил Игнат, – что в их основополагающем документе, заменяющем им и Библию и Конституцию, в их знаменитой ДУПе – "Декларации Универсальных Принципов" – сказано, помимо прочего, что мерилом целесообразности является экономическая выгода, прибыль. Поэтому в вашем случае, совершенно очевидно, что их прибыль возрастет, если вас и вашу семью разобрать, например, на "запасные части" и продать органы. А раз прибыль увеличится, а издержки уменьшатся, значит только так и поступят, только такие действия и могут быть признаны, не только разумными, но и единственно моральными.
– Но договор…
– Договор элитмена с любым представителем более низких сословий может выполняться, или не выполняться, как угодно изменяться, вплоть до признания его просто никогда не существовавшим, если того пожелает элитмен. Неужели вы и этого не знали? Это же записано черным по белому в той же ДУПе?
– Честно говоря не знал, точнее, мне Роман Владимирович говорил, но я тогда не все понял… Но вы говорили, что есть и второй вариант?
– Да, есть и второй вариант… Он более сложен, но и более эффективен. Не скрою, что нам хотелось бы разыграть именно этот вариант, но выбирать вам, поскольку речь идет о риске для вашей жизни.
– Да, я, как будто, уже начал свыкаться с такой участью…
– Второй вариант заключается в том, чтобы довести, при нашей тайной и незаметной помощи, эту игру до конца. То есть выиграть и устроить из этого серьезную пропагандистскую акцию.
–Как вы себе это представляете?
– Для обсуждения всех деталей у нас с вами, как минимум, все ночь впереди… Только давайте перейдем отсюда в другое помещение.
Игнат открыл висячий замок на двери и пригласил Джона:
– Прошу, Иван Петрович! Пожалуйте в апартаменты!
Джон прошел вперед и пройдя темным коридором до следующей двери остановился. Игнат, продолжавший все это время держать дверь открытой, чтоб свет от лампочки освещал Джону путь, сказал:
– Теперь постойте там в темноте, сейчас я подойду.
Он выключил свет, воцарилась абсолютная тьма. Джон слышал, как Игнат запирает дверь, затем он подошел вплотную к Джону и сказал: "теперь эту откроем". Потом стало слышно, как отперлась и эта дверь, а вскоре загорелась и новая лампочка.
– Милости прошу, – гулко разнесся голос Игната, и Джон вошел в новое помещение.
Помещение, в котором они оказались, напоминало то ли недра гидроэлектростанции, то ли машинное отделение гигантского корабля: огромный цех, во тьму которого уходил ряд огромных то ли станков, то ли турбин.