Особенности эльфийской психологии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела". Страница 120

– Что значит, заменяет? – спросил светлокосый Вини.

Ему ответил Том:

– Если ты еще не понял, Ир был Ирой, пока она, – он указал на Нику, – на горизонте не нарисовалась.

– Правда? – тут же вопросил кто-то у Ира.

– Правда, – подтвердил тот.

– Ладно, – вмешался Мурка, – так что ты там собрался делать с моими ушами?

– Пойдем, покажу, – тут же оживился я, осознав, что все, можно выдохнуть, и, самое главное, мы, кажется, все прояснили.

Так что я с чистой совестью забрал с собой командоров с Ингой и ушел в сторону грибковых сидушек. Ир, как только они с Никой снова мерцнули, тут же снял свое маскировочное поле. Так что коммандос и колокольчики разбрелись по полигону кто куда. У некоторых совсем скоро должно было начаться дежурство, а кому-то было просто жизненно необходимо переварить все случившееся и определиться для себя, хорошо оно или плохо. К слову сказать, те коммандос, которые не могли присутствовать на матче по случаю исполнения своих прямых обязанностей, смотрели его с помощью особых поисковых заклинаний, как то, что применил когда-то Кар, чтобы показать нам, что творится в захваченном супостатами Большом Зале. То есть, когда прямо в воздухе образовывается словно голографическое окно в другое место, например, к нам сюда на поле. Такое применение магии Гарри и Фа пропускали, все остальное непременно бы сочли за нарушение правил. Как мне сказал потом Ир, таких поисковых заклинаний во время матча вокруг поля вилось пруд пруди. Всем коммандос было интересно, чем закончится их противостояние. И, как потом оказалось, исходом игры и идеей матча-реванша они все без исключения остались довольны. Даже странно. Хотя, если вспомнить, сколько усилий было приложено в эти пять дней, чтобы примирить бравых парней друг с другом, ничего удивительного, что все так сложилось.

Устроились мы на двух грибах. Командоры лицом к нам с Ингой, а мы вдвоем лицом к полю, парни, соответственно, спиной, как еще совсем недавно сидел Ир. Я окинул всех собравшихся пристальным взглядом и объявил.

– А теперь о грустном. Скажи-ка мне, Мурка, почему я узнаю, что у тебя есть взрослая дочь только тогда, когда выясняется, что у нее есть проблемы, которыми она предпочла поделиться со мной, но постеснялась прийти с ними к тебе?

– Проблемы? – Мурзяс мгновенно нахмурился и внимательно посмотрел на Ингу.

– Он преувеличивает, – тут же сказала она.

– О, нет, как раз приуменьшаю. Вот сейчас объясню Барсику, в чем ваша, темных, основная проблема, и тогда уж пусть он тебе мозги вправляет, что так жить нельзя.

Барсик сидел напротив меня весь собранный и сосредоточенный. Да, он явно был морально не готов к появлению такой вот Муркиной дочки.

Помолчав немного и собравшись с мыслями, я начал вещать под хмурыми взглядами обоих темных.

– Вы живете, словно в вакууме. Каждый в своем. Муж-жена – одна сатана, говорят у нас, у вас все совсем не так. Ваши жены, мудрые правительницы, сильные, волевые женщины, в семейной жизни не более чем пустышки. И ладно бы, если у них была какая-нибудь великая цель, к которой они так скрупулезно шли по головам своих мужей и трупам своих чувств, но нет. Все просто и банально, вот что обидно. Они боятся любить, потому что это означало бы подпустить мужчину слишком близко, поделиться властью, не той, которой они властвуют над другими илитири, нет, а властью над собственными чувствами. И это проблема, как бы вы не пытались убеждать друг друга, что это не так. Я не прав? – выдохнув, спросил я, обращаясь в первую очередь к Мурке.

Тот вдруг отвел глаза и честно признал:

– Так, – помолчал и добавил. – Мы с матерью Ингианисы очень долго шли к тем отношениям, которые у нас сейчас.

– И все равно Инга считает, что они не совершенны.

– Совершенства не так-то просто достичь.

– О да, особенно, если даже не пытаться, – мы с темным командором пересеклись взглядами.

– Так в чем конкретно их проблема? – неожиданно решился уточнить молчавший все это время Барсик.

– Женщины илитири превращают постель в поле боя и не перестают даже там всеми доступными способами унижать мужчин.

Глаза светлого изумленно распахнулись, и он перевел взгляд на Ингу. Девушка вздохнула и сказала, обращаясь к нему:

– Ты должен меня понять, разве это не ты столько раз пытался убить отца на поединке? О ваших смертельных битвах по университету ходят легенды, значит, и в спальне, когда вы теперь… – договорить она не смогла, Тарэль неожиданно вскинул руку и перебил её, решительно и убежденно сказав:

– Поединки – да, но спальня – это только наше личное дело. И никого, подчеркиваю, никого не должно касаться, какой я с ним в спальне. Даже… – он запнулся, говорить было нелегко. Могу его понять. И все же светлый командор продолжил, – если я в чем-то вынужден уступать, – он скосил глаза на Мурку и добавил, – или, напротив, Мурзяс в чем-то уступает мне…

– А… – Инга осеклась, глянула на отца, и осторожно спросила. – Он уступает?

– Да, – помедлив, тихо подтвердил Барсик.

– То есть, ты думаешь, что и мой мужчина мог бы научиться в чем-то мне уступать? Я имею в виду, по собственной воле.

Ответил ей я, просто Барсик, как я понял, не сразу осознал суть вопроса.

– Если ты, в свою очередь, не во многом, но хотя бы по каким-то личным вопросам научишься уступать ему.

– Согласен с Андреем, – тут же поддержал меня Мурка, – это всегда обоюдный процесс. Просто у нас с твоей матерью он затянулся. И все закончилось так, как закончилось.

– А как закончилось? – вдруг спросил Барсик и вскинул на темного глаза.

Тот вздохнул и искренне ответил:

– Я тебе потом расскажу, обещаю.

Светлый командор рассеянно кивнул и снова посмотрел на Ингу.

– Так что у тебя случилось? – голос темного командора прозвучал непривычно мягко. Он обращался к дочери.

Та покосилась на меня, потом все же ответила:

– Я выбрала себе мужчину. Но пока у нас даже хуже, чем было у вас с мамой.

– И чьей была идея привлечь Андрея? – вдруг спросил Барсик, хитро прищурившись.

– Машки, – ответил ему я.

– Да, это Машмул постарался, – с милой улыбкой подтвердила Инга, – Надо бы как-то его отблагодарить, – обронила она, словно разговаривая сама с собой, но я быстро смекнул, что просто так темные Владычицы ничего не говорят.

– Ну, – протянул я, – в принципе можно и его личную жизнь попытаться наладить. Надо у Или спросить, можно ли пригласить на родительский день и его жену тоже.

– Так в чем же дело, – тут же встрепенулась Инга, – давай спросим сейчас?

И тут же у нее на ладонях появился шушар и она спустила его на траву. Быстро перебирая ножками, шишко-человечек помчался в сторону футбольного поля.

– Так как ты планируешь помочь Ингианисе и её мужчине? – вдруг спросил Барсик, и я отвлекся от маленькой фигурки шушара, то и дело мелькающей в траве.

– Я предлагаю начать все с начала, то есть с азов.

– И что же это? – заинтересованно уточнил Мурка.

Я почти снисходительно улыбнулся обоим командорам.

– Все как у вас. Сначала свидание. Поход в кино, романтический ужин, а дальше они уже сами, по ситуации.

– Поход в кино? – тут же уцепился за эту фразу Барсик и вопросительно на меня посмотрел, но я предпочел пока проигнорировать его вопрос, потому что со стороны Инги услышал уже знакомые мне интонации.

– Романтический ужин?

С этого момента я снова накинулся на темного командора.

– Вот скажи мне, Мурка, почему у тебя дочка не знает, что такое романтический ужин? Так трудно было ей еще в детстве правильные сказки на ночь читать?

– Андрей, – голос Мурзяса прозвучал неожиданно устало, – я не знаю, что там у вас за традиция сказки на ночь читать и для кого, но у нас такой нет. Тем более, в случае с девочками. Меня, по хорошему, вообще не должны были подпускать к её воспитанию, и отцом она не должна меня звать. Официально: я мужчина – зачавший её, не более того.

– Просто ты сумел убедить маму, что можно строить семейную жизнь по-другому, – тихо пробормотала в сторону Инга.