Танец с драконами - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 36

— И кто же ты: маленький король или маленький бастард? — поинтересовался Хэлдон.

Тирион понял, что с Хэлдоном-Полумейстером ему придется держать ухо востро.

— Любой карлик — бастард в глазах собственного отца.

— Без сомнения. Итак, Хугор Хилл, ответь мне на такой вопрос: как Сервин Зеркальный Щит победил дракона Урракса?

— Приблизился, укрывшись за своим щитом. Урракс видел только свое отражение в щите, пока Сервин не всадил ему копьё в глаз.

Хэлдона это не впечатлило.

— Даже Утёнок знает эту побасенку. Как звали рыцаря, что попытался применить ту же уловку против Вхагара во времена Танца драконов?

Тирион ухмыльнулся.

— Сир Байрон Сванн. Дракон зажарил его заживо… вот только это была Сиракс, а не Вхагар.

— К моему сожалению, ты неправ. Мейстер Манкан в «Истинном повествовании о Танце драконов» пишет…

— … что это была Вхагар. Великий мейстер Манкан заблуждался. Свидетелем смерти сира Байрона, своего господина, был его оруженосец, который описал его дочери обстоятельства его смерти. В его воспоминаниях речь шла о Сиракс, драконе Рейениры, что намного логичнее, чем версия Манкана. Сванн был сыном лорда из Марки, а Штормовой предел принял сторону Эйегона. Вхагар же была драконом брата Эйегона — принца Эйемонда. Зачем Сванну пытаться убить её?

Хэлдон поджал губы.

— Попытайся не свалиться с коня, иначе отправишься назад в Пентос пешком. Наша скромница не будет ждать ни мужа, ни полумужа.

— По мне нет ничего лучше скромниц — разве что распутницы. К слову: куда отправляются все шлюхи?

— Я что — похож на человека, который ходит по шлюхам?

Утёнок прыснул.

— Он не осмелится. Иначе Лемора заставит его молить об искуплении грехов, мальчик захочет пойти вместе с ним, а Гриф просто отрежет ему член и запихнет его ему в глотку.

— Ну, — сказал Тирион, — мейстеру член и не нужен.

— Только вот Хэлдон мейстер только наполовину.

— Раз тебя так веселит этот карлик, Утёнок, — сказал Хэлдон, разворачивая коня, — ты его и вези.

Утёнку потребовалось еще немного времени, чтобы закончить с погрузкой ящиков Иллирио на трёх вьючных лошадей. К этому времени Хэлдон уже скрылся вдали. Утёнка это, казалось, не заботило. Он забрался в седло, ухватил Тириона за шиворот и посадил перед собой.

— Держись как следует за луку, и всё будет в порядке. Ход у этой кобылы хороший, ровный, а драконья дорога гладка, как девичья попка.

Разобрав поводья, сир Ролли пустил лошадь скорой рысью.

— Удачи, — закричал им вслед Иллирио. — Передайте мальчику — я сожалею, что не буду гостем на его свадьбе. Я присоединюсь к вам уже в Вестросе. Клянусь руками моей милой Серры.

Когда Тирион последний раз оглянулся на Иллирио Мопатиса, магистр стоял в своей парчовой мантии у паланкина, опустив массивные плечи. Его силуэт таял за поднятой копытами пылью, властелин сыров выглядел почти маленьким.

Через четверть мили Утёнок поравнялся с Хэлдоном-Полумейстером, и с этого момента они ехали бок о бок. Тирион вцепился в луку седла, неудобно растопырив ноги и мрачно ожидая от ближайшего будущего судорог в мышцах, волдырей и натёртых ссадин.

— Любопытно, как посмотрят на нашего карлика пираты с Кинжального озера? — спросил Хэлдон.

— Как на карликовую котлетку? — предположил Утёнок.

— Хуже Урхо Немытого среди них никого нет, — сообщил Хэлдон. — Он способен убить человека на месте одной вонью.

Тирион пожал плечами.

— К счастью, у меня нет носа.

Хэлдон одарил его тонкой улыбкой.

— Если мы встретим леди Корру на «Ведьминых зубах», ты можешь лишиться и кое-чего ещё. Ее называют Коррой Жестокой. Команда её корабля состоит из прекрасных девиц, и они оскопляют каждого мужчину, попадающего им в руки.

— Ужасы какие. Я ведь могу и штаны обмочить.

— Лучше не надо, — мрачно предупредил сзади Утёнок.

— Ну как скажешь. Если мы встретим эту леди Корру, я нацеплю юбку и скажу, что я — Серсея, всемирно известная бородатая женщина из Королевской Гавани.

На этот раз Утёнок засмеялся, а Хэлдон сказал:

— Забавный ты малыш, Йолло. Говорят, Лорд в Саване исполнит любое желание того, кто заставит его рассмеяться. Возможно, Его Серейшество прихватит тебя, чтобы украсить свой каменный двор.

Утёнок беспокойно поглядел на спутника.

— Не стоит о нем шутить, когда мы так близко к Ройну. Он все слышит.

— Поистине утиная мудрость, — сказал Хэлдон. — Прошу прощения, Йолло — нечего так бледнеть, я просто шутил. Князь Горестей не раздает свои серые поцелуи кому попало.

«Свои серые поцелуи», — при этой мысли у него по коже побежали мурашки. Смерть уже не пугала Тириона Ланнистера, но серая хворь — дело другое.

«Лорд в Саване — это просто легенда, — говорил он себе, — точно такая же, как рассказы о призраке Ланна Умного, который якобы обитает в стенах Кастерли Рок».

В любом случае он решил придержать язык.

Молчание карлика не осталось незамеченным, и Утёнок начал рассказывать ему о себе. По его словам, отец Утёнка был оружейником в Горьком Мосту, так что у него с рождения в ушах стоял звон металла, и он с младых ногтей учился владеть мечом. Рослый и пригожий парень привлек к себе внимание старого лорда Касвелла, который взял Утёнка на службу к себе в стражу — но тому хотелось большего. Он видел, как чахлый сын Касвелла становится пажом, потом оруженосцем и, наконец, рыцарем.

— Это был худосочный подлипала с испитой мордочкой, но у старого лорда были четыре дочери и один-единственный сын, так что этому сыну никто не мог и слова поперек сказать. Другие оруженосцы на тренировках боялись тронуть его даже пальцем.

— Но ты такой робостью не отличался, — Тириону было ясно как божий день, что будет дальше.

— На мои шестнадцатые именины отец выковал мне меч, — сказал Утёнок. — Лоренту меч настолько понравился, что он забрал подарок себе, а мой треклятый папаша даже пикнуть не посмел. Когда я стал возражать, Лорент сказал мне в лицо, что мои руки созданы для того, чтобы держать молот, а не меч. Что ж, я сходил за молотом и отделал его как следует, переломал ему руки и половину ребер. После такого мне пришлось как можно скорее покинуть Простор. Я переплыл море и вступил в Золотое Братство. Тут я несколько лет был подмастерьем кузнеца, пока сир Гарри Стрикленд не взял меня к себе в оруженосцы. Когда Гриф прислал весточку, что ему нужен наставник для его сына во владении мечом, Гарри отправил меня.

— И Гриф посвятил тебя в рыцари?

— Через год.

Хэлдон-Полумейстер тонко улыбнулся.

— Почему бы тебе не рассказать нашему маленькому другу, откуда взялось прозвище?

— Рыцарю ведь нужно не только имя, — объяснил верзила, — ну, мы были в поле, когда он меня посвятил в рыцари, я поднял голову и увидел уток… только не надо теперь смеяться.

После заката они остановились на ночлег в заросшем дворе за старым каменным колодцем. Пока Хэлдон и Утёнок поили лошадей, Тирион попрыгал на месте, чтобы унять судороги в икрах. Из щелей между булыжниками и на затянутых мхом стенах, когда-то бывших большой каменной усадьбой, проросли жёсткая бурая трава и небольшие деревца. Позаботившись о животных, всадники разделили скромный ужин из солонины и холодной фасоли, запив его пивом. Для Тириона эта простая пища была приятной переменой после всех яств, отведанных с Иллирио.

— Эти ящики, что мы вам привезли, — сказал он за едой, — я сперва подумал, что в них золото для Золотого Братства, пока не увидел, как сир Ролли закидывает себе один из них на плечо. Будь он набит монетами, ты не поднял бы его так легко.

— Да там просто доспехи, — пожал плечами Утенок.

— И одежда, — добавил Хэлдон. — Парадные одеяния для всей нашей братии. Тонкое сукно, бархат, шелка. К королеве не пристало являться в лохмотьях… и с пустыми руками. Магистр был так добр, что снабдил нас подобающими подарками.

С восходом луны они снова сели на лошадей и пустились в путь на восток под звёздным покровом. Впереди тонкой серебряной лентой, перекинутой через леса и поля, светилась древняя валирийская дорога. На какое-то время Тирион Ланнистер почувствовал себя почти умиротворенным.