Цвет любви - Тейлор Кэтрин. Страница 6

Мы оставляем чемодан в приемной у блондинки Кэролайн, которая прячет монстра за стойку и заверяет меня, что присмотрит за ним как следует, продолжая с интересом разглядывать меня. Затем мы тоже садимся в один из двух лифтов, расположенных рядом. Внутри он зеркальный и, как и все здесь, кажется роскошным и грандиозным. Взгляд на собственное отражение сообщает мне, что я выгляжу неестественно бледно, что, вероятно, является последствием шока, вызванного встречей с самым желанным холостяком Англии.

По пути наверх Энни объясняет мне, что ей двадцать три и что она вот уже год работает младшим ассистентом отдела инвестиций компании «Хантингтон венчурс».

— Это моя первая работа в данной отрасли, — говорит она. — И мне могло повезти гораздо меньше.

Я немного завидую тому, что она, хотя возраст у нас почти одинаковый, продвинулась гораздо дальше, чем я. В принципе, я тоже скоро закончу учебу, но смогу ли я потом найти работу в столь же классной фирме?

Однако завидую я Энни не только из-за места в «Хантингтон венчурс», но и из-за ее самоуверенной приветливости, непринужденности, с которой она подходит ко всему.

— Вот здесь находится отдел, где ты будешь работать, — поясняет она, когда мы выходим на четвертом этаже и идем по длинному холлу. Все кажется светлым и просторным. Стеклянные двери ведут в большие офисы с окнами до пола, где сидят выглядящие занятыми люди. — Здесь подготавливают новые проекты, которыми будет заниматься «Хантингтон венчурс». Мы проводим исследования, проверяем шансы на рынке, ведем все необходимые предварительные переговоры, а руководство доделывает остальное.

Она входит со мной в каждый кабинет и представляет мне сотрудников — однако их слишком много, чтобы запомнить всех сразу. В памяти остаются лишь несколько имен: секретаршу, пожилую и очень милую женщину, зовут Вероника Хетчфилд, руководителя отдела, мужчину лет сорока с редеющими волосами, она представляет мне как Клайва Реншоу, а Шадрах Алани, молодой коллега с явно выраженными пакистанскими корнями, которому, на мой взгляд, около тридцати лет, сидит в одном кабинете с Энни. Есть еще много других, всего около дюжины, с которыми в ближайшее время я наверняка познакомлюсь поближе. Все приветливы, но Энни тем не менее нравится мне больше всех.

— Остальные отделы в этом здании я покажу тебе при случае, если тебе будет интересно. — Пока мы идем по коридору, Энни вкладывает мне в руку папку. — Здесь ты найдешь всю самую необходимую информацию по нашей фирме. — Она протягивает мне ксерокопию со сложным рисунком. — А это органиграмма, чтобы ты получила общее представление.

Я удивляюсь, а взгляд мой тем временем скользит по разветвленной схеме, частям пазла, из которых состоит фирма. Многое мне было известно благодаря собственным исследованиям, но кое-что для меня совершенно ново. И, пролистывая папку, в которой на глянцевой бумаге хорошего качества представлены и другие виды деятельности, я понимаю, что «Хантингтон венчурс» представляет собой нечто большее, чем чисто инвестиционное предприятие. Это империя с международными связями и широкой разветвленной сетью влияния. Они имеют налаженные связи не только с денежными тузами, но почти со всеми отраслями промышленности и торговли, существуют также программы для поддержки культурных проектов. Мое глубокое уважение по отношению к достижениям Джонатана Хантингтона возрастает еще сильнее.

Когда я снова поднимаю взгляд, Энни усмехается:

— Впечатляет, правда?

Я знаю, что она имеет в виду фирму, но я могу думать лишь о человеке, который ее возглавляет, и молча киваю.

Энни идет дальше, открывая дверь в офис в самом конце коридора. У него тоже стеклянная внешняя стена, но он очень маленький. У окна стоит письменный стол, одна стена полностью заставлена шкафами с документацией, поэтому здесь очень тесно.

— Место практиканта, — объявляет Энни, снова улыбаясь мне своей открытой обезоруживающей улыбкой.

Я вздыхаю. А чего я ожидала — красной ковровой дорожки? И вообще, кабинет вовсе не плох, хоть и расположен в дальнем конце коридора, но не слишком далеко от того, где сидит Энни, что меня немного успокаивает. Как бы там ни было, она — пока что — единственная, кого я здесь знаю. Не считая Джонатана Хантингтона, но о нем лучше больше не думать.

— А что именно я буду здесь делать? — спрашиваю я, заходя за письменный стол, чтобы поближе рассмотреть свое будущее рабочее место.

— То, что делают все практиканты — готовить чай и кофе. — Энни указывает на дверь в противоположной стороне кабинета. — Кстати, там кухня — так что ходить недалеко.

На миг я лишаюсь дара речи.

— Ты ведь шутишь, правда? — Я сказала, что она мне нравится? Я ошиблась, все англичане кажутся мне странными.

На миг она с непроницаемым лицом прислоняется к дверному косяку, но потом серьезность оставляет ее, и она смеется.

— Нет, конечно же нет. Там действительно находится кухня, и ты можешь готовить себе чай и кофе, если хочешь, — у нас здесь есть все. В целом, конечно, тебя ждут более ответственные задачи.

Я облегченно вздыхаю и тоже невольно улыбаюсь.

— А с кем именно я буду работать? — интересуюсь я.

Энни усмехается.

— А с кем тебе хотелось бы работать?

По необъяснимой причине в животе все сжимается, потому что единственный, кто приходит мне в голову, это Джонатан Хантингтон. Щеки заливаются краской, и Энни, похоже, догадывается о ходе моих мыслей. Ее улыбка становится еще шире.

— Прости, но боюсь, на этаж начальства тебе так быстро не попасть. Может быть, наш босс и привез тебя сюда, но обычно он не возится с практикантами лично. Так что тебе придется удовольствоваться мной.

— Конечно, мне так даже лучше, — поспешно заверяю я девушку.

— Ты действительно взяла и просто заговорила с ним? — Очевидно, произошедшее все еще не укладывается у Энни в голове.

Я киваю и снова внутренне сжимаюсь, когда она напоминает мне о неловкой ситуации в аэропорту.

— Но взять меня с собой — это была его идея. Я хотела поехать на метро, когда поняла, какую глупую ошибку совершила.

Энни хмурит лоб.

— Он сам предложил подвезти тебя?

— Да, а что? Что в этом такого необычного? Я имею в виду… Возможно, он просто хотел быть вежливым.

Энни фыркает, как будто подобная мысль совершенно абсурдна.

— Джонатан Хантингтон — милый парень, живущий по соседству?

Мне кажется необходимым защитить его. Он ведь мог и проигнорировать меня, оставить в аэропорту без внимания.

— Он показался мне милым, — настаиваю я.

Вот теперь лицо Энни впервые с момента нашего знакомства становится по-настоящему серьезным.

— Дам тебе хороший совет, Грейс. Лучше даже не начинай ничего интерпретировать.

Я в растерянности.

— Что ты имеешь в виду?

Она смотрит на меня с выражением легкого отчаяния на лице.

— Послушай, мы все здесь не слепые. Босс выглядит чертовски классно, и ты не первая, у кого начинают сиять глаза при виде него. Большинство боготворят его издалека, но это бессмысленно, поверь мне. А те, кто работал рядом с ним и кому стало совсем дурно, в какой-то момент ушли. Только в прошлом месяце — женщина из отдела печати, работавшая с ним в связи с одним проектом. Они все добровольно уходят из фирмы, всегда по обыденной причине, ради другой работы или новых проектов, но если хочешь знать мое мнение, то каждая из них ушла потому, что не смогла стать женщиной, достойной быть рядом с Джонатаном Хантингтоном. — Она пристально смотрит на меня. — Запомни это и держись от него подальше. Ты просто зря потратишь время.

Как будто я и так этого не знаю. Но мне любопытно.

— А почему он никогда не встречается с девушками? Он…

— Гомосексуал? — Энни заканчивает фразу за меня. — Нет, это наверняка не так. Но он и не принц, даже если унаследует дворянский титул. Поэтому послушай меня и не назначай его на главную роль в своих личных сказках. Он не для тебя.

Я вздыхаю. В принципе, мне стоило бы обидеться из-за того, что Энни вправляет мне мозги, — мы ведь друг друга едва знаем. Кроме того, мне немного неприятно из-за того, что по мне так отчетливо видно, какое впечатление произвела на меня встреча с Джонатаном Хантингтоном. Но она не со зла, я чувствую это, она действительно хочет предупредить меня и оградить от разочарований. И, возможно, ее искренние строгие слова — именно то, что мне сейчас нужно, поскольку не исключено, что я могу стать очередной жертвой великолепного Джонатана Хантингтона.