Джанга с тенями - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 2

— Побьют! Клянусь Сагрой, побьют, — пробурчал Сурок, ехавший рядом со мной.

Гном бесцеремонно раздвигал лошадью возмущающуюся толпу и орал, как заправский сапожник, требуя, чтобы ему освободили дорогу.

— Сто-ой, гном! Сто-о-ой! — Перед Халласом возник стражник с алебардой. — Куда прешь? Не видишь очередь?!

Халлас было открыл рот, чтобы высказать стражнику все, что он думает о нем и его родственниках вплоть до седьмого колена, но Миралисса, каким-то чудом оказавшаяся рядом с Халласом, оттеснила гнома в сторону.

И правильно. В таком мрачном состоянии духа гном способен впутать нас в любую неприятность, из которой выпутываться придется с помощью полновесного золота. А если золото разбрасывать направо и налево из-за любого гномьего каприза, то его просто не напасешься (золота, а не гнома).

— Доброе утро, почтенный! Почему сегодня такая очередь у ворот? Что-то произошло? — улыбнулась пепельноволосая эльфийка.

Стражник сразу же сбавил тон и даже попытался поправить мундир. Как учат нас мамочки с самого раннего детства, с эльфами, будь они хоть темными, хоть светлыми, надо вести себя как можно вежливее, если, конечно, не хочешь получить кинжалом под ребра в тот момент, когда расе лесных жителей покажется, что их ненароком оскорбили.

— Какое же оно доброе, миледи?! Видите, что у нас творится? Каждого проверь, проверь и еще раз проверь! Времена-то какие. В мире творится тьма знает что! Помяните мое слово: это все козни Неназываемого!

— Что тут у вас произошло, почтенный?

— А вы будто не знаете? — Стражник удивленно посмотрел на эльфийку. Об этом же на каждом перекрестке кумушки с утра до вечера талдычут!

— Мы по дороге пропустили все перекрестки, — вежливо улыбнулась Миралисса, блеснув клыками.

— Дык говорят, что несколько недель назад на дворец короля напал Неназываемый!

— Так уж и Неназываемый? — недоверчиво хмыкнул Дядька и усмехнулся в густую седую бороду.

— Угу, как есть Неназываемый! А еще пять тысяч его прислужников! Если бы не гвардия и Алистан Маркауз — убили бы короля!

— Так уж пять тысяч? — опять недоверчиво хмыкнул Дядька и почесал плешивую голову.

— Народец говорит, что пять, — немного смутился разговорчивый стражник, похоже только сейчас начинавший понимать, что пять тысяч число довольно большое.

На самом деле на дворец Сталкона напало не пять тысяч, а всего лишь человек триста, и, естественно, без всякого Неназываемого. Шаманов пара штук была, а вот Неназываемого я что-то в ту ночь не разглядел. Будь во дворце маг, познавший тайну бессмертия Кронк-а-Мора, никого бы из нас уже не было в живых.

— Ну-ну, — хохотнул Дядька, присутствовавший, как и все мы, во дворце той памятной ночью, когда сторонники Неназываемого решили попробовать на зуб королевскую гвардию.

— А очередь-то у ворот гут при чем?! Нападение ведь было в Авендуме, а ворота-то в Ранненге?! - не выдержал Халлас.

— Король, да просидит он на троне еще сотню лет, отдал приказ об усилении бдительности! Вот мы и бдим!

— Да если мимо них протопает армия орков, они ее и не заметят, тихонько прошептал мне на ухо Кли-кли.

Гоблин был прав, потому как весьма сомнительно, что обычный стражник сможет распознать в проходящем мимо него человеке сторонника Неназываемого. Сочувствующие главному врагу Валиостра изменники до поры до времени ничем не отличаются от других мирных обывателей.

— Это хорошо, что вы так добросовестно несете службу! Королевству должно быть спокойнее, когда в его городах такая стража, — сказала Миралисса.

Халлас хотел презрительно фыркнуть, выразив свое отношение к доблестной страже, но получил от Делера кулаком в бок и, поперхнувшись, заткнулся, при этом чуть не выронив изо рта трубку.

Толпа за нашими спинами зашумела еще сильнее:

— Что такое?! Почему задержка?!

От ворот к нам шел хмурый воин с нашивками капрала. К милой беседе сегодня он был явно не расположен.

— Да погоди ты, Мис, — невзирая на звание отмахнулся от капрала говорливый страж. — Видишь, леди эльфийка новостями интересуется!

Капрал споткнулся, разглядев наш пестрый отряд. Зеленый голубоглазый гоблин, три темных эльфа, хмурый рыцарь, девять воинов, один из которых вроде бы гном злобного вида, а другой — вроде бы карлик в нелепой шляпе-котелке. Плюс худой тип с явно воровской рожей. Не каждый день встретишь в городе такую компанию.

— А-а… — протянул капрал, подбирая слова. — Ну раз так… Не будем вас задерживать. — Еще одна улыбка Миралиссы.

— Так мы можем проехать?

Улыбка эльфа способна ввести неподготовленного человека в долгий ступор, особенно если он раньше не видел эльфийских клыков, двумя белесыми клинками торчащих из-под нижней губы.

— К-конечно, можете проезжать. — Капрал махнул рукой в сторону ворот, чтобы стражники нас пропустили. — Но помните, оружие в черте города имеет право носить только городская стража и эльфы!

— А дворяне и солдаты? — молчавший все это время Угорь изумленно вскинул бровь.

— Кинжалы и ножи допустимого размера — это единственное исключение.

— Но мы на службе у короля! Мы не наемный отряд!

— Простите, закон один для всех, — безжалостно отрезал капрал

Слышал я об этом законе, он появился лет триста тому назад. Потасовки в Ранненге в то время вспыхивали со скоростью лесных пожаров. Времечко было неспокойное, три дворянских дома грызлись за власть, и когда в бучу, оторвавшись от важных государственных дел, все же вмешался король, трупов на улице было поболе, чем на поле Сорна после битвы гномов и карликов. Половина графов, баронов, маркизов и прочей мелочи, в жилах которой текла дворянская кровь, полегло на улицах города. Но другая половина — вот жалость — осталась, и до сегодняшнего времени Кабаны, Обуры, Соловьи и их сторонники точили зуб друг на друга. Так что те, кто теперь таскает с собой по городу железки с руку величиной или, не дай Сагот, арбалет, рискуют нарваться на очень большой штраф и пару деньков отдыха в неуютной тюремной камере. Последнее обстоятельство являлось великолепным отрезвляющим средством для господ дворян. Побывав в местах сырых и унылых до невозможности, милорды на какое-то время становились тихими и кроткими, как ягнята.

— Но как же так… — начал было протестовать Фонарщик, который сразу же всей душой воспротивился такому закону.

Мумр нигде не расставался со своим огромным биргризеном [1], а тут выходило, что в Ранненге Мастеру длинного меча придется запрятать страшную железку куда подальше и обходиться коротким ножичком.

— А я ведь даже не спрашиваю вас, по какому делу вы приехали в наш город и какому дому будете здесь служить. — Стражник многозначительно посмотрел на нас.

— Мы не собираемся поступать на службу к дворянским домам, — отрезал милорд Алистан.

— Мне все равно, милорд рыцарь. — Капрал примиряюще поднял обе руки. Не служите, так не служите. Ваше право. Вот только первая мысль, которая приходит в голову, когда видишь новый вооруженный отряд в городе, что кто-то из домов нанял себе на службу еще нескольких рубак.

— В городе опять неспокойно? — спросила Миралисса, перекидывая толстую пепельную косу через плечо.

— Есть немного, — кивнул стражник. — Соловьи с Kабанами совсем недавно устроили потасовку в Верхнем городе. Двух баронов распороли от шеи до пупка. М-м-м… Прошу прощения, если смутил, леди эльфийка.

— Ничего страшного и спасибо за ответы, любезный. Так мы можем проехать?

— Да, миледи. Вот вам бумага, она поможет избежать вопросов патрулей. — Капрал достал из деревянного футляра, висевшего у него на бедре, свернутую грамоту и лротянул эльфийке. — Здесь говорится, что вы только что прибыли в наш славный город и не успели убрать оружие. Добро пожаловать в Ранненг!

— Вот вам. За службу. — Эграсса, свесившись с лошади, сунул капралу в ладонь монету.

— Благодарс-с-с… — стражник не договорил. Он увидел, какую монету вручил ему эльф, и застыл, как статуя в королевском парке.