По дороге к любви - Редмирски Дж. А.. Страница 48

– Хорошо, согласна!

Согласна-то она согласна, но на мой намек снизить градус своего бурного энтузиазма, похоже, не обращает внимания:

– Главное, с тобой все в порядке и ты меня любишь и простила… Я на все согласна!

– Ну спасибо тебе.

Она наконец забывает про свою сексуальную озабоченность и меняет тему:

– Ты уж прости меня, Кэм, мне правда очень жаль, что так получилось. Ты даже представить не можешь, как жаль.

– Ладно, верю. Когда позвоню, расскажешь подробней, что там у тебя с Деймоном. Если захочешь, конечно.

– Хорошо, – говорит она, – заметано.

– В общем, потом поговорим, и… знаешь что, Нэт?

– Да?

– Я очень рада, что ты позвонила. Я по тебе соскучилась.

– Я тоже, очень!

Потом целую минуту гляжу на умолкнувшую трубку, думаю про Натали, пока мысли снова не возвращаются к Эндрю. Ну да, я же говорила, теперь ни о ком больше думать не могу, все мои грезы, все фантазии только о нем.

Принимаю душ, натягиваю так и не постиранные джинсы, но от них ничем дурным не пахнет, думаю, пока сойдет. Но если вот белье не постираю как можно скорее, придется снова двинуть в магазин, покупать новое. Слава богу, догадалась сунуть в сумку дюжину чистых трусиков.

Принимаюсь за макияж, делаю все как обычно, потом опускаю руки, гляжу на себя в зеркало и пытаюсь увидеть себя глазами Эндрю. Он уже повидал меня во всяких видах, не приведи господи: даже без раскраски вообще и с кругами под глазами – это когда я в дороге долго не спала. Он знает, как порой пахнет у меня изо рта, видел мое воронье гнездо из спутанных грязных волос. Вспомнив про это, улыбаюсь, потом представляю себе, будто он сейчас стоит за моей спиной, будто вижу его отражение в зеркале. Вот губы его касаются моей шеи, сильные руки обнимают меня сзади, пальцы сжимают мне ребра.

Вдруг раздается стук в дверь, и видение исчезает.

– Ну что, готова? – с порога спрашивает Эндрю, потом заходит в комнату.

– А куда мы идем? – Я возвращаюсь в ванную комнату, чтобы закончить с макияжем. – Да, кстати, мне нужно обязательно купить чистое белье.

Он подходит ко мне сзади, и я вздрагиваю: все происходит так, как я только что себе представляла. Начинаю красить ресницы, наклоняюсь над раковиной поближе к зеркалу. Сощурив левый глаз, накладываю тушь на правый, а Эндрю в это время подходит вплотную и прижимается к моей попке. Причем довольно откровенно. Явно хочет, чтобы я обратила внимание на его непристойности. Закатываю глаза к потолку и снова принимаюсь за макияж.

– На четвертом этаже есть прачечная, – говорит он.

Кладет руки мне на бедра, закусив нижнюю губу, с дьявольски обольстительной улыбкой смотрит на меня в зеркало.

Я поворачиваюсь кругом:

– Тогда прежде всего идем туда.

– Что? – Он, похоже, разочарован. – Нет, мне хочется прогуляться по городу, выпить пивка, послушать музыку… Тут прямо на улице играют. А ты – стирать… Вот выдумала.

– Не капризничай. – Я снова поворачиваюсь к зеркалу и достаю из сумки губную помаду. – Еще и двух нет, а ты не похож на того, кто день начинает с пива. Или я ошибаюсь?

Он отлипает от меня, прикладывает ладонь к груди, делает вид, что я ранила его в самое сердце.

– Как ты можешь так обо мне думать! До обеда – ни капли!

Качаю головой и выталкиваю его из ванной. Он улыбается во весь рот, на щеках ямочки, но я решительно захлопываю дверь перед его носом.

– За что? – взывает он через дверь.

– Мне надо пописать!

– Подумаешь, я бы отвернулся, и все!

– Поди лучше принеси свое грязное белье!

– Но…

– Быстро-быстро! Иначе мы вообще никуда не пойдем!

Так и вижу, что он вытянул нижнюю губу… Впрочем, вряд ли. Стоит небось и скалится там за дверью, черт бы его побрал!

– Ладно, – слышу его голос, – так и быть.

Открывается и захлопывается входная дверь.

Покончив с делами в ванной комнате, быстренько собираю грязное белье, сую в сумку и надеваю вьетнамки.

Глава 23

Итак, сначала идем стирать, и на этот раз, вынимая вещи из сушилки, я не рассовываю их кое-как обратно по сумкам, а аккуратно складываю каждый предмет. Он пытается протестовать, но я делаю все по-своему. Потом отправляемся в город. Он долго водит меня по разным местам, даже на кладбище Святого Луи, где гробницы расположены над землей. Я такого еще никогда в жизни не видела. Потом проходим всю Канал-стрит от начала и до конца, выходим к Всемирному торговому центру Нового Орлеана и здесь (наконец-то) находим «Старбакс». Пьем кофе, разговариваем, я сообщаю ему о звонке Натали. Мы говорим и говорим, про нее и про Деймона, которого Эндрю, кажется, уже терпеть не может.

Снова идем гулять, проходим мимо ресторана типа «Стейк-хаус», куда Эндрю хочет меня затащить, вспомнив про обещание, которое я взяла с него тогда в автобусе. Но я совсем еще не проголодалась и пытаюсь объяснить бедненькому, лишенному вожделенного куска мяса Эндрю, что мой организм еще не готов в полной мере получить от бифштекса удовольствие.

Нам попадается большой торговый центр, и мне очень хочется зайти туда, ужасно надоела одежда, которую я не снимаю уже целую неделю.

– Но мы же только что устроили большую стирку, – протестует Эндрю, направляясь за мной в недра магазина. – Зачем тебе новые тряпки?

Перекидываю ремешок сумочки на другое плечо и беру его под руку.

– Мы идем куда-нибудь вечером или не идем? – Я тащу его за собой. – Так вот: я хочу найти хоть что-нибудь поприличней.

– Но ты и так выглядишь как конфетка. Вполне прилично одета.

– Мне нужны новые джинсы и какая-нибудь кофточка. – Я останавливаюсь и гляжу на него. – А ты поможешь мне выбрать.

Видимо, он польщен.

– Ладно, – говорит он, улыбаясь, – согласен.

И я тащу его дальше.

– Но слишком не обольщайся, – дергаю я его за руку, чтобы проникся, о чем я толкую. – Я говорю, поможешь, но выбирать буду я, понял?

– Что-то ты сегодня уж совсем распустилась, – замечает он. – Я, конечно, тебя прощаю, но заруби себе на носу, детка, только по своей доброте.

– А с чего это ты сегодня такой добренький? – спрашиваю я уверенно, потому что считаю, что он блефует.

Заглядываю ему в лицо, вижу, как он сжимает губы, и моя уверенность куда-то быстро испаряется.

– Позволь тебе напомнить, – произносит он с умным, загадочным видом, – ты обязана во всем меня слушаться, у нас договор.

Все, уверенности как не бывало.

Эндрю усмехается и точно так же дергает меня за руку.

– А поскольку ты мне разок позволила уже поласкать твои прелести, – прибавляет он, и я таращу на него глаза, – если прикажу лечь и раздвинуть ножки, ты должна немедленно и беспрекословно повиноваться, понятно?

Я незаметно скашиваю глаза по сторонам: вдруг кто-нибудь услышит, что он тут мне поет? Эндрю проговорил все это далеко не шепотом, такого я от него никак не ожидала.

Он замедляет шаг и наклоняется к моему уху:

– Если не будешь слушаться, капризничать по пустякам, придется снова устроить тебе небольшую пытку язычком между твоих миленьких ножек. – Он дышит мне в ухо, и в сочетании с этими жаркими словами меня бросает в дрожь, а между ног становится тепло и влажно. – Теперь твоя очередь, детка.

Он снова отстраняется, и мне хочется пощечиной сбить ухмылку с его лица, но, боюсь, ему это только понравится.

Интересная дилемма. Слушаться его во всем или взбунтоваться, зато получить обещанную «пытку»? Ммм. Кажется, я все-таки куда бо?льшая мазохистка, чем раньше думала.

* * *

Наступает вечер, и я готова к вечерней прогулке. На мне новенькие, плотно облегающие джинсы, симпатичный и довольно сексуальный обтягивающий черный топик без бретелек, потрясающие черные туфельки на каблуке.

Эндрю стоит в дверях и таращит на меня глаза.

– Начинаю добреть прямо сейчас, – говорит он, входя в комнату.

На этот раз я заплела две косички, по одной на каждом плече; обе доходят как раз до грудей. И еще я всегда оставляю несколько прядей, которые свободно падают на лицо: я видела, что на других девчонках это смотрится классно, почему бы и мне так не делать?