Легкомысленные - Стивенс С. К.. Страница 112

Я покраснела и уставилась в потолок, пытаясь представить, где сейчас Келлан, и ощутить его тепло даже на расстоянии, однако почувствовала лишь тупую боль в голове и бoльшую – в сердце.

– А сюда он больше не придет?

Анна тяжко вздохнула, и я взглянула на нее сквозь слезы.

– Нет, – прошептала она. – Он сказал, что для него это чересчур. Ему нужно переждать.

Ее брови сошлись в преувеличенно трогательном смятении.

– Заявил, что ему нужна минута. – Анна непонимающе повела плечами.

Я закрыла глаза и поняла: наша кодовая фраза… Ему понадобилась передышка от меня. Насколько сильно я уязвила его теперь? Достаточно, чтобы он в конце концов стал меня избегать. Невзирая на пронзительное одиночество из-за того, что я оттолкнула обоих, меня грела мысль о его чувствах, которых хватало для верного пребывания поблизости.

Голос сестры заставил меня поднять веки. На сей раз Анна говорила совершенно серьезно.

– Но все же, Кира, о чем ты думала, когда закрутила с двумя? – Серьезность на миг исчезла, и ее губы дернулись в кривой улыбке. – Разве Джон и Тай ничему тебя не научили?

Я улыбнулась, вспомнив ее недолговечный любовный треугольник, а после подумала о своем и нахмурилась.

– Анна, у меня этого и в мыслях не было. Я просто… – Тяжело вздохнув, я закончила: – Меня накрыло.

Она притянула меня к себе и поцеловала в голову.

– Какая же ты дура, Кира. – Я отпрянула в нескрываемом раздражении, и Анна весело ухмыльнулась. – Не надо стрелять в гонца с дурными вестями. Ты сама знаешь, какую кашу заварила. – Подчеркивая сказанное, она прикоснулась к моему черепу.

Меня затопило покорство, и я снова закрыла глаза.

– Знаю… Дура и есть.

Слезы потекли, и Анна стиснула меня в объятиях.

– Ну-ну, все равно ты моя маленькая сестренка, и я тебя люблю. – Я плакала у нее на плече, а она вздыхала. – Говорила же я тебе: занимайся книжками, а не людьми. Люди не твое ремесло.

«Сказала Королева Разбитых Сердец», – подумала я не вполне справедливо.

Анна, как будто подслушав мои мысли, отстранилась:

– Я не ролевая модель, конечно, но хоть ничего не обещаю парням. А ты наобещала им обоим, разве нет?

Кивнув, я закрылась руками, сраженная чувством вины и горем. Анна погладила меня по спине:

– Все хорошо… Все утрясется. Ты просто еще молодая. Молодая и неопытная, а Келлан чертовски горяч.

Я чуть напряглась и посмотрела на нее, мотая головой. Она разжевала:

– Я знаю… Все было серьезнее. Я заметила его слабое место – меланхолию, боль, которую он прячет, надрывность музыки. Думаю, он довольно глубок. И чувствителен, перед таким черта с два устоишь.

Вздохнув, я приникла к ней, счастливая тем, что она хотя бы поняла: дело было вовсе не в его внешности. Гладя меня по спине, Анна снова шепнула, что все устроится. Мы долго молчали, пока она не отстранилась со вздохом и не покачала головой на подушке.

– Как же ты, небось, меня ненавидела, когда я приехала. За шашни с Келланом.

Я открыла рот и не сразу нашлась, что сказать, так как вспомнила этот жуткий визит и мои худшие подозрения.

– Нет, – наконец прошептала я. – Не тебя. Я ненавидела его.

Анна явно забавлялась, и я продолжила объяснять:

– Он вынудил меня поверить, что вы переспали.

Ее глаза расширились, затем слегка ожесточились.

– Он – что? – Но тут тон Анны смягчился, как и ее лицо. – Постой… Так вот почему ты так долго со мной не разговаривала? Господи, я-то решила, ты оскорбилась из-за того, что я схватила Денни за булки в аэропорту.

Я хихикнула и порадовалась тому, что еще могла над чем-то смеяться.

– Нет, это как раз было весело. – Я со вздохом выдержала пристальный взгляд ее изумрудных глаз. – Не злись на Келлана. Он был обижен, зол и хотел меня помучить. Ты просто оказалась под рукой. Я только потом, много позднее, узнала, что спала-то ты с Гриффином. – Я отстранилась и прищурилась на нее. – С Гриффином… ты серьезно?!

Анна закусила губу и чуть пискнула.

– Черт, дай же мне наконец рассказать тебе эту историю! Ты ведь понимаешь, что я умирала?

Я зарделась, сменив три оттенка красного, по мере того как она выкладывала мне все, решительно все, чем они занимались той ночью. К концу меня немного замутило, но я выдавила слабую улыбку. Анна вздохнула и сунулась мне под бок. Спустя секунду она проговорила:

– Ты же знаешь, я бы пальцем не тронула Келлана, если бы ты рассказала, что происходит?

Я обняла ее:

– Знаю… Теперь ты понимаешь, почему я не могла ничего сказать?

– Нет… – помотала головой Анна. – Ну, может быть. – Она чмокнула меня в макушку. – Я люблю тебя, Кира.

Мы лежали в обнимку, пока не принесли обед. Тут Анна вскочила и начала распространяться о поисках работы и жилья – чего-нибудь стильного с видом на залив. Я со вздохом принялась за свой «Джелло» [27]. Кто-кто, а моя сестра подыщет и то и другое еще до захода солнца. Она поцеловала меня в затылок и обещала вернуться с хорошими новостями. Но я была готова ждать ее в любое время.

После обеда я поспала еще и проснулась, когда мной занялась медсестра, а затем заснула опять. Не знаю, чем была вызвана эта сонливость – травмой, действием препаратов или тем тягостным обстоятельством, что я пока не хотела быть хозяйкой собственной жизни.

Но жизнь не оставляла меня в покое. Вечером вернулся Денни. Он коротко улыбнулся, как только увидел, что я выгляжу чуть лучше – во всяком случае, пребываю в большем сознании.

– Эй.

Он нагнулся, будто хотел поцеловать меня в губы, но вроде вспомнил, почему не стоит этого делать, и чмокнул в лоб. Привычки… С ними бывает трудно расстаться.

На сей раз Денни присел не рядом со мной, а на стул возле кровати. У меня создалось впечатление, что он выстраивал дистанцию, готовясь к окончательному разрыву, о неизбежности которого знали мы оба. Его взгляд приковался к моему синяку, пока мы беседовали о второстепенных вещах: он подал заявление об уходе с ненавистной работы, его родители были потрясены его возвращением домой, да еще и без меня, он оставлял мне машину, так как не мог позволить себе отправить ее морем.

Последнее ошеломило меня, и он глянул на мое лицо, готовое залиться слезами.

– Я знаю, Кира, что ты о ней позаботишься.

Его акцент был сердечен и мягок, и мне на секунду, лишь на секунду захотелось, чтобы он оказался ближе.

Я же стремилась поговорить о вещах важных: о травме, вине, которую он, как я знала, испытывал при каждом взгляде на меня, моей вине, оживавшей при каждом взгляде на него, нашей любви, еще сохранявшейся, пусть даже несколько в ином роде, моем романе…

Но я отказалась от этого. Я была слишком измотанной, чересчур слабой и просто не могла завести очередной тягостный разговор, будучи подключенной к этому чертову пикающему монитору, который медленно сводил меня с ума. Вместо этого мы коснулись лишь пустяков. Я рассказала, что Анна бросила все, явилась ко мне и сейчас, очевидно, искала работу и жилье. Денни, похоже, был согласен со мной в том, что рано или поздно она что-нибудь найдет.

Его брови взлетели, когда я сообщила, что буду жить с ней, и мне было видно, что он хочет спросить о Келлане. Что бы они ни обсуждали, Келлан явно не сообщил ему, что попросил меня на выход, – а может, и сам еще не знал этого в тот момент. Не сказал, что тоже уходит от меня. Денни так и не спросил. Наверное, слишком боялся моего ответа. Или опасался поддаться искушению остаться, скажи я ему, что между нами с Келланом ничего больше нет. Опять же – возможно, ему уже было все равно, вот он и не интересовался.

Денни сидел со мной, пока ближе к вечеру не вернулась Анна. Она сдержанно обняла его, и это поначалу меня смутило. Обычно Анна бывала более раскованной в своих симпатиях. Но, когда она взглянула мне в лицо, я поняла. Он причинил мне вред, и его акции мгновенно упали на несколько пунктов. Придется с ней поговорить, так как технически Денни не собирался меня калечить и уж точно не был виноват в моих дурацких поступках. Как она и сказала, дурой была я сама.