F 20. Балансировать на грани (СИ) - Вечная Ольга. Страница 35

Лишенные отличительных черт коридоры, заурядные люди с ксерокопией чьего-то разума вместо подаренного природой и одной целью на всех, — сделать так, чтобы уже никогда сюда не возвращаться. Олега отбросило на точку отсчета, с которой он стартовал менее двух лет назад, выбравшись из похожих стен.

Я впервые сопровождала его в больницу, он не хотел, чтобы я привыкала к этому месту.

— Аля, поговори с врачом, если не можешь поверить моим словам. Извини, у меня пациент, я не могу разговаривать. Позвоню тебе вечером.

Инна Викторовна положила трубку, а я подошла к ссутулившемуся Олегу, занимающему место напротив кабинета психиатра, который он покинул менее десяти минут назад. Села на корточки, обнимая его холодное лицо ладонями.

— Мой хороший, — прошептала.

Он кивнул, опуская глаза. Напряжение его тела, его нервной системы невольно передалось мне, как электрический ток по прямой цепи. Я сжала его виски, стараясь надавить на воображаемые кнопочки, способные отключить его мигрень.

— Я не хочу в больницу. Я смогу справиться сам.

— Я знаю, поедем домой.

— Поедем.

Мы шли в обнимку мимо кабинетов с надписями, сливающимися в жирные черные полосы, потому что я плакала. Беззвучно и скупо. Позволяя соленым полоскам портить дневной макияж. А он держался за меня и смотрел вперед или перед собой. Тогда мелькнула мысль: главное, чтобы не оглянулся. На улице было до такой степени светло, что мы, переступив порог здания, сощурились. Обманчиво яркие лучи все еще по-зимнему холодного солнца отражались от белого снега, рассеиваясь в воздухе. Мои глаза щипало от потекшей туши.

— Ты плачешь?

— Глаза слезятся из-за снега, — я надела темные очки и повела его к машине.

Его ошибка стоила нашей фирме нескольких миллионов. Винила ли я его? Винила ли я себя? Или Сергея, который, не послушав московских клиентов, продолжал доверять Олегу, экономя на новом системном администраторе?

— Мы справимся.

Его руки дрожали. Или мои. Возможно, это просто холодный порывистый ветер. Мы всегда ищем в природе отражение наших эмоций, намного легче жить, зная, что не одному тебе плохо, что вся планета борется вместе с тобой. За тебя.

— Ты останешься в больнице только тогда, когда захочешь сам. Хорошо? — сжала его ладони так сильно, что он дернулся и посмотрел на меня пустыми, серыми глазами.

— Это не из-за болезни.

— Я знаю. Такое могло случиться с каждым, — я и искренне в это верила.

— Но случилось именно со мной.

— Нам просто не повезло. Так бывает.

— Я контролирую своих бесов.

— В этом нет никаких сомнений. Милый, поехали домой?

Я села за руль и, ожидая, пока припаркуется загородившая проезд машина, задумалась. Сегодняшнее утро отличалось от десятков предыдущих лишь тем, что я успела погладить ему рубашку. А еще мы занимались сексом, но это было не так редко, чтобы заострять внимание. В ванной комнате заело дверь, поэтому пришлось разломать замок. Уже в лифте я вспомнила про утюг и вернулась проверить, не забыла ли его выключить. А на улице было столько белого снега, сколько бывает лишь в середине зимы, но никак не в конце марта. Были ли это знаки судьбы? Зачем я вообще ищу в своей жизни какие бы то ни было знаки? Неужели я стала настолько слаба, что готова свалить на пробегающую дорогу черную кошку возникновение своих неподъемных проблем?

Увольнение проходило тяжело, весь офис словно вымер, врос в мебель: стулья на колесиках, прямоугольные или угловые столы, погрузившись с головой в работу. Если бы коллеги могли, они бы залезли в мониторы и отсиделись там. Подобные ситуации случаются в каждой компании. И всегда находится виноватый.

Тяжелее всего мне далось присутствие при скандале, полных желчного яда криках Сергея, которые я пропускала через себя вместе с потоком оскорблений, никогда ранее в моем присутствии не произносимых ни одним мужчиной, и которыми он поливал опустившего голову Олега. В тот момент уже бывший сисадмин «ЭД точка ру» не защищался, его чувства выдавали лишь пальцы на левой руке. Когда Олег порезал себе вены впервые, он задел сухожилия, и теперь средний, безымянный пальцы и мизинец на левой руке не сгибались полностью, и сильно дрожали, когда Олег нервничал. Я видела такое лишь пару раз во время занятий сексом, когда Олег был на пике возбуждения. Мы смеялись над этой его особенностью.

— Шизофреник! Псих! Убожество!

Я не обязана была слушать эту грязь, было бы лучше подождать за дверью.

— Идиот! И как я мог повестить на такое?!

Но я стояла рядом, ловила каждое слово, стараясь принять часть гнева Сергея на себя, разделить чувство вины Олега настолько, насколько это было возможным.

— Пошел с глаз моих и чтобы я тебя никогда больше не видел!

Виноваты были все. Сам Олег, те, кто поверили в него, те, кто пытались ему помочь. Увы, пострадавших было намного больше, чем виноватых.

Вероятно поэтому Сергей, не зная, как выплеснуть раздирающие его грудь эмоции, поднял трубку и вызвал скорую, предупредив, что нужна помощь психиатра.

Возможно, если бы Олега положили в больницу, Сергею стало бы легче пережить инцидент, но я не позволила сделать этого. После разговора с врачом я увезла Олега домой, пообещав, что его никогда не положат в больницу против его воли.

— Милый, сходишь за бутылкой вина?

Сегодня впервые за несколько месяцев к нам с Олегом домой пришли гости. Коротко поздоровавшись, он скрылся в спальне, погрузившись в чтение научно-фантастического рассказа, который ему посоветовала Нина, а мы с Катей и Машей остались сплетничать на кухне. К слову сказать, я впервые разговаривала с Катей после того, как Олег ко мне переехал. Она сама напросилась под предлогом того, что соскучилась по брату, ведь он редко выходил из дома в последние месяцы, еще реже общался с родственниками, предпочитая их обществу либо мое, либо книги. Не забыв посоветоваться с Олегом, я пришла к выводу, что не против визита своей бывшей лучшей подруги, но, решила пригласить Машу, чтобы было кому разряжать атмосферу. Кстати, бутылка испанского вина была куплена для той же самой цели, правда, с количеством я не угадала. Не хватило.

Когда Олег, закутавшись в теплый шарф, переступил порог квартиры, в кухне воцарилась полная тишина. Отсутствие «лишних ушей» должно было лишь сильнее развязать языки давно не видевшимся подругам, но мы молчали. Потому что пришло время главных вопросов. Катя залпом осушила бокал с красным сухим, подавилась и несколько секунд кашляла, растягивая время. Маша с энтузиазмом поглощала креветки, а я делала вид, будто считала, что в терпком напитке растворен смысл бытия, и если я еще немного напрягу зрение, докопаюсь до истины. Ну, хоть до какой-нибудь.

— Как у тебя на работе? — наконец, спросила Катя. Вопрос мог бы показаться обычной попыткой поддержать разговор, но я сразу поняла, что Катя имеет в виду именно события пятимесячной давности.

— Сейчас уже все в норме.

— А отношения с начальством?

— Сергей не смог меня уволить, потому что я единственная, кто был в курсе всех деталей договора с москвичами, — усмехнулась я, вспоминая метания шефа. — Сейчас, кажется, он стал относиться спокойнее. Страховка покрыла убытки, мы практически ничего не потеряли, — моя способность прятать ложь за улыбкой была врожденной. Кроме того, лгать о работе я умела восхитительно, слишком часто данное умение помогало нам остаться на плаву, особенно когда компания только зарождалась.

— Мы очень боялись, что тебе придется уйти следом за Олегом.

— Первое время было непросто находиться в офисе, но нам с Олегом нужны были деньги, я не могла просто развернуться и уйти.

— Отец предлагал помощь. Олегу следовало взять деньги хотя бы на лекарства.

— Катя, я же сказала, что мы справимся сами, — стало совершенно ясно, что Катя выступала сейчас в роли разведчика, засланного ее родителями на территорию «противника», чтобы выведать беспокоившую их информацию.