Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки. Страница 52
- Мне неудобно. Позвоню своей стилистке. Если она дома, быстренько сбегаю, и она снимет.
- У тебя и стилистка есть? - спросил Мэл, посмеиваясь.
- Есть, - ответила я с вызовом. - Отвернись или закрой глаза, мне нужен телефон.
Конечно же, он не подумал послушаться, пока я шмыгала за пакетом. Точнее, для виду зажмурился, но ровно на две секунды.
- Мэл! - возмутилась я, прикрывшись простынкой.
Рассмеявшись, он обнял меня сзади и поцеловал в висок:
- Не заставляй не смотреть на тебя. Все равно не удержусь.
Выудив из пакета зелененькую "Приму", я включила её. На экране высветились шестнадцать пропущенных вызовов от Мэла, датированных сегодняшним числом.
- Где живет твоя стилистка?
- Двумя этажами выше... Тс-с, - прижала я палец к губам, вслушиваясь в гудки.
Вива весьма удачно оказалась на месте, совершенно не удивившись звонку.
- Приходи, сниму за пять минут, - успокоила она. - И захвати набор косметических средств, которые купила в салоне.
- Я ненадолго, - сказала Мэлу извиняющимся тоном. - Подождешь?
- Не вопрос, - улыбнулся он.
Надевая юбку и свитер, я сняла чулки, безумно понравившиеся Мэлу. Увидев покрасневшие колени, он нахмурился, вознамерившись снять отек очередным заклинанием.
- Почему не сказала сразу? - ощупал коленку, и я ойкнула от боли.
- Мэл, у тебя и так силы на пределе, того и гляди начнется отдача.
С трудом мне удалось отговорить его от скоростного лечения, предложив заехать в аптеку и купить противоотечную мазь. Он опять прижал меня к себе, словно таким образом пытался забрать воспоминания о ночном апокалипсисе в "Вулкано".
Хотя я предупредила Мэла о пяти минутах, но, захватив влажные салфетки, заглянула по пути в туалет. Это мужчинам легко, а женщинам приходится отдуваться за удовольствия.
Перед уходом, с большим смущением из тумбочки была извлечена и вскрыта коробочка, купленная Мэлом в аптеке после ночевки у него в квартире. Пока я наводила морс из витаминного сиропа, успокаивающих капель и порошка из саше, Мэл вскочил с кровати, на ходу застегивая брюки. Подошел сзади и обхватил меня, просматривая второй рукой упаковки: отставил в сторону знакомый флакончик с витаминным концентратом, повертел в руках пузырек с профессорской бодягой, подбросил вскрытую коробочку с саше.
- Нужно еще купить, - сказал вполголоса, поцеловав меня в шею. - Стандарта три или четыре...
Я чуть не пролила на себя содержимое стакана, и не от потрясения наполеоновскими планами Мэла, а от его настойчивых рук, от его напористости, от него самого. И еще от предвкушения.
- Быстренько схожу и вернусь, - выскользнула из объятий. - Ладно?
- Ладно, - ухмыльнулся он.
*****
О том, что думает человек, нетрудно определить по его мимике.
Он выходит в коридор, не позаботившись накинуть рубашку, и, возвращаясь из туалета, сталкивается с однокурсником - соседом своей девушки по общаге. Человек здоровается с ним рукопожатием, и сосед добродушно замечает:
- Хоть бы veluma cilenche* поставили. Невозможно билеты учить.
- Неохота. Лучше купи затычки для ушей. И вообще, привыкай, - хлопает тот однокурсника по плечу и идет в комнатушку.
Убогий закуток, как, впрочем, и всё общежитие. Но человек рассчитывает переубедить свою девушку переехать к нему, и, кажется, знает, как это сделать. Только бы не потерять голову, прежде чем он вытянет согласие.
У человека есть в запасе время. Он подходит к тумбочке и выдвигает ящик. Самодовольная улыбка появляется на его лице. Человек берет склеенный серебристый блинчик и, подбрасывая в руке, вынимает обрезанную криво цветную фотографию, являющую вырезкой из журнала. Рассматривает изображение и, улыбаясь, кладет обратно. Достает брошку из витых прутиков на шнурке - ту самую, которая была у его девушки той ночью в квартире. Он подносит украшенье к глазам и изучает замысловатый узор, поглаживая пальцем гибкие перевития.
Возвращает на место. Следующим настает черед небольшого ключика с пластиковой биркой, на которой выбито скромно и элегантно: "1ПБ". Человек знаком с этой аббревиатурой, повторяющейся на обеих сторонах пяти его кредиток. Первый правительственный банк. Человек хмурится и задумывается.
Перебирает хозяйственную мелочевку, замечает кучку монет. Ничего интересного. Ящик задвигается.
Человек подходит к столу, на котором хозяйка бросила впопыхах телефон.
Слух человека обострен. Он услышит, когда его девушка повернет ручку двери на третьем этаже, куда отправилась по своим женским делам.
Человек пролистывает список номеров, внесенных в память телефона. Усмехается, увидев над своим номером букву: "М" и знак вопроса рядом. Ему приходит в голову мысль переименовать, подшутив, но тогда его девушка поймет, что телефоном воспользовались без ведома.
Человек мрачнеет, когда видит на экране слова: "А.Г. Вулфу дом." и "А.Г. Вулфу рабоч."
Он пролистывает журналы принятых и непринятых вызовов, отправленных и прочтенных сообщений. Его не успокаивает отсутствие означенного А.Г. Вулфу в списках произведенных контактов.
Человек кладет телефон на то же место, где его оставила владелица. Настроение испорчено.
Он подходит к подоконнику и замечает скрученный рулончик. На альбомном листе карандашный набросок. "Внутренники подарили на Новый год" - вспоминает человек объяснение своей девушки. Вынимает свой телефон из кармана куртки и ищет нужного абонента, прислушиваясь к звукам в коридоре.
- Здорово... Рад слышать... Есть дело. Нужно прочитать рисунок... Портрет. Женский... Карандаш... Недели три или больше... Кто, где, когда, почему. Причины, отношения... Уж постарайся. За мной не заржавеет... Вечером завезу. Жди.
Он рассоединяет вызов и вкладывает телефон и скрученный лист с рисунком во внутренний карман куртки. Если за неделю она не обратила внимания, то и сегодня не заметит пропажу.
Человек укладывается на кровать, подложив подушку под спину, и скрестив руки на груди, задумывается.
Своё нужно контролировать и держать в кулаке крепко, чтобы в один прекрасный момент не упустить из рук, и нет ничего зазорного в том, чтобы периодически проверять телефон. Или время от времени забираться на чердак и прочитывать переписку с неким А. Или следовать на хвосте по вечернему городу, чтобы опровергнуть подозрения, лишающие спокойствия.