Родиться надо богиней - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 46

— Тихо, угомонитесь пока, — приказала им Элия и обратилась к стражам: — Мои клинки не простая сталь, даже вам, Дивные, не по силам удержать напоенное магией оружие. Безопаснее будет, если клинки останутся со мной, но я даю слово, что не буду обнажать их во дворце.

«В случае чего воспользуюсь магией», — предусмотрительно решила богиня.

— Для всех чужаков правила одни, — сурово ответствовали эльфы и, кладя руки на эфесы тонких мечей, приказали: — Разоружись.

Элия начала тихо беситься. У богини уже чесались руки применить Силу, но пока она сдерживалась. Принцесса привыкла к большему уважению со стороны ничтожных смертных, даже если это почти бессмертные эльфы.

— Что ж, я вас предупредила, — подчеркнуто спокойно сказала девушка. — Хорошо, попробуйте для начала взять их.

Элия нагнулась и, достав засапожные ножи, протянула их рукоятями вперед двум ближайшим стражникам, мысленно строго велев скоморохам: «Позабавиться, но без членовредительства».

«Как скажешь, хозяйка», — слегка пригорюнились от невозможности пустить кровь невежам ножи, но пожелание госпожи выполнили в точности.

Едва руки принцессы перестали держать клинки, как скоморохи принялись за дело. Ловко вывернувшись из крепкой хватки эльфийских пальцев, они юркими рыбками скользнули вниз, попутно разрезав, словно масло, перевязь с оружием, распоров тесемки, поддерживающие лосины, и закончили свой путь, воткнувшись в мраморные ступени, намертво пришпилив к ним сапоги стражников, на свою беду заступивших дорогу богине.

— О-о-о? — только и смогли протянуть даже не успевшие хорошенько испугаться несчастные обладатели упавших поясов и поспешно схватились за готовые ринуться следом штаны. Тонкие дуги правильных бровей взметнулись домиком, раскосые глаза стали почти круглыми. С эльфов разом слетела вся их холодная отстраненность.

— Я предупреждала, — позволила себе легкую улыбку богиня.

Элиндрэль же и Сулкрис, не выдержав, откровенно захихикали. Уж больно комично выглядели строгие стражи, поддерживающие пострадавшую часть туалета и застывшие неподвижно, не решаясь дергать ногами, чтобы не остаться без пальцев. Караул дворца и стража города были давними соперниками на всех состязаниях, и Сулкрис позабавил вид севших в лужу конкурентов.

Начальник караула лично попытался выдернуть нож, прибивший к полу сапог одного из стражников, но его скромных сил на это не хватило. Скоморохи крепко держали своих жертв и довольно пересмеивались.

— Это самые безобидные из моих клинков — шутники, для начала они вас пощадили, а шпага и кинжал бьют один раз и насмерть. Все еще хотите забрать их на хранение? Боюсь, я не пройду и пары шагов, а позади уже будут остывать ваши трупы, — с показным сочувствием пояснила богиня, отыгрываясь за унижение, коему ее подвергли надменные остроухие засранцы, родичам которых она не так давно спасла жизнь. — Долг, конечно, превыше всего, но стоит ли строгое соблюдение обычая того, чтобы отдавать за него жизнь?

— Мы не можем открыть двери во дворец владыки чужестранцу с оружием, тем более со столь страшным оружием, — пытаясь сохранить достоинство, пояснил перепуганный эльф, с трудом поддерживая видимость спокойствия. — Если только не будет дано поручительство…

Начальник караула умоляюще уставился на принца, и тот, вспомнив наконец о древнем обычае, поспешно вымолвил благословенную фразу, спасшую патовое положение:

— Я поручусь за нее.

— Хорошо. — Следуя старинному обычаю поручительства члена королевской семьи, стражи с видимым облегчением распахнули двери, пропуская опасную гостью.

Элия тепло попрощалась с Сулкрис и, играючи выдернув братьев-скоморохов из сапог охраны, наконец вошла во дворец. Пара стражников, не слишком обрадованных выпавшей на их долю честью, отправились сопровождать принцессу.

Глава 6

Откровенные разговоры и сбывшиеся пророчества

Внутреннее убранство дворца было подобно дивному шедевру неведомого искусства, сплавившего в себе мастерство ювелиров, скульпторов, резчиков по дереву и садоводов. Эльфы тяготели к строгим, но причудливо-изящным растительным орнаментам. Их произведения, изумительно тонкие и нежные, казались живыми. В украшении королевского дворца эльфы проявили все свои незаурядные таланты. Если у тебя в запасе несколько тысяч лет, врожденная тяга к прекрасному и генетически запрограммированный тонкий художественных вкус, легко достигнуть совершенства в избранном ремесле. По потолкам и стенам залов струились серебряные узоры. Бивший сквозь высокие окна солнечный свет озарял каждый уголок дворца, ежесекундно выявляя нечто новое в орнаменте, в который на равных правах вплетались живые растения, наполнявшие воздух покоев свежим, благоуханным ароматом. Где-то цветы оплетали мебель и стены, в иных покоях вместо пола стелилась мягкая, ровная, как ковер, трава, журчали ручейки и фонтаны…

Проведя Элию через череду удивительных залов, стража ввела ее в приемные покои и ускользнула доложить о прибытии гостьи. В нарушение всех эльфийских обычаев, расписывающих ритуал встречи до мелочей и растягивающих минутное дело на часы, богиню явно собирались принять незамедлительно. «Страх, сдобренный недоверием, — лучший ускоритель», — решила для себя Элия, когда спустя три минуты изящные створки двери распахнулись, пропуская принцессу и Элиндрэля в зал. Вполне традиционный зал с паркетным полом и несколькими креслами для посетителей у стен, оплетенных цветущими лианами. Народу в помещении, опять-таки вопреки всем канонам, четко расписывающим последовательность действий и функции каждого придворного, было немного. Лишь мужчина на высоком троне резного дерева с серебряной инкрустацией, старший следопыт и все та же пара стражников, застывших у дверей как статуи. Впрочем, все к лучшему — те вести, что принесла богиня, и вовсе следовало сообщить владыке с глазу на глаз.

— Светлого дня, отец! — отвесил короткий поклон Илоридэлю сын, всегда немного терявшийся, когда любящий и нежный родитель представал перед ним в ипостаси строгого Владыки Зеленых Просторов. Но сегодня растерянность в голосе принца была почти незаметна — город покидал мальчик, а вернулся юноша, готовящийся стать мужчиной, юноша, на долю которого выпали серьезные испытания.

Принцесса молчала, заинтересованно изучала короля. Светлые, почти белые волосы, золотистые глаза, типично эльфийская красота. Мудрость и усталость в глазах. Чело мужчины венчал узкий серебряный обруч. Одеяние короля почти не отличалось от одежды остальных эльфов — цвета коры тополя брюки, золотистая шнурованная рубашка навыпуск, короткий шафрановый жилет с зеленым узором. Только вышивка на жилете и отложном вороте рубашки была более тонкой и изысканной. На плечи владыки был наброшен зеленый плащ, символизирующий защиту королевства.

«А сын на него очень похож. Какой же была мать мальчика? Жаль, что она умерла так рано, болезни затрагивают даже эльфов. Парнишка совсем не знал ее».

Да, владыка Илоридэль был красив, но той холодновато-возвышенной эльфийской красотой, какой восхищают нас статуи или скульптуры — творения гения. Куда больше светлой высокомерности эльфов принцессу привлекала мрачная чувственность вампиров. Кокетничать с владыкой богине не хотелось, и она решила обойтись беседой с вескими фактами и строгими логическими посылами.

— Пусть примет тебя наш город, если в сердце твоем нет зла, чужестранка, — традиционной фразой поприветствовал девушку король, понимая по затянувшейся паузе, что ему придется первому здороваться с дерзкой незнакомкой.

Между тем Илоридэль с жадным, каким-то болезненным любопытством и хорошо скрытой неприязнью разглядывал чужеземку. Владыка сразу понял, что эта прекрасная даже по меркам эльфов и опасная женщина, в суть которой он не мог проникнуть, как ни старался, гораздо могущественнее его. Она казалась и спокойной водой, и ярким огнем, и хищным зверем одновременно. Не дух и не оборотень, и уж конечно не человек, не злая и не добрая, ее душа мерцала манящей загадкой. В гордой осанке, повороте головы, грации движений сквозили вошедшая в кровь привычка повелевать и осознание своей власти, силы, достоинства. Нет, не простая странница с прошением пожелала видеть владыку. Мужчина постарался сосредоточиться и выслушать все, что расскажет колдунья. Колдунья, поработившая его сына странными чарами, которых он даже не мог заметить, спасшая отряд от форвлаков, благословленная Талерином, надменная, носящая грозное оружие и издевающаяся над стражей. Эта опасная женщина просто состояла из противоречий, но владыка чувствовал: то, что она должна сообщить, действительно важно. Какие бы страдания она ни причинила его сыну, Илоридэль собирался внимательно выслушать гостью.