Родиться надо богиней - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 48

На сей раз пауза затянулась на несколько минут. В одно из раскрытых окон зала влетела пестрая зеленая птица с огненно-красными крапинками на спинке и таким же ярким хохолком. Пичуга, не найдя лучшего места, нахально села на плечо Владыки Зеленых Просторов и запела. Словно Великий Лес принес со своей вестницей слова утешения. Веселая трель, разорвавшая ледяные оковы молчания, помогла владыке снова прийти в себя. Он ласково погладил мягкие перышки певуньи, и та, одарив короля на прощание еще одной бойкой трелью, упорхнула в сад, к стайке задорных товарок, обклевывающих позднюю темно-бордовую вишню. Оторвавшись от тяжких раздумий, владыка заставил себя вернуться к государственным проблемам и спросил:

— Как ты хочешь остановить войну?

— Если вы не будете воевать и вампиры не будут воевать, то и войны не будет, — изложила принцесса прописную истину, скрестив руки на груди.

— Если дело обстоит так, как ты сказала, то война действительно бесполезна. Я объясню своим подданным, что случилось. Не знаю, поймут ли они, но поверить моим словам поверят. Мне жаль Вириэль, но девочка сама выбрала свою судьбу. Отныне она потеряна для нас навсегда. Только кто сможет отговорить от войны вампиров? Ведь они уже нанесли первый удар. И если для нас эта война гибельна, то Народу Темной Крови сулит успех. Во имя чего им отказываться от нее?

— О, на этот счет не волнуйтесь. Я обладаю великим даром убеждения. Они не станут со мной спорить, во всяком случае спорить долго. — Элия коротко и, по мнению эльфа, довольно зловеще ухмыльнулась, предвкушая краткий визит к князю Детей Тьмы. С вампирами у принцессы действительно всегда были совершенно особые отношения. Богиня прекрасно знала, как вести себя с Народом Темной Крови, — сложно не постигнуть этой науки, живя бок о бок с великолепным братом Энтиором, весьма гордящимся своими острыми клыками.

— Ты вернешься потом за Элиндрэлем? — спросил владыка.

— О Творец, нет, конечно, не бойтесь, — сама «испугалась» принцесса, всплеснув руками. — Я вовсе не горю желанием войти в вашу семью. Мне бы со своей для начала разобраться, а потом уж искать новые проблемы.

— Значит, ты уйдешь, а мой сын умрет с горя? — печально спросил мужчина, массируя рукой лоб.

— Нет, я не настолько жестока, — с некоторым сожалением призналась принцесса. Просто уйти, оставив умирать кого-то неведомого, — это одно, а уйти, зная точно, кто издохнет от тоски по тебе, — совсем иное. На последнее богиня пока не была способна.

— Ты заберешь его с собой, — совсем убито прошептал владыка.

— Зачем? — снова искренне удивилась Элия тому, что ей на шею вешают такую обузу. — У Элиндрэля своя дорога и судьба, а у меня своя. Свить их воедино — значит сделать паренька несчастным, ему будет плохо со мной.

— Еще хуже ему будет без тебя, — правдиво признал владыка.

Илоридэлю было очень муторно на душе от этого разговора из-за того, что приходилось унижаться перед чужестранкой, вымаливая ответы на свои вопросы, но ради сына он был готов на все.

Наконец Элии надоело издеваться над несчастным отцом, и она сказала:

— Не стоит так тревожиться, ваше величество. С мальчиком будет все в порядке. После того как я уйду, он будет чувствовать лишь сладкую грусть, с удовольствием вспоминать проведенное со мной время и говорить спасибо за приобретенный опыт. Элиндрэль не заслуживает мучений, и я не хочу, чтобы юноша страдал. Поверьте, в моих силах сделать так, чтобы он избежал боли. Я часто бываю жестока, но ваш мальчик не заслужил смерти от тоски. Он чистый, наивный, нежный, но стойкий, отважный и гибкий. У Меллитэля будет отличный владыка, ничуть не хуже нынешнего. Простите за то, что я слегка поиздевалась над вами, Илоридэль. Считайте это моей маленькой местью за пренебрежительное отношение к чужестранцам. Голодная, грязная, спасшая ваших подданных от форвлаков, стершая в кровь ноги женщина имела глупость надеяться, что Владыка Зеленых Просторов, как истинный лорд, предоставит мне кров и отдых перед разговором или уж по крайней мере предложит присесть, пока длится беседа. И что же? Я, наивная, ошиблась, предполагая, что если приходишь с добром, то и к тебе отнесутся так же. Хотя бы в благословенном краю Дивного Народа. Неужто ваши сердца ожесточились настолько, что вы потеряли былое благородство и немеркнущий свет души? Пожалуй, истинными эльфами я назвала бы сейчас только ваших детей. Они еще не успели растратить то, что Силы щедро отпустили вашей расе.

— Редко доводится слышать от пришельцев столь мудрые речи. Ты кругом права, рианна Элия. Наши более чем натянутые в последнее время отношения с другими расами не являются оправданием моей невежливости. Прими нашу благодарность и признательность за помощь в бою на Быстрой Тропе. Будь моей гостьей. Мы продолжим разговор, когда ты отдохнешь. — Владыка только сейчас, отвлекшись от тяжких дум, заметил, что странница утомлена, ее одежда запылилась, кое-где забрызгана кровью, и ему стало по-настоящему стыдно.

Илоридэль хлопком в ладоши позвал слуг и приказал, чтобы они проводили чужестранку в покои для гостей и позаботились о ее нуждах.

Оказавшись в отведенных ей апартаментах, принцесса скользнула оценивающим взглядом по обстановке: просторная комната, окна по эльфийскому обыкновению открыты в сад, стены обиты бледно-золотой тканью, перемежающейся резными панелями светлого дерева. На полу зеленый пушистый ковер, кажущийся мягче пуха. Девушка не удержалась и, наклонившись, потрогала его, проверяя свои зрительные впечатления. Ковер действительно оказался наимягчайшим, и Элия сразу дала себе зарок выяснить, из чего это делается, и заказать себе сразу пяток прелестных изделий. Резные деревянные панели на стенах, стоило их коснуться, начали светиться мягким желтым светом. Мебели в помещении, как и в любой из эльфийских комнат, было немного: пара кресел, овальный столик на трех резных ножках, шкаф и маленький диванчик, обитый шафрановой тканью, у самой стены. Арочный проем и несколько ступеней вели в альков, где стояла широкая кровать с балдахином в виде полураспустившегося бутона нежно-голубого подснежника. Повсюду в горшочках на окнах и больших напольных вазонах росли живые цветы. Единственным украшением комнаты, не считая панелей на стене, была загадочная скульптура в виде завитого сумасшедшей улиткой стекла, мерцающая нежно-голубым светом. Поскольку сие сооружение находилось рядом с кроватью, поразмыслив, богиня пришла к выводу, что имеет дело с ночником.

Завершив осмотр комнат, Элия бросила сумку на диванчик, плюхнулась туда же и принялась стягивать сапоги.

— Так я и думала! — возмущенно заявила Элия пространству.

Как ни мягка и удобна была обувь, но она не спасла нежные ноги богини. На подошвах красовались белые пузыри мозолей. А один из пальчиков девушка даже стерла в кровь! Пришлось срочно применить малое заклинание заживления. Ноющим же мышцам, если хотелось сохранить результаты трудов, могли помочь только горячая ванна и хороший массаж. Но если ванна уже ждала принцессу, то массаж за неимением умелого массажиста явно откладывался до прибытия в Лоуленд. Удовольствовавшись малым, Элия скинула пыльную одежду в коробочку и отправилась купаться в пахнущей фиалками и розами горячей воде, по поверхности которой еще плавали цветочные лепестки.

Несколько подобрев после длительного купания и мытья головы (эта процедура действует умиротворяюще на большинство женщин, если, конечно, потом им не приходится в муках расчесывать запутавшиеся мокрые волосы), девушка простеньким бытовым заклинанием высушила и расчесала свою роскошную шевелюру, покопавшись в шкатулке, выбрала подходящий наряд и переоделась. Длинное, переливающееся серебром и ночной синевой платье показалось ей достойным облачением для богини, явившейся на переговоры с Владыкой Зеленых Просторов. Штаны за последние несколько дней успели основательно надоесть. Дополнив туалет драгоценным колье и тяжелыми сапфировыми серьгами в виде бутонов роз, Элия вернулась в комнату, надеясь обнаружить в шкафу у стены какую-нибудь корочку засохшего хлеба. Стол, ломящийся от яств, ее тоже устроил.