Притворись (ЛП) - Кармак Кора. Страница 7

А потом она залепила мне пощечину.

Было не больно. Не совсем.

Но все походило на какой-то сюрреализм, будто машина разбилась, а я вылетел через лобовое стекло. Никогда раньше меня не била девушка. Думаю, я точно был единственным парнем в мире, которого ударили за то, что он пытался произвести впечатление на родителей девушки.

И я не мог ничего с собой поделать. Я засмеялся.

Щеки Макс порозовели, и она подняла руку, чтобы снова меня ударить.

- Полегче, детка.

Я поймал ее за руку, когда она замахивалась, и опустил ее на стол. Это означало, что одна ее рука была прижата к моей ноге, а другая - к столу. Маленькая горячая штучка попалась. Она вздернула подбородок и посмотрела мне в глаза, будто собиралась в бой. В ее глазах горел огонь, и она выглядела опасно сексуальной.

- Зачем ты пытаешься сделать мне больно? - спросил я.

- Потому что так мне станет лучше!

Лежащая на моем бедре ладонь не помогала мне принимать ее злость всерьез. И ее кожа покраснела от щек и вниз по шее - как бы мне хотелось, чтобы на ней не было моего шарфа.

- Я не собирался отвечать “да”. Твоей маме не так уж просто сказать “нет”.

Она фыркнула и поерзала на стуле, пытаясь высвободить свои руки. От этого движения она только ближе придвинулась ко мне. Ее красные щеки соответствовали яркости ее волос, от которых исходил божественный аромат.

- По крайней мере, ты мог бы не сочинять такой нелепой предыстории. Волонтер во внешкольной программе? Я же сказала тебе воспринимать все проще! - эти слова она прорычала сквозь стиснутые зубы.

- Макс, я ничего не придумывал. Я просто сказал правду. И перестань вырываться, на нас же смотрят люди.

Она замерла, и прядь ее алых волос упала ей на лицо. Она сдула ее и произнесла:

- Ты сказал правду?

Через несколько мгновений я отпустил ее ладони и протянул ей свою правую руку.

- Меня зовут Кейд Уинстон - студент магистратуры изящных искусств, волонтер, любитель обниматься с мамами и твой парень на следующие двадцать четыре часа. Приятно познакомиться.

Она помедлила, сжав губы. Я знал, что она всего лишь думает, но то, как она сложила губы, направило мои мысли совсем в другом направлении.

- Ты и правда после школы занимаешься волонтерством, помогая детишкам?

Она сказала это так, будто я стремился к Нобелевской премии. Они всего лишь дети, которые нуждались в жилье.

- Правда, - ответил я.

После нескольких секунд колебания она взяла меня за руку и пожала ладонь. Нахмурившись, она сказала:

- Макс Миллер - музыкант и непредсказуемая стерва. Прости, что ударила тебя.

- И ущипнула меня, - добавил я, хотя мне и не было жаль. Это дало мне возможность дотронуться до нее.

- И ущипнула тебя. И спасибо, я полагаю, за сегодня. И за завтра. И второе извинение за то, что тебе приходится проводить День Благодарения с моими безумными родителями.

Я улыбнулся. Она так сморщилась, что я мог сказать: извинение от этой девушки - редкое явление. Я пожал плечами.

- Эй, не чувствуй себя виноватой. Завтрашний день я планировал провести дома в одиночестве с китайской едой. Уверен, индейка твоей мамы гораздо лучше.

Она неохотно улыбнулась.

- Так и есть. Она безумно хороший повар. Акцент на слове “безумно”.

- Но за то, что ударила меня… ты можешь чувствовать себя виноватой.

Она закатила глаза и отодвинулась.

- Я же сказала, прости!

- Что? Никаких предложений о поцелуе?

Она вскинула бровь, но клянусь, ее взгляд всего лишь на секунду упал на мои губы. Я думал поцеловать ее, просто подумал, даже не задумавшись о том, что мы не знаем друг друга, и об ее настоящем парне. Но она встала, и момент был упущен.

- Что ж, Кейд Уинстон, мне действительно надо идти, - сказала она. - Я уже опоздала на репетицию своей группы. Но ты же сможешь приехать рано утром до приезда моих родителей? Тогда мы сможем наметить остальную часть нашей истории, чтобы не было больше никаких импровизаций с объятиями.

Она достала из сумочки ручку и написала на салфетке свой адрес и телефон.

Я сунул ее в карман, выбросил пустой стаканчик в мусорное ведро и последовал за ней к двери. Я знал, что ей нужно идти, но мне хотелось немного подольше побыть с ней.

- Ты так и не выпила кофе, - сказал я, вспомнив о том, что она уронила его во время телефонного разговора с родителями. - Давай я куплю тебе стаканчик.

Она покачала головой.

- Это я должна покупать тебе кофе.

- У тебя было напряженное утро. Ты заслуживаешь перерыв.

Она посмотрела на меня так, будто я сделал какой-то великий поступок. Должно быть, ее парень - настоящий придурок, раз ее так впечатлил стаканчик кофе.

- Кроме того, я вообще-то не пью кофе, так что это спорный вопрос, - добавил я.

Она рассмеялась.

- Думаю, я впервые слышу, как кто-то говорит “спорный вопрос”. И если ты не любишь кофе, то что тогда делаешь в кофейне?

- Я должен был притвориться давно потерянным братом одной девушки, но она в последний момент отказалась. И это круто, потому что притворяться чьим-то парнем гораздо веселее.

Мы подошли к кассе, и она сказала:

- Средний кофе.

Я наблюдал за тем, как она влила сливки и высыпала два пакетика сахара. Помешивая напиток, она посмотрела на меня, как на головоломку, которую нужно собрать.

- Ты довольно забавный, Уинстон.

Она сделала глоток кофе, и на ободке стаканчика остался красный след от помады. Это сводило меня с ума.

- Я более чем довольно забавный, - сказал я. - Вот увидишь.

- И дерзкий. - Она улыбнулась мне. - Знаешь, тебя немного сложно разгадать.

- Я готов провести с тобой столько времени, сколько ты пожелаешь, чтобы понять меня.

Она засмеялась.

- Давай пока остановимся на завтрашнем дне. Увидимся завтра, парень.

- До завтра, Маккензи.

Она издала звук, что-то между насмешкой и смехом, и покачала головой. Открыв перед собой стеклянную дверь, она бросила мне через плечо:

- Тебе не захочется играть в эту игру, милый.

Она оглянулась всего на секунду, когда переходила улицу, и ее взгляд встретился с моим сквозь окно. У меня в груди забурлил трепет, который напомнил мне о состязании, о прослушивании и борьбе за роль, которая, как я знал, будет моей.

Так я и стоял там, как идиот, глядя, как она уходит, пока кассирша не сказала мне:

- Эй, парень, тебе что-нибудь еще нужно?

- Нет, все в порядке, простите.

Я вышел на морозный зимний воздух, думая о том, как хорошо себя чувствовал. Она не знала, насколько была права. Все это было игрой. Она не была моей девушкой, даже если ее родители полюбили меня. Особенно потому, что ее родители полюбили меня. Я никогда не встречался с такой девушкой, как она, а она, возможно, - с таким парнем, как я. Но иногда ты не знаешь, чего ищешь, пока оно уже не бьет тебя в спину. И в чем тогда смысл жизни, если я буду двигаться только по одним и тем же дорогам снова и снова?

Я прокрутил в голове последние двадцать или около того минут: наш разговор, знакомство с ее родителями, то, как краснело ее лицо, когда она злилась. Может, я сломлен, но даже пощечина казалась приятной.

Несмотря на абсолютную абсурдность всего происходящего, это было самое нормальное, что я испытывал за последние несколько месяцев. Будто облака, наконец, расступились. Будто я вытащил свои ноги, застрявшие в прошлом, и ступил в настоящее.

Я чувствовал себя лучше. И был полон решимости оставить все так, как есть.

Пришло время начинать жить, по-настоящему наслаждаться жизнью. И так случилось, что я познакомился с тем, кто действительно с этим справлялся.

Я бросил вещи в своей квартире, а потом прошел по коридору. Постучав костяшками пальцев по двери своего соседа, я позвал:

- Майло! Ты дома?

Из-под двери доносились звуки какой-то латиноамериканской музыки, может, сальсы, поэтому я знал, что он дома.

- Майло! - Я еще несколько раз постучал по двери.