Демон-хранитель. Сделка - Малиновская Елена Михайловна. Страница 35

Пожалуй, из всех знакомых и родных только Ельгия не изменила ко мне отношения. Напротив, стала относиться намного лучше. Она была в курсе отвратительных замыслов Реаны и испытывала ко мне огромную благодарность за то, что я помогла их разрушить. По крайней мере, Ельгия не доводила меня до бешенства своими осторожными расспросами — не тянет ли меня перерезать кому-нибудь глотку, как это каждый день делал Фабион. Конечно, тянет! Вот именно его я бы с удовольствием придушила собственными руками. Спаситель и великий маг выискался. Так рвался произвести на меня впечатление, разрушив место выхода таинственной темной энергии, что в итоге потратил все силы и оказался почти беззащитен перед Реаной. А потом, вместо того чтобы связать ее освященными веревками, принялся лясы точить. Вот и добился того, что она распутала его чары и напала.

Я зло сощурилась при воспоминании об ежедневных выматывающих разговорах с Фабионом, когда он отчаянно пытался поймать меня на неточности или же заглянуть в мои мысли, от чего потом начинала жутко болеть голова. Вот и вся благодарность за то, что я спасла ему жизнь! Хоть бы спасибо сказал, негодяй!

Словно в ответ на мои слова в дверь негромко постучались. Я хранила угрюмое молчание. Не желаю сейчас никого видеть!

— Можно? — Фабион, не дожидаясь ответа, заглянул через порог.

Я не удостоила его даже взглядом, надеясь, что он поймет мое нежелание общаться и уйдет. Однако приятель после недолгих сомнений вошел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь, затем замер, скрестив на груди руки.

Я украдкой оценила его вид через отражение в зеркале, около которого сидела. В честь скорого прибытия дяди Фабион сегодня был особенно торжественно одет. Белоснежную рубаху свободного покроя перепоясывал широкий кожаный ремень. Узкие штаны были заправлены в начищенные до блеска сапоги. Приятель даже постарался пригладить вихры, которые обычно торчали у него во все стороны. Без особого успеха, впрочем.

— Я пришел с тобой поговорить, — произнес Фабион, так и не дождавшись приветствия с моей стороны.

Я оперлась локтями на стол, переплела пальцы и удобно устроила на них подбородок, мечтательно уставившись на пейзаж за окном. Не желаю беседовать с этим предателем!

— Катарина, — совершенно несчастным голосом протянул Фабион, поняв, что я собираюсь его игнорировать и дальше, — ну право слово, почему ты ведешь себя как маленькая капризная девочка? В чем я виноват перед тобой?

— В том, что меня заперли! — все же снизошла я до ответа, аж задохнувшись от гнева на столь вопиющую недогадливость. Принялась перечислять его прегрешения, распаляясь все больше и больше: — Фабион, я считала тебя другом и чем ты мне отплатил? Со мной обращаются как с преступницей, как с ненормальной ведьмой! Даже отец меня боится! Ни разу не зашел и не поговорил со мной за эту неделю! А что я сделала? Всего лишь спасла наши жизни! Я ведь не виновата, что все так получилось! Этот проклятый кинжал должен был упасть в траву. Я видела, что он не долетит до цели.

— Я верю тебе, — мягко оборвал мой крик Фабион. Тяжело вздохнул. — И это пугает меня еще сильнее. Что, если на той полянке присутствовало некое существо, которое хотело, чтобы ты убила сестру? Слишком могущественное, чтобы я смог его почувствовать. Впрочем, в тот момент я бы даже низшего демона не распознал — настолько измотан был. И если это так, то, получается, у Темного близнеца на тебя особые планы.

— Да нет у него на меня никаких планов! — огрызнулась я, невольно передернув плечами от мгновенного укола ужаса. — Не придумывай глупостей!

Фабион несколько минут молчал, кусая губы, но все же благоразумно решил не развивать эту опасную тему.

— Ладно, — сказал он, — забудем. Вообще-то, Катарина, я пришел к тебе по другому поводу. Хочу поговорить с тобой о моем дяде.

Я моментально забыла о своей злости и раздраженности. Что скрывать, предстоящая встреча с великим и ужасным Марко Шаоррашем страшила меня больше всего. Именно от него зависела моя дальнейшая судьба. Боюсь, если он решит, что я поражена спорами зла, — моя жизнь окажется в тот же час окончена самым неприятным из всех имеющихся способом.

— Я тебя слушаю, — осторожно уведомила я. Развернулась на стуле и уставилась во все глаза на приятеля.

Тот лишь слабо улыбнулся при виде столь неприкрытого любопытства. Подтянул к себе свободный стул и сел напротив меня.

— Катарина, — Фабион поймал мои ладони, и я не осмелилась протестовать, напоминая о своей обиде, — ты должна запомнить самое главное: глупо и даже опасно лгать моему дяде. Что бы он у тебя ни спросил — говори правду! Правду и одну только правду. Он моментально разгадает любую твою ложь, поняла?

— Да, — тихо ответила я, в свою очередь усердно соображая, насколько простирается моя сопротивляемость к чужой магии и внушению.

— Нет, не поняла, — догадливо заметил Фабион. С такой силой сжал мои запястья, что я едва удержалась от болезненного вскрика. — Катарина, я не шучу! Никогда — слышишь? — никогда не пытайся обмануть Марко! Уверяю, наказание последует незамедлительно, и куда более жестокое, чем ты бы заслужила. А вот за правду он многое способен простить. Уяснила?

Я молчала, почти не чувствуя своих ладоней, сжатых Фабионом. Что еще, интересно, он мне поведает о своих родственниках?

— Не лги ему, — еще раз попросил он. — Пожалуйста. И не пытайся закрыть свои мысли от него. Это все равно бесполезно. Иначе тебе придется пережить несколько весьма неприятных и болезненных минут.

— Беспокоишься обо мне? — Я позволила себе краткую неприязненную усмешку. — Небо, даже не предполагала, что удостоюсь подобной чести.

— Какая же ты глупышка, — тихо произнес Фабион и неожиданно уставился на меня ярко-зеленым взором. — Да, Катарина, я очень боюсь за тебя. Потому как имею несчастье хорошо знать характер Марко. Прошу — не глупи! Если он почувствует в тебе хоть каплю зла, то моментально безжалостно расправится.

— И что? — Я скривила губы в неприязненной усмешке. — Тебе-то какая беда?

— Дуреха! — в сердцах сплюнул Фабион. И внезапно привлек меня к себе.

Я так и не поняла, как это произошло. Вроде бы только что мы сидели на достаточном расстоянии друг от друга, как вдруг оказалось, что я уже в его объятиях.

Он целовал меня так нежно, словно боялся причинить случайную боль. И впервые за долгое время я почувствовала, как тот лед, который сковывал мою душу, треснул, поддаваясь напору чужих эмоций.

Увы, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Не успели мы нацеловаться вдоволь, как нас прервал чужой холодный голос, прозвучавший от порога:

— Добрый день, саэрисса Катарина. Как я вижу, вы не теряете зря времени. Фабион, мой мальчик, не передать словами, как ты меня разочаровал.

Мы отпрянули друг от друга, словно перепуганные дети, которых застали за каким-нибудь непотребным делом. Да что там — мы и были этими детьми.

Высокий темноволосый мужчина лет сорока, в чьей густой шевелюре уже серебрились первые ниточки седины, отвесил мне небрежный поклон. Яростно сверкнул изумрудными глазищами и обратился к Фабиону:

— Ир Фабион, вы сильно разочаровали меня своим поведением. Надеюсь, вы не станете отрицать проявления неподобающей пристрастности при расследовании этого дела. И для вашего же блага я отстраняю вас от расследования. Отныне только от меня зависит дальнейшая судьба саэриссы Катарины из рода Валания.

Фабион скривился от непреклонного тона незнакомца, но не осмелился возражать. И только в этот момент я поняла, что нас почтил своим визитом его дядя — саэр и признанный ирон Марко Шаорраш.

Я сидела в обеденном зале и потела от страха. Вроде бы никаких особых причин бояться у меня пока не было. Саэр Марко Шаорраш до сего момента вел себя более чем благопристойно. Умудрился за кратчайший срок очаровать мою матушку, подружился с отцом, рассказав ему глупейшую, на мой взгляд, охотничью историю про медведя, сходящего с ума даже от запаха меда. Лишь со мной он пока не перекинулся ни словечком. Только изредка покалывал меня острыми стилетами своих зрачков, но при этом усердно делал вид, будто моя личность ему совершенно неинтересна. И я видела в этом весьма дурной знак. Вдруг он настолько опасается меня, что предпочитает держаться на значительном расстоянии? Нет, даже не так. Что же настолько сильно насторожило его во мне, раз прославленный маг даже отказался переговорить со мной? Неужели прав Фабион и Темный близнец уже поставил на мне клеймо?