На руинах Мальрока - Каменистый Артем. Страница 79

С моей точки зрения, ее замысел выглядел несколько безрассудным, но что здесь придумаешь! Охрану ей выделить? Так она всех распугает. Разве что…

— Альра, днем — вряд ли, а вот ночью, возможно, я смогу определить, где располагается его лагерь. Мы можем его окружить — и потом уже пойдешь туда и поговоришь.

— Не знаю, как вы его найдете, но так поступать нельзя. Хотя у него сейчас мало людей, но незаметно вы не подберетесь — он выбирает места для стоянок в самых густых зарослях. Через них даже змея бесшумно проползти не сумеет. Поднимут тревогу; схватятся за оружие; прольется кровь. Мало вам той, что уже пролита? Нет, не надо так делать. Не беспокойтесь за меня — на Рыжую Смерть никто из них руку не поднимет. В бою — еще может быть, а так… Нет, я уверена в этих людях. Они просто устали и потеряли надежду, потому и наделали глупостей. Сэр страж, дайте слово, что не будете их наказывать за былые грехи, и я постараюсь, чтобы они не наделали новых.

Мне осталось лишь пожать плечами:

— Ну что ж, Альра, тебе виднее. Даю слово.

День с самого начала не заладился. Выспаться не удалось, голова, распухшая от полученной информации, работала с перебоями, еще и ноги ныли, будто у деда старого. Это заживление никак не закончится или они так и будут теперь нервы компостировать при каждом изменении погоды? Сейчас вон с севера тучки несет, зарницы ночью сверкали там же, духота липкая в воздухе разлита — к грозе дело идет.

Ох и крутит ступни… Цавус, я обязательно вернусь… ты, главное, дождись меня.

Мои «верноподданные» все при деле: кто-то топором стучит, ремонтируя башню; другие пилами работают; третьи что-то таскают туда-сюда. Даже детям занятия полезные находят: продолжают уборку и под присмотром вояк бродят по полю, собирая зрелые колоски. А я вот тунеядствую — дошло до того, что на тренировки сегодня решил махнуть рукой: ни сил, ни желания нет. Меня хватило лишь на поездку к деревне, где бакайцы наскоро залатали днища пары стругов и повели их к замку. Завтра у нас опять будет много ухи и жареной рыбы.

Так и шатался, делая вид, что сильно занят, до самой грозы. Та подошла неспешно, заранее предупредив приближающимися раскатами грома. Затем стали налетать порывы сильного ветра, сдувшие с одной стороны от башни наспех поставленные строительные леса, — их не успели капитально закрепить. Настроение от этого не поднялось, да и погода нарушила кое-какие планы: собирался послать к горловине отряд, чтобы по-сухому пошарили там — может, хоть что-нибудь найдут. Теперь можно об этом забыть — опять все в трясину превратится.

Ливень прошел знатный — все побросали работу, попрятавшись кто куда. Палатки и шатры поспешно свернули: во дворе все или камнем замощено, или земля слишком утоптанная — надежно их не закрепили, так что сильный ветер может сдуть или даже порвать. Помещений в замке хватало, вот только у большинства был серьезный недостаток — отсутствовали потолки. Так что даже тюрьма сегодня не пустовала — невзирая на трупный дух, въевшийся в стены, народу туда набилось как селедок в бочку.

Я, как владыка Межгорья, непогоду пережидал в элитном помещении — старом лодочном сарае возле причала. Крыша его местами протекала, обстановка была на зависть спартанцам, да и не в одиночку здесь сидел — Арисат и Дирбз потеснили. Но, разлегшись на плаще, я приспособил вместо подушки бухту свернутого пенькового каната и почти мгновенно отрубился. Ни гром, ни шум потоков воды, ни вялая перебранка недолюбливающих друг друга соратников, затеявших игру в кости, — ничто меня не беспокоило.

Устал я…

Сны одолевали странные. Не про лошадей (слава богу!) — почему-то сегодня компьютеры начали мозг грузить. Под шум дождя я бродил по страницам электронных энциклопедий; шерстил базы данных; листал бесконечный каталог папок, каждая из которых, судя по возбуждающим названиям, была набита отборной фото- и видеоэротикой, но узреть это бесстыдство так и не смог — клик открывал пачку других папок, и процесс этот не заканчивался.

Пробудившись, некоторое время лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. Странные сновидения с некоторых пор меня нервировали, но сегодня вроде бы обошлось — самочувствие не идеальное, но ничего страшного со мной не произошло.

В сарае было тихо — дождь прекратился, Арисат с Дирбзом удалились по своим важным делам, и никто не рискнул меня разбудить. Правильно сделали — я бы им наговорил плохих слов за такую подлянку. Странно — мне казалось, что проснулся от шума: кто-то открыл дверь и вошел. Видимо, померещилось.

Темно, сквозь щели пробиваются серые лучики сумерек — до самого вечера провалялся. Что ж я теперь ночью буду делать? Все пропустил… Наверное, Альра уже возвратилась и ждет не дождется, когда этот обленившийся страж, сонная надежда Межгорья, соизволит подняться.

Встав, потянулся, нащупал ножны с мечом, цеплять на пояс не стал — в этом мраке застежек не разглядеть, да и привычка у меня такая: на пороге вооружаться. Видимо, подсознательно считаю, что это выглядит красиво и мужественно: дом, крыльцо, потный бугай в ржавой кольчуге.

Безобидная привычка спасла жизнь — когда сзади на шею накинули удавку, она захлестнула меч возле эфеса и притянула его к лицу с такой силой, что рукоять разбила левую скулу. Но дыхания не перекрыло.

Честно говоря, удавки на шею мне накидывают нечасто, так что в первые мгновения я даже не понял, что произошло, — просто за спиной послышался легкий шум; меч в руках рванулся, больно стукнув рукоятью по лицу; сила, которой невозможно было сопротивляться, завалила назад и вниз. Между лопаток уткнулось что-то округло-твердое, и я оказался в роли начинки хот-дога: с двух сторон зажат, да еще и натиск усиливается.

Левой рукой попытался ухватить рукоять меча, но наткнулся на тонкое препятствие. Не сразу догадался, что это бечевка, натянутая будто струна, но затем понял, что происходит. Меня наглым образом душат! Вокруг сарая полно народу шастает, замковая стена рядом вздымается, но кто-то обнаглевший до изумления решил убить потенциального графа Межгорья прямо здесь!

Разумеется, думал я тогда нечто другое — в такие моменты не до пафосных размышлений. А может, и вообще не думал — просто действовал.

Неведомый противник силен, положение у него выгодное, но благодаря его оплошности у меня есть немного времени. Он считает, что перехлестнул мне шею и перекрыл доступ кислорода, но все не так. Да, мне сейчас невесело, но проблем с дыханием не испытываю.

Я не стал дергаться, суетиться, пытаться вытащить меч или нож. Я просто притворился, что замысел убийцы удался — начал брыкаться все слабее и слабее, имитируя потерю сил. Вряд ли противник от этого расслабится, но ждать серьезных рывков сейчас не станет. И вообще, жертвы в таких случаях сопротивляются без оригинальности: или пытаются достать до душителя, заваливаясь назад, что, учитывая колено, упертое в спину, бесперспективно; или судорожно стискивают удавку, пытаясь уменьшить ее давление; или тянутся к оружию или предметам, способным его заменить.

Я не стал делать ничего из вышеперечисленного. Убийца в тесноте захламленного сарая совершил ошибку: вместо того чтобы завалить меня вперед и уже потом упереться коленом между лопаток, он чуть ли не на спину уложил, оставив свободу маневра. Сам при этом, получается, уселся в неудобной позе, изо всех сил сжимая концы удавки. Я не гимнаст, но на простенький трюк хватило: оттолкнувшись от земляного пола, вскинул ноги кверху, уперся ступнями в стропило низкого потолка, пробежался по нему. В результате всех этих манипуляций мое тело совершило полный разворот в пространстве, и я оказался за спиной противника.

Естественно, удавка при этом соскользнула, да и меч я выронил. Искать его не стал, тянуться за ножом тоже не стал — резко дернул головой, целясь лбом в затылок убийце. В сумраке его силуэт скорее угадывался, чем просматривался, но я не промазал — хрястнул так, что в ушах зазвенело, а перед глазами замельтешили искры. Учитывая то, что теменная кость черепа самая крепкая, противнику должно быть похуже.