На руинах Мальрока - Каменистый Артем. Страница 81

— Налей ему, Тук. Нашел что?

— Под бревенчатой частью причала следы нашел. Песок там и камни мелкие — вода, конечно, через щели натекла, но все размыть не успела. Этот коротышка сидел там, похоже, еще с ночи — долго прятался. А потом вылез и в сарай забрался.

— Странно… Почему он так долго там торчал?

— Я думаю, он оттуда слушал, о чем кто говорит. А может, и подсматривал. Там, с боку одного, щит жердевой стоит — за ним можно незаметно притаиться, и видно всех, кто возле калитки маячит. И стену видно почти всю, ту, что со стороны озера. Думаю, он выведал, что вы в сарае один остались, и тогда рискнул выбраться. Шанс хороший был: ведь ночь вы укрывшись за стеной проводите. А туда непросто лазутчику пробраться: за калиткой стража чужого не пропустит, а через стену даже этим ловким камнелюдам не перелезть незаметно — там наши дозорные вечно торчат.

— Значит, ты считаешь, что он пришел именно меня убить?

— А кого же еще! Вы тут главный самый — не стань вас, не знаю даже, что дальше будет. Да и подумайте: зачем он столько сидел, носа не высовывая, а потом вдруг рискнул и забрался в сарай? Не-э-э-эт, за вами он пришел! За вами! Удавка при нем была, два ножа, взгляд нехороший — убийца он, подосланный. Удавка только душегубам и нужна — если с ней работать, то без криков дело обходится. Можно посреди толпы человека удавить, и никто ничего не услышит.

Отхлебнув из кружки, я призадумался. В словах Люка резон был — скорее всего, коротышка действительно пришел по мою душу. Но после рассказов Альры не верилось, что Альрик способен на столь изощренное коварство. Он человек простой и недальновидный — сложные замыслы не для таких. Может, конечно, она принижала его способности, но вряд ли. Если вспомнить ее действия, то ничего серьезного она не придумывала — все исполняла примитивно и топорно: забраться в лагерь и украсть стража; проплыть на лодке мимо замка и выпустить несколько стрел. Такое и первоклассник с задержкой развития придумает легко. Отряд ее я сумел окружить без лишних хитростей, если не считать трюка с попугаем-разведчиком. С ее стороны было очень опрометчиво останавливаться на ночевку неподалеку от только что атакованного замка. Если при таких тактических просчетах она считается лидером, которому Альрик в подметки не годился, то его можно в расчет не брать: подсыл профессиональных душителей — слишком сложная задачка для одноклеточного фанатика.

И еще кое-что приметил. У всех межгорцев одежда латаная-перелатаная, лица заострившиеся, фигуры тощие — им слишком многое пришлось пережить. А этот коротышка румяный, как свежий каравай; одет просто, но добротно; брюшко классическое — пивное. Если люди Альры были похожи на узников концлагеря, то он мог быть поваром в офицерской столовой для сотрудников этого лагеря.

Откуда же он взялся на мою голову… вот и гадай теперь… Похоже, без железа раскаленного не обойтись.

Девушка, кстати, до сих пор не появилась. Неужто не зря предчувствия нехорошие одолевали? Ладно, до утра подождем. Или до полудня. В такую погоду вряд ли она рискнет переться через леса и холмы.

А если не появится, то…

То я возьму у кузнеца клещи и лично пообщаюсь с этим коротышкой. Говорить с ним мы будем не о балете. И вообще — первым делом я отучу его зубоскалить: без зубов это делать затруднительно. И плевать, если его Альрик послал. Какой-то я слишком добренький — нет чтобы сразу на узкие ремни пустить, так вечно думаю что-то, стараюсь выгадать по-хорошему.

Здесь нет прав человека. И правозащитников здесь тоже нет. Здесь можно и нужно по-плохому.

Здесь иначе не понимают.

Глава 20

РАЗМИНКА ПЕРЕД БОЕМ

Альра утром не вернулась. Но вместо нее появился кое-кто другой.

Что-то зачастили к нам незваные гости…

Я, несмотря на дневной сон и последующие треволнения, до утра просидеть с открытыми глазами не смог — все же свалился и захрапел. Проснулся лишь от характерного шума: звон котлов, перестук ложек, дружное чавканье сотен ртов, повизгивание попрошайничающих собак. Народ завтракает.

Дождь утих, сквозь истончающуюся пелену туч пробиваются солнечные лучи, чирикают птички, и бурчит в животе.

Пора браться за ложку, а потом… Что потом? Потом поговорю с людьми Альры — может, что посоветуют, — а там подумаю, как дальше быть с этой ситуацией. И пора начинать серьезный разговор с пойманным коротышкой — ночь, проведенная в смрадных колодках, способствует общению. Не похож он на нынешних жителей Межгорья. Что-то с ним неладно… Не удивлюсь, если это очередной сюрприз от Хорька: очень уж он на меня осерчал и вполне может попытаться достать даже здесь. Сильных дождей давненько не было, и отряд убийц легко мог пройти через горловину.

Жаль, не догадался там дозор оставить. Да и нет у меня людей для такого дозора — при местных опасностях малым отрядом не обойтись.

Поднявшись, начал умываться из ведра, как вдруг со стены донеслись крики — дозорные подняли тревогу.

Помня о своих обязанностях, Арисат мигом забежал наверх и, узнав подробности, доложил, проорав на весь лагерь:

— По дороге человек идет! К воротам идет! Один человек!

Я даже спросонья смог догадаться, что одиночка нам не слишком опасен. Будь он хоть самый сильный перерожденный, против нашей маленькой армии не выстоит. Да его стрелами на фарш изрежут, не подпустив к стене. Так что я успокоил народ, уже бросившийся размахивать оружием и нахлобучивать шлемы, — пусть позавтракают спокойно.

Человек был похож на людей Альры: такой же худой; изнеможенное лицо; одежда, которую бомжи побрезгуют пускать на половую тряпку для сто лет не чищенного сортира. Не первой молодости — уж явно не меньше сорока, а может, и все шестьдесят: у таких бродяг трудно возраст определять. Остановившись на третьей линии кольев, он, задрав голову, смотрел на воинов, застывших на башне. Там уже настелили полы, так что им не приходилось теперь заниматься экстремальной акробатикой на посту, — вот и столпились теперь со всей стены, наблюдая за пришельцем. Все молчали, и он тоже помалкивал.

Закончив его изучать, я решил начать разговор первым:

— Ты кто такой и зачем пришел?!

— Я — Торап, арендатор барона Вераса, — скрипучим нервным голосом ответил незнакомец. — Бывший арендатор. Да и нет больше Вераса… никого больше нет. И арендовать больше нечего… и незачем…

— А пришел зачем?

— У меня послание к сэру стражу. Я должен лично ему передать это послание.

— Ну так передавай — я и есть страж.

— Альрик-темный сказал, что если вы не выйдете из замка, не подниметесь на Языческий холм и не сразитесь с ним, то он приколотит Рыжую Смерть деревянными кольями к осиновому кресту. — Подумав немного, межгорец решил просветить: — После такого сильно мучаются, а потом умирают.

Дирбз, хмыкнув, уточнил:

— Альрик больше ничего не желает? Например, перецеловать наши задницы?

— Нет, я не думаю, что он это захочет сделать, — вежливо ответил парламентер и резко изменившимся, неживым голосом затянул бездарным, наигранным речитативом: — Альрик — средоточие Тьмы. Тьма в нем. Так сказал Альрик. И Альрик говорит, что Тьма сильнее Света. Если вы, сэр страж, так не думаете, то докажите, что он неправ, — победите его в честной схватке. Но вы не сможете этого сделать — Тьма сильнее вас. Так сказал Альрик. Откажетесь от боя, оставшись в Мальроке, — вы признаете поражение и немного продлите свою жизнь. Межгорье — не место для полуденных стражей: теперь здесь власть Тьмы. Я — часть этой Тьмы, Альрик — ее сердце. Смиритесь с Тьмой, смертные. Весь мир скоро будет принадлежать Тьме. Так сказал Альрик.