Сияние - Кинг Стивен. Страница 45

Вернулись.

И вдруг Джек обнаружил, что «Оверлук» нравится ему уже не так сильно, как будто сына покусали не осы; не осы, чудом выжившие после дымовой шашки, а сам отель.

Последней мыслью Джека перед тем, как он поднялся наверх, к жене и сыну, было:

(отныне ты будешь держать себя в руках, что бы ни происходило)

Мысль была твердой, решительной и уверенной.

Шагая к ним по коридору, он обтер губы тыльной стороной руки.

Раздетый до трусиков, Дэнни Торранс лежал на кушетке и казался очень маленьким. Он снизу вверх смотрел на доктора («зови меня просто Билл»), который подкатывал большую черную машину. Чтоб получше рассмотреть ее, Дэнни закатил глаза.

— Не пугайся, малыш, — сказал Билл Эдмондс. — Это электроэнцефалограф, он больно не делает.

— Электро…

— Мы для краткости называем его ЭЭГ. Сейчас я прицеплю тебе пучок электродов к голове… нет, втыкать я их не буду, просто приклею… и перья вот в этой части прибора запишут излучение твоего мозга.

— Как в «Человеке, который стоил шесть миллионов?»

— Почти. Хочешь стать таким, как Стив Остин, когда вырастешь?

— Ни за что, — заявил Дэнни, когда сестра принялась прикреплять провода к крошечным пятачкам, выбритым у него на голове. — Папа говорит, что в один прекрасный день у него будет короткое замыкание и он сыграет… в ящик.

— Этот ящик я хорошо знаю, — добродушно сказал доктор Эдмондс. — Я и сам несколько раз побывал в нем, без шуток. ЭЭГ, Дэнни, может очень много нам рассказать.

— Например?

— Например, страдаешь ли ты эпилепсией. Это небольшая трудность, когда…

— Ага, я знаю, что такое эпилепсия.

— Правда?

— Угу. В моем детском садике — там, в Вермонте — был один парень… когда я был маленьким, я ходил в садик… и она у него была. Ему не разрешали пользоваться мигалкой.

— А что это такое, Дэн? — Он развернул машину. По разграфленной бумаге пошли тонкие линии.

— Там всякие огоньки на ней… все разного цвета. Когда включите, они мигают, только не все, а вы должны сосчитать, сколько цветов; если нажмете правильную кнопку, мигалка может выключиться. Бренту нельзя было.

— Потому, что яркие вспышки иногда могут вызвать приступ эпилепсии.

— Значит, если бы Брент играл с мигалкой, с ним был бы припадок?

Эдмондс обменялся с медсестрой коротким изумленным взглядом.

— Выражено неизящно, но точно, Дэнни.

— Что?

— Я говорю, ты прав, только вместо «припадок» надо говорить «приступ». А то нехорошо… ладненько, а сейчас полежи тихо. Как мышка.

— Хорошо.

— Дэнни, а во время этих своих… все равно, что они такое… ты ни разу не вспомнил, что раньше видел ярко вспыхивающие лампочки?

— Нет.

— Странные шумы? Звонки? Или трель, как в дверном звонке?

— Не-а.

— А как насчет необычных запахов? Апельсины, например, или опилки? Или как будто что-то гниет?

— Нет, сэр.

— А не бывает, чтоб до того, как отключиться, тебе хотелось поплакать? Хоть вовсе не грустно?

— Никогда.

— Отлично.

— У меня эпилепсия, доктор Билл?

— Не думаю, Дэнни. Лежи-ка спокойно. Уже почти все.

Машина гудела и царапала по бумаге еще пять минут, а потом доктор Эдмондс ее выключил.

— Все, парень, — отрывисто произнес он. — Дай Салли снять с тебя электроды и иди в соседнюю комнату. Хочу немного поговорить с тобой. Ладно?

— А то.

— Салли, иди вперед. Дашь ему экспресс-тест до того, как он зайдет.

— Хорошо.

Эдмондс оторвал длинную бумажную ленту, которая выползла из машины и, разглядывая ее, прошел в соседнюю комнату.

— Сейчас сделаем укольчик в руку, — сказала сестра, когда Дэнни натянул штаны. — Чтоб убедиться, что у тебя нет туберкулеза.

— Мне уже делали в садике, в прошлом году, — сказал Дэнни без особой надежды.

— Но это было давно, а сейчас ты уже большой мальчик, правда?

— Наверное, — вздохнул Дэнни, отдавая руку на заклание.

Натянув рубашку и ботинки, он прошел через раздвижную дверь в кабинет доктора Эдмондса. Эдмондс сидел на краю стола, в задумчивости болтая ногами.

— Привет, Дэнни.

— Привет.

— Ну, как наша рука? — доктор указал на левую руку Дэнни в легкой повязке.

— Очень хорошо.

— Хорошо. Я посмотрел твою ЭЭГ, похоже, все отлично. Но я собираюсь отослать ее в Денвер, своему приятелю, он зарабатывает себе на жизнь тем, что читает такие штуки. Просто хочется иметь уверенность.

— Да, сэр.

— Расскажи мне про Тони, Дэн.

Дэнни повозил ногами.

— Это просто невидимый друг, — сказал он. — Я его выдумал. Чтоб было с кем водиться. — Эдмондс рассмеялся и положил Дэнни руки на плечи.

— Ну, ну, так говорят твои папа с мамой. Но ведь это дальше меня не пойдет. Я — твой доктор. Скажи, правду, а я обещаю не рассказывать им без твоего разрешения.

Дэнни обдумал это. Он взглянул на Эдмондса, а потом, сосредоточившись с небольшим усилием, попытался уловить мысли врача или хотя бы окраску его настроения. Вдруг в голове Дэнни возник странно успокаивающий образ: шкафы с документами, их дверцы одна за другой проскальзывали на место и защелкивались на замок. В центре каждой на небольшой табличке было написано: «А-В, секретно», «Г-Д, секретно» и так далее. Дэнни стало чуть полегче. Он осторожно сказал:

— Я не знаю, кто такой Тони.

— Он твоих лет?

— Нет. Ему самое маленькое одиннадцать. А может, больше. Я ни разу не видел его близко. Он, наверное, уже такой большой, что может водить машину.

— Видишь его издали, да?

— Да, сэр.

— И он всегда приходит прямо перед тем, как ты отключаешься?

— Я не отключаюсь. Я как будто ухожу с ним. А он мне всякое показывает.

— Какое всякое?

— Ну… — Дэнни немного поколебался, а потом рассказал Эдмондсу про папин чемодан с рукописью и как грузчики все-таки не потеряли его между Вермонтом и Колорадо. Все это время он стоял прямо под лестницей.

— И твой папа нашел его там, где сказал Тони?

— Да, сэр. Только Тони не сказал. Он показал.

— Понимаю. Дэнни, что тебе показывал Тони вчера вечером? Когда ты заперся в ванной?

— Не помню, — быстро сказал Дэнни.

— Точно ли?

— Да, сэр.

— Ты только что сказал, что заперся в ванной сам. Но ведь это не так, а? Дверь запер Тони?