Тонкости эльфийской генеалогии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела". Страница 87

– Почему же злой, леди Каролина, – в моменты, когда растерян или, что греха таить, смущен, лучший помощник – этикет. Я осознанно прибег к его помощи. Склонился в поклоне, взял её за руку, поцеловал. И, не отнимая губ от её запястья, полюбопытствовал, – Или следует называть вас настоящим именем? – о чем мгновенно пожалел, так как все мои действия были слишком похожи на неприкрытый флирт. Но я не мог так сразу перестроиться, и воспринимать эту юную леди как дракона, а не как молоденькую племянницу сэра Каменбрага.

– Потому и злой, что, будь он другим, вы бы ко мне в гости незваным не заявились, – проворчала Изольдика. Но по тому, как леди склонила голову, и по тому, каким озорным огоньком засияли её глаза, я понял, что не все так плохо, как мне могло показаться в начале. Вернув юной госпоже её нежную ручку, я не стал отказывать себе в удовольствии: улыбнулся в ответ.

– Никогда бы не подумал, что у вас, леди, могут быть такие взрослые дочери.

– Взрослые? Вы шутите. Они еще такие дети. Иначе бы вас тут не было. Я ведь правильно понимаю, что моя младшая дочь сделал что-то такое, что вы просто не смогли не прийти?

– Правильно, но я бы не сказал, что это так плохо. Иначе, я бы никогда не узнал, кто скрывался под маской очаровательной леди, вскружившей мне голову на Празднике Середины Года.

– Так уж и вскружившей, сэр рыцарь? – она шагнула ко мне и заглянула в глаза.

Она была все так же притягательна, как в тот памятный вечер, когда на ней было роскошное платье и фамильные жемчуга, сейчас же леди Троубург была облачена в мужское платье, и все равно, мне с трудом удалось оторвать от нее взгляд. Судьба – насмешница, как странны и причудливы, порой, пути её.

– Пройдемте в дом, – пропела Изольдика, и мне ничего иного не пришло в голову, как предложить её свою руку. Она прияла с улыбкой и озорством, которое когда-то и привлекло меня в ней.

На том пиру ей многие благоволили, но она, хохоча, отвергала их всех. Не знаю почему. Хотя, теперь могу смело казать, что догадываюсь. Они видели в ней неопытную девушку, полагая, что легко смогут завладеть и удерживать её внимание, а она смеялась над нами всеми, потому что видела насквозь. Если её младшей дочере около трехсот лет, то ей самой как минимум полтысячи, если не больше. Для нее тот вечер был развлечением. Мне она подарила лишь один танец. Но после него я уже не мог думать ни о ком другом. Вот так и кружат нам, мужчинам, головы. И, несмотря на то, что сейчас я понимаю, тогда все это было для нее лишь обманом, прихотью, все равно не могу отделаться от чувства острого сожаления, что засело где-то в сердце, словно иголка, которую будет не просто вырвать или растворить.

– О чем задумались, сэр рыцарь? – уводя меня все глубже в свое логово, поинтересовалась дракониха. Очнувшись от собственных мыслей, осмотрелся вокруг. Спросил первое, что пришло в голову.

– Это все золото? – вокруг нас в тусклом свете магических 'светляков' вьющихся под потолком, переливались золотые монеты, кубки, прочая утварь.

– О, да. Еще есть камни, но их немного. Подходящие – только рубины и изумруды, но их так трудно достать, – ответил мне Изольдика, таким тоном, что я не смог не уточнить.

– Подходящие для чего?

– Для накопления силы.

– Зачем вам что-то копить? – уточнил, а сам вспомнил слова Фаниника, – Вы ведь сами сотканы из магии, разве этого недостаточно?

– Когда мы вынашивает малыша, последние несколько месяцев – самые трудные. Не можешь двигаться, поэтому не можешь приготовить себе что-нибудь съестное, приходиться питаться накопленное силой. Мне повезло. Во время вторых родов, со мной уже была старшая дочь. Поэтому я почти не расходовала золотой резерв. Ванилика меня кормила. И оберегала дом, – она сказала это так спокойно, так просто, что я долго не мог подобрать слова, чтобы хоть что-то сказать.

Когда моя жена носила под сердцем Пауля, вся моя жизнь была в ней. Я сражался на турнирах и только ради нее побеждал, мне нужны были деньги, чтобы кормить её только самым лучшим и свежем, чтобы её раз в месяц осматривал лекарь, чтобы повитуха у нее была самая лучшая и в срок. Поэтому я попытался представить себе, каково было бы ей прочти через все это в одиночестве, и мне стало дурно. Андрей назвал это материнским героизмом. Молодой, но понял все куда быстрее меня. Удивительно. Хотя, недаром ведь его на должность лекаря душ взяли.

– А когда её еще не было? – сам не могу объяснить, почему я решил уточнить.

– Когда я была беременна Ваниликой? – насмешливо уточнила Изольдика, – Вам не кажется, что странную тему для разговора мы выбрали?

– Не кажется. Сегодня утром я нашел вашу дочь в постели моего сына. Если я правильно понял, теперь она сможет обрести способность зачать мне внука уже через несколько лет. Поэтому мне бы хотелось уже сейчас начать готовиться к тем трудностям, который могут подстерегать нас на этом пути.

– Внука? Трудностям? – она вырвала руку, вскинула голову. Глаза её метали молнии, – О чем ты, рыцарь! Она – дракон!

– Она избранница моего сына, – мне нечего была сказать ей, кроме этих простых и одновременно с этим, сложных слов. – И я одобряю его выбор. Он не простит мне, если не одобрю. К тому же, Гарилика видится мне хорошей девочкой, пусть она и выверна.

И у Изольдики на глазах навернулись слезы. Вот что всегда просто терпеть не мог, так это их. Думаю, все мужчины в этом одинаковы. Но пройдя в своей жизни через один брак, я знал, что в такие моменты помогает лучше любого успокоительного снадобья.

– Мир сошел с ума, – прошептала она, когда я обнял её. Такую маленькую, такую хрупкую. Она не доставала мне даже до плеча. Уткнулась в грудь и тихо, совсем как девчонка, всхлипнула.

– И мы вместе с ним, – зачем-то сказал ей на это я и обнял крепче.

Потом, когда слезы просохли, она довольно сильно ударила меня в плечо, высвобождаясь из объятий.

– Я хочу сразиться с тобой, рыцарь. Наши дети же сражаются.

– Сражаются? – мое искреннее удивление не стало для нее неожиданностью.

– О, похоже, об этом они тебе сказать не успели, – она отступила назад, утерла слезы и заявила, – Именно для моей дочери и этого мальчика ифрита Андрей выбил зал для гневотерапии, как он нам с Инойсом сказал.

– Вот как? Тогда я не против сразиться.

– А меч-то у вас с собой, сэр рыцарь?

– Миледи, в нашем с вами возрасте, думаю, не разумно общаться на 'вы', не находите.

– Нахожу, сэр рыцарь. Еще как нахожу. Чай, скоро породнимся.

– Надеюсь на это, леди.

Мы повернули назад и вместе вышли из пещеры. Жаль, что никто, ни сын, ни Андрей, не додумались уведомить меня о их боях. Знал бы я о них раньше, был бы куда лучше подготовлен к тому, с чем пришлось столкнуться, когда Изольдика приняла свой истинный облик и сделала первый выпад в мою сторону. Пока без пламени. Но я был уверен, она может в любой момент её извергнуть. Я не привык недооценивать противника, даже если точно знаю, что бой тренировочный. Поэтому отвечать мне пришлось не только мечом, но и магией. Она использовала крылья, как руки, причем очень хитро при этом их складывала. Отчего, внешне кажущиеся такими хрупкими, они становились упругими и не давали моему мечу нанести хоть какой-то вред её золотой чешуе. Мы кружили перед пещерой. И я с каждой секундой все отчетливей понимал, что засиделся в замке, пора возобновлять полноценные тренировки. А то мы с Фаниником только и делаем, что тренируем молодняк, но сами давно уже не спаринговали по-настоящему. Но я чувствовал, что леди дракон контролирует каждый свой шаг, каждый выпад. Ей не хочется ранить меня всерьез, как и мне её. Были в моем арсенале парочка серьезных заклятий, но я не собирался их применять. Это был честный бой, но не стоит забывать, что тренировочный. Просто возможность сбросить накопившееся в нас обоих напряжение. И я был благодарен её прозорливости. Такая возможность принять друг друга казалась мне просто идеальной. Изольдике, судя по всему, тоже. И все было бы просто замечательно, если бы нас совершенно неожиданно не прервали.