Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить (СИ) - Маркина Татьяна. Страница 41

Казалось, ничто не могло испортить ее хорошего настроения. Даже когда они все вместе уходили из «Бриза», ее почти не раздражало подчеркнутое внимание Максима. А он обнимал ее за талию, подавая пальто, бросался открывать перед ней все двери, называл «милой». Но, кроме нее, никто не замечал нарочитой показушности и неестественности в его поведении.

Так как расставаться никому не хотелось, Света предложила зайти к ней домой — отец уехал на какой-то семинар, и дома была одна мама, никогда не мешавшая Светкиным друзьям. Никто, естественно, не возражал, тем более идти было недалеко. Когда они уже подошли к нужному кварталу, Максим немного отстал от друзей, и крепче сжав руку у Тани на талии, притиснул ее к себе, заставив ее тоже идти медленнее. Когда Костя, заметив, что Макса нет рядом, оглянулся назад, Максим сказал:

— Вы идите, я зайду в гараж — нужно кое-что взять. Мы скоро придем.

Костя как-то одобрительно хмыкнул. Другие ребята тоже один за другим оглянулись на них.

— Долго не задерживайтесь, — попросил Саша.

Таню уже не надо было заставлять идти медленней — к ее ногам словно привязали гири, ее в очередной раз облили грязью, потащив у всех на виду в гараж заниматься любовью. Максим свернул во двор, увлекая за собой Татьяну. Она механически переставляла ноги и еле сдерживала слезы, шагая в проходе между гаражами. Как она могла забыть, кто рядом с ней. Как смела надеяться, что сможет найти покой хоть ненадолго. Ведь его цепкий взгляд, на который она постоянно натыкалась весь вечер, красноречиво говорил, что он предвкушает.

— У меня в гараже есть пара бутылок водки и вино, дома мы не держим, сама понимаешь. Хочу взять к Светке.

Включив в гараже свет, Максим сбросил с плеча сумку на пол, снял куртку, лохматую енотовую шапку. Таня вошла и остановилась у дверей. В гараже было довольно просторно, вдоль задней стены стоял стол с какими-то инструментами. Пахло бензином и железом.

— Снимай пальто, — сказал Максим, — здесь центральное отопление.

Таня поставила свою сумку с банными принадлежностями рядом с его сумкой, расстегнула кнопки пальто. Максим снял пальто с ее плеч и повесил на вешалку, на свою куртку. Таня так и осталась стоять на месте в веселом апельсиновом спортивном костюме. Максим вернулся в ней, снял с ее головы шапку, и уткнулся лицом в ее волосы.

— Как обалденно пахнут твои волосы, — глухо произнес он.

— Шампунь «Медовый», ты же сам мне его сегодня принес.

— Могла бы не уточнять, мне приятней думать, что ты сама пахнешь медом, — недовольно сказал он и отошел от нее, чтобы повесить шапку.

Он открыл заднюю дверь «Волги» и жестом пригласил ее в салон. Она покорно села. Максим пока оставался снаружи. Забыв, что на нем «Адидас», а не привычные джинсы, он, сунув руку в задний карман, наткнулся на молнию. В кармане, конечно, было пусто. Он пошарил в карманах куртки, затем полез в «бардачок». Ничего не обнаружив, Макс чертыхнулся, и только тогда сел рядом с Таней. Нагнувшись, он поднял ее ногу и стал расстегивать молнию на одном сапоге, «бегунок» шел туго.

— Давай, помогай, не сиди как кукла.

Таня тоже наклонилась и взялась за второй сапог. Максим, наконец, справился с замком и снял с ее ноги сапог, Таня скинула другой. Он посадил ее к себе на колени и быстро стянул с нее спортивные брюки вместе с колготками и трусами. Ловко обхватив ее руками за талию, приподнял и развернул к себе лицом. Она опустилась ему на колени, его ноги оказались между ее бедрами. От долгого пребывания в воде его ладони стали шершавыми и слегка царапали ее нежную, тоже пересушенную от мыла кожу. Он расстегнул молнию на ее кофте и просунул руки под майку, погладил грудь, живот — сухая кожа была шероховатой, как бархат. Крепко обхватив ее бедра сильными руками, принялся ритмично приподнимать ее корпус, заставляя двигаться в одном с ним темпе. Держась руками за спинку заднего сиденья, Таня тупо смотрела за его спину, уперев взгляд в аптечку. Когда Максим снял ее со своих колен, она ощутила липкую влагу на внутренней поверхности бедер. Максим уперся лопатками в спинку сиденья и, приподняв таз, быстро натянул штаны. Все, он был облачен. Чмокнул ее в щечку:

— Ты как всегда прекрасна, моя любовь, — и вылез из машины.

Тане пришлось сначала вытащить из брюк колготки и трусы. Когда вышла из машины, трусики сразу стали мокрыми, от вылившейся из нее влаги. Она чувствовала себя грязной, и эту грязь не смыть ни в одной бане. Кожа горела там, где к ней прикасались, словно ее измазали едким составом.

Пока она одевалась, Максим нетерпеливо ждал, держа в руках ее пальто и шапку.

Максим повесил замок на двери, она не стала дожидаться, когда он его закроет, и медленно пошла вдоль гаражей.

— Тань, — окликнул ее Максим, — подожди. Я совсем забыл о водке.

И она снова загремел ключами, уже открывая дверь. Таня продолжала идти, Максим парень шустрый — догонит. Она шла по накатанному снегу, сиреневому от яркого фонаря. Ее тень, сначала четкая и короткая, постепенно удлинялась и расплывалась и вскоре исчезла совсем — Таня вышла из круга, очерченного фонарем, установленного на крыше одного из гаражей. Впереди на снег внезапно упала желтая полоса света и быстро разрослась — двери последнего гаража открылись, из него задом выехала зеленая «Волга» и остановилась вплотную у противоположного гаража. За машиной из гаража появился мужчина и потянул ворота на себя. Сидящий за рулем мужчина вышел из машины на помощь первому. Когда Таня подходила к машине, они уже заперли двери и стояли между гаражом и «Волгой». Они заметили Таню, но первый не обратил на нее внимания и подошел к машине, а второй остановился и поприветствовал девушку.

— Привет, солнышко. Откуда ты такая, хорошая?

Таня промолчала. Она не могла обойти машину сзади, и ей ничего не оставалось, как пройти мимо этого человека. Но он встал прямо у нее на дороге:

— Какая аппетитная булочка.

Что аппетитного он сумел увидеть, если Таня была в прямом финском пальто на синтепоне? Неужели смог в темноте разглядеть стойкий румянец после сауны? Второй мужчина, стоявший возле машины пригласил:

— Девушка, мы вас приглашаем с нами в гости, а то нам женского общества не хватает.

Он был выше ее визави, очки в тонкой оправе придавали ему интеллигентный вид. В машине Таня разглядела еще двух пассажиров.

Она помотала головой и шагнула влево к гаражу, пытаясь обойти незнакомца. Он был молод, среднего роста, из-под шапки выбивались черные кудри. Ее молчание начало его злить, и он шагнул в ту же сторону, преграждая ей путь.

— Как тебя зовут, красавица? — спросил он.

Вместо ответа она сделала шаг в другую сторону.

— Ах, какие мы гордые и неприступные, что даже не можем снизойти до ответа.

Второй мужчина добродушно продолжал:

— Да, вы не бойтесь, мы вас не обидим, вы будете не единственной девушкой, нас уже ждут.

Таня отступила в другую сторону, кудрявый повторил маневр:

— Невежливо не отвечать на вопросы. Вы нас обижаете своим молчанием.

— Пропустите, — попросила Таня.

— Куда ты бежишь? Мы же сказали, что не обидим тебя, все будет полюбовно.

Нужно было сразу же, как только с ней заговорили, развернуться и идти назад, из гаражей был другой выход, и там был Максим. И где он пропал, почему так долго не идет? Таня отступила назад, но «кудрявый» схватил ее за руку, не желая ее так просто отпускать.

— Я не люблю, когда со мной обращаются невежливо, — и он добавил пару крепких слов.

— Да брось ты эту соплячку, Юрий, — сказал очкастый, — вон идет ее приятель.

— А мне плевать на этого приятеля, пусть идет себе дальше.

Она воспрянула духом, когда услышала сзади голос Максима:

— Танюша, у тебя какие-то трудности?

За нее ответил кудрявый Юра:

— Никаких трудностей, сейчас девочка поедет с нами, а для тебя, дорогой, извини, места нет, придется остаться.

— Боюсь, что кому-то еще придется остаться — лежать на снегу и звать маму. И как бы это не оказался ты, золотко.