Злое счастье - Астахова Людмила Викторовна. Страница 15

– Я давно хочу тебе спросить…

– О чем?

– О вареной воде, – немного смутился Гвифин.

– Девушки смеются…

Но ведун перебил Хелит на полуслове.

– Я не буду смеяться. Мне хочется услышать твое объяснение.

Проблема Хелит как раз состояла в том, что понятия, хранившиеся в ее голове, не имели названий на языке униэн. Но она попыталась.

– В простой воде живут мелкие твари, которые вызывают болезни. Они такие мелкие, что не заметны глазу. Но если воду сварить… некоторое время дать ей покипеть, то…

– Мелкие твари умрут, верно? – подхватил Гвифин.

– Да! – обрадовалась Хелит. – Именно так я объясняла Фэст. Но она только смеялась. Не верила.

Ведун в задумчивости почесал макушку, искоса поглядывая на девушку. А потом полез в глубины здоровенного кованого сундука, где хранил книги и свитки.

– О болезнетворных невидимках, – прочитал он надпись на боку круглого пенала со свитком. – Поулл Алый из Лаэг-Балл написал этот трактат 117 лет назад. Над ним тоже смеялись. Ты, наверное, читала его в библиотеке своего отца.

– Наверное… – неуверенно пробормотала Хелит и отвела глаза.

Рассказывать Гвифину о том, что эти знания приобретены каким-то иным путем, она не торопилась.

– Оллес потратил немало средств и сил на твое образование, леди, и может гордиться своей наследницей, – торжественно заявил ведун. – Ты ныне одна из самых ученых женщин в Приграничье. А может быть, и во всем Тир-Луниэне.

Хелит мысленно хмыкнула. Фрэй Гвифин – умный и очень подозрительный дядька, которого на мякине не проведешь. Если суровый Дайнар растаял от ее демонстративной серьезности, которую тот почитал за первейшую женскую добродетель, то ведун ни на миг не ослабил своего внимания, продолжая высматривать в ней знаки одержимости. И, по большому счету, Хелит не могла с ним не согласиться.

– Думаю, лорд Оллес знал, что делал. Из тебя выйдет прекрасная владетельница. Главное, не торопись с замужеством. Это всегда успеется, – рассуждал вслух фрэй, растирая в порошок кусок черного корня. – Я никогда не одобрял скоропалительности многих супружеств. К чему торопиться? Чтобы потом страдать от охлаждения чувств? Прельстившись красивым лицом или же великолепной фигурой, можно упустить из виду разность характеров. А потом будет поздно.

– Я не собираюсь замуж, – заверила его Хелит.

И добавила про себя: «Мне бы с собой разобраться да приноровиться ко всем произошедшим переменам. А муж – дело десятое. Нет, даже двадцатое». Странно, но мысль о замужестве ее даже не посещала, а статус «уан» – незамужней – устраивал во всех отношениях.

– Ежели закружится голова, сразу говори, – предупредил Гвифин, высыпая угольно-черный порошок в котел.

Запах, разлившийся по обители колдуна, сначала показался Хелит приторно-сладким, ванильным, затем она уловила в нем имбирные нотки, но никакого головокружения не чувствовала.

Продолжая неспешно мешать ароматное варево, девушка и не заметила, как мысли стали какими-то медленными, ленивыми, уподобившись снулым рыбинам в мутной застойной воде.

«Какой еще муж… хватит с меня мужей… сколько можно?… Мужчины… хмм… Мадд Хефейд присягнул… сказал, что защитит… Мэй тоже… рыжий безумный князь… сожженная душа… В каком огне?.. За что?.. Господи, я совсем одна в этом дыму…»

Хелит внимательно вгляделась в темную бурлящую поверхность варева. От снадобья отчетливо пахло нефтью и чем-то еще более омерзительным. Дым, черный и липкий, поднимался над котлом, душил ее, заполняя легкие.

– Хелит! Хелит!

Гвифин волоком вытащил ее на свежий воздух.

– Я же предупреждал! Глупая девчонка!

Глаза девушки остекленели, она продолжала глядеть сквозь ведуна.

– Мэй! Надо возвращаться! Срочно! – хрипло просипела она и закашлялась.

Ведун хотел спросить о посетившем ее видении, но голос заглушил протяжный рев рогов. На Эр’Иррин напали враги.

К счастью для униэн, лазутчиков, прячущихся в урочище неподалеку, заметил разъезд. Три пограничника приняли неравный бой и погибли, а четвертый – юноша по имени Квиннлер – успел доскакать в крепость с двумя стрелами в груди и предупредить Тайгерна. Подъемный мост тотчас подняли, а когда эр’ирринцы увидели численность вражеского отряда, то сразу стали заряжать катапульты, под котлами со смолой развели огонь, а лучники заняли свои места на стене. Это был не отряд, а целое войско.

– Лойс меня раздери! – прошипел Тайго, выглядывая в бойницу. – Дело серьезно.

– Дэй’ном снова объявили войну? – спросил Гвифин.

– Я ничего не понимаю.

Альдер, родившийся и выросший в Приграничье, не мог припомнить случая, чтобы дэй’ном вели себя настолько отчаянно и нагло. Штурмовать Эр’Иррин в лоб – полный идиотизм, ибо бессмысленно. Крепость построена на высоком каменистом холме и с трех сторон абсолютно неприступна. Она всегда оставалась костью в горле у дэй’ном и других завоевателей.

– Зовите лорда Рэвинда. Что-то мне все это не нравится, – посоветовал Альдер.

Гвифин целиком и полностью разделял его мнение. Окрашенные человеческой кровью хоругви над колонной марширующих воинов не сулили ничего хорошего. Своих колдунов дэй’ном отправляли в бой крайне редко. Только в исключительных случаях. Кто знает, устоит ли крепость против Возжигателей?

– Нас обманули, – догадался Тайгерн. – Нападение на Двуречанскую заставу – отвлекающий маневр, а главная цель – Эр’Иррин.

– Кто же мог предположить… – сказал Альдер.

Рэвинд поспешно собирал дальнозорную трубу, чтобы получше разглядеть руны на хоругвях.

Дэй’ном остановились вне досягаемости для эр’ирринских стрелков, торжественно, почти парадно сомкнув щиты. Ветер относил в сторону звук голосов, не давая расслышать и разобрать смысл отдаваемых команд. Но в результате несложного перестроения образовался широкий коридор из щитов, по которому медленно ехала всадница.

– Тэном Всевидящий!

Миндалевидные глаза столичного мага полезли на лоб.

– С ними Йагра’су [2] – Водительница Мертвых, – убитым голосом сказал он.

Вся в зеленом, с лицом, закрытым серебряной маской, Водительница выехала вперед. Говорили, что будущих Йагра’су ослепляют в раннем детстве, но доподлинно подробностей посвящения никто не знал. Дэй’ном трепетно хранили тайны своего смертоносного чародейства.

– По крайней мере, Мэй останется жив, – обреченно вздохнул ведун.

Смерть его уже не страшила. Есть вещи и хуже.

Водительница запела.

– Сделай что-нибудь, Рэвинд! Сделай! – крикнул из последних сил Тайгерн.

У Даугир вдруг подломились колени, и она молча рухнула посредине двора, выронив сверток, который несла. Бинты веселыми мячиками раскатились в разные стороны. За ней последовал светловолосый воин-мечник, потом еще один.

Хелит оглянулась и увидела, как валится навзничь брат князя, а рядом с ним исходит кровью его столичный приятель. Лорд Рэвинд хрипел, словно его душили. А остальные… Казалось, они внезапно провалились в глубокий сон. Лучники уронили свое оружие, оседая возле амбразур. Со звоном падали на камень мечи и щиты из ослабевших рук.

– Даугир! Фэст! Гвилен!

Хелит попыталась растормошить бесчувственных девушек. Тщетно. Они крепко спали и не реагировали даже на пощечины.

– Очнитесь! Даугир! – кричала далаттка.

Тем временем внутри крепости не осталось ни единого бодрствующего человека. Кроме Хелит. Она взбежала на стену и через бойницу увидела стройные ряды воинов в шлемах с разноцветными плюмажами, сжимающих круглые щиты. Отряд вела за собой одинокая поющая всадница. Даже если бы девушке никто словечком не обмолвился, что эти люди и есть дэй’ном, она бы все поняла сама. Клубящаяся сизая мгла была сутью каждого из них, переплетение противоречивых наклонностей и страстей, неимоверной силы и чудовищной слабости, непредсказуемости и предопределенности. Потрясенная до глубины души Хелит дрожала всем телом, как листочек на ветру.