Рождение победителя - Каменистый Артем. Страница 23

Дем, видимо, подумал что-то неправильное:

— Скалишься?! Смеешься?! Матиец, ты слишком далеко ушел от теплого моря! Сейчас я тебе напомню о нем!

Меня подняли, подтащили к круглому бассейну, выложенному из замшелых тесаных камней. Очередной привет от некогда процветавшей здесь провинции. Когда-то в нем, наверное, умывались путники или лошадей поили. Сейчас его затянуло илом, вода мутная, на поверхности слой плавучего сора. Когда мое лицо зарылось в эту жижу, понял, что хоть перед смертью напьюсь нормально. Пусть не родник хрустальный, но не сравнить с опостылевшей грязной тряпкой.

Меня уже пытали водой — инквизиторы. Теперь этим занялся один из их злейших врагов — дем. История повторяется, просто полярность изменилась. Плевать, я уже на той стадии, где даже удушье не напрягает. Лишь палаческие уловки Мараша не дают отключиться надолго — умеючи жмет на какие-то точки, растирает уши, а потом опять головой в бассейн и держит, четко успевая вытащить на воздух в последний миг.

— Где они?! Говори! Слово даю: тебя пощадят! Говори!!!

Чем-то сильно ему насолили эти матийцы. Надоело. Хочется, чтобы все закончилось. Сил нет, но это обычное состояние — привык уже. Опять шевелятся почерневшие губы, пытаясь изобразить ехидную улыбку. Вряд ли получится что-то путное, но хоть попытаюсь.

Замысел удался на славу — меня награждают ударом по почкам, а потом опять вода, причем серьезнее, чем раньше. Рука дема давит до тех пор, пока голова не достигает поверхности слоя ила, зарываясь лицом в скользкую жижу.

Холод. Мрак. Боль. И наконец, долгожданная темнота.

Странно. Я все еще мыслю. И место знакомое. Мрак. Здесь нет света и звуков, но есть кое-кто другой. Тот самый: союзник мой и проклятие мое в одном лице. Видимо, это смерть — ведь все попытки попасть сюда, которые предпринимал после боя на Языческом холме, были неудачны.

— Гипоксия. Критически низкий уровень кислорода в тканях.

То ли голос, то ли образы, то ли чистая, безликая информация: здесь нет органов чувств и ни в чем нельзя быть уверенным.

И правда старый знакомый.

— Не объясняй — я знаю, что такое гипоксия. Кстати, привет. Давно не виделись. Пытался сюда попасть, но ничего не получалось.

— Зависание системы коммуникации. Статический режим функционирования. Некорректные действия. Высокая вероятность аноксии. Необратимые процессы. Разрушение биологической системы. Некроз. Перечисленная цепь последствий нежелательна. Альтернатива недоступна ввиду отсутствия резервов и краха системы. Для активации был нестандартно задействован механизм репликации системы. Запуск произведен автоматически в условиях высочайшего уровня внешней угрозы. Механизм репликации системы работает некорректно. Активация неполная. Пошаговые действия невозможны. Многочисленные сбойные кластеры. Перегрузка вспомогательных систем с полным отсутствием отклика. Коллапс основной системы. Зависание симбиотической системы. Некорректная работа автономных модулей. Режим коммуникации нештатный. Прогноз негативный.

— Я так понимаю, ты хочешь сказать, что дела у меня сейчас идут не слишком хорошо?

— Угроза для ценного тела. Вероятность потери ценного тела стремится к бесконечности. Состояние ценного тела критическое.

— Хотя по математике у тебя твердая двойка, я понимаю, что ты имеешь в виду. Исправить можно?

— Критический уровень резервной базы. Активация основных модулей возможна на существующей резервной базе. Полноценное функционирование невозможно.

— Мне бы хоть какое-то функционирование надо. Иначе помру ведь. Сделаешь?

— Устранить зависание симбиотической системы невозможно. Рекомендую выполнить перезагрузку.

— Это поможет?

— Существует вероятность запуска симбиотической системы в режиме, близком к штатному, и последующий кратковременный период форсированной работы.

— А не будет как в прошлый раз? Или еще хуже? Лучше сразу умереть, чем так жить.

— Шанс ненулевой. Точный прогноз невозможен. Угроза ценному телу. При сохранении ценного тела рекомендуется не доводить симбиотическую систему до критического состояния. Корректная работа основных модулей системы способствует сохранению ценного тела. В текущих координатах обнаружена остаточная активность санитарных модулей. Антитела первого порядка. Дополнительная внешняя угроза ценному телу. Необходимо снижение вероятности контакта с санитарными модулями. В случае успешного перезапуска рекомендую удалиться от текущих координат.

— Ладно. Хоть время здесь течет по-другому, но терять его не надо. Давай, начинай. Делай что хочешь, но заставь хотя бы одну руку работать. А лучше обе. И ноги тоже…

— При удачном запуске системы рекомендую немедленно приступить к поиску резервов и смене координат.

— Да понял я! Давай!

— Доступ получен. Принудительное отключение автономных модулей выполнено. Принудительное отключение вспомогательных систем выполнено. Сброс текущих настроек выполнен. Старт перезагрузки симбиотической системы.

Глава 7

Ранняя стадия мании величия

Нестерпимая боль в правом боку. Тошнота, подкатывающая к горлу горьким комком. Острые камни, впившиеся в посиневшую от холода кожу. И общее состояние полной хреновости.

Прекрасно, Дан, — ты в очередной раз выбрался с того света ради новой порции мучений.

Мараш достаточно молод, чтобы успеть совершить еще немало нехороших поступков. Но он сделал ряд ошибок, поставивших на будущем косой демский крест.

Если уж начал топить стража, то изволь закончить. Но нет же: вытащил из воды, бросил на землю, стоит над телом и ругается так, что черти краснеют. А рядом с несостоявшимся утопленником валяется тот самый меч, с которого началась вся заваруха. Я лежу на боку и вижу его прямо перед глазами. Тонкий, узкий, легкий, с хищным обратным изгибом и шершавой черной рукоятью, созданной, чтобы прирастать к умелой ладони, превращая клинок в послушное продолжение руки.

При попытке пошевелиться сжал зубы от дикой боли. На миг решил, что ничего не вышло, но нет — пальцы начали двигаться. Нехотя, будто ломая слой льда, в котором их заморозили для последующей продажи в супермаркете. Вперед, родимые! Вперед — к рукояти!

Мараш все так же продолжал кричать в сторону пещеры, чего-то требуя от старухи. Наверное, хотел, чтобы она привела меня в чувство для продолжения задушевного разговора. Вниз он не смотрел, а зря. Я не только смог обхватить рукоять, но и оторвать меч от земли. Было больно до слез, но к этому я давно привык. Главное — тело заработало, а остальное мелочи. Глядишь, и нравиться начнет…

Тело дема было защищено кирасой, расширявшейся на манер юбки-колокола. Снизу его ничто не прикрывало. И правильно — враги не черви, чтобы из-под ног нападать. Это неблагородно и вообще неправильно.

А мне плевать. Резкий выпад. Острие легко пронзило кожу штанов, дальше чуть замедлилось, входя в жесткую плоть. А потом, будто пробив преграду, пошло как по забытому на солнцепеке бруску масла. Решив, что оно, пожалуй, уже до желудка достало, я крутанул ладонью, из-за чего лезвие выполнило пируэт в брюшной полости. Заточка меча позволяла в случае безвыходного положения использовать его в качестве бритвы даже для многодневной щетины. В один миг кишечник Мараша превратился в комок иссеченной требухи, перемешанной с дерьмом и кровью.

Вытаскивая клинок из тела врага, я не опасался ответа. Скверная рана. Человек, заработав подобную, не умирает сразу. Но шок настигает его одновременно со сталью. Только в кино человек, получив автоматную очередь в брюхо, способен продолжать бой. На деле, не убивая мгновенно, такая рана выключает любого почти со стопроцентной гарантией.

Раны, которую заработал дем, автомат не нанесет. Здесь нужен как минимум пулемет. Крупнокалиберный.

Я едва успел приподняться на колено, когда Мараш начал падать, прижимая руки к животу. Рухнув, он утробно замычал, сворачиваясь в позу эмбриона. Все — об этом «морском пехотинце» можно забыть.