Наследие некроманта - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 8

Пусть Тарису удалось собрать под своим знаменем достаточно много солдат, но ведь это сборище никак не может сравниться с великолепно обученной имперской армией! На стороне Императора — опытные полководцы, те, кто многократно закален в ожесточенных боях.

По уверениям министров и прочих придворных лизоблюдов, самое больше через месяц принц Тарис будет доставлен в дворец Мезерана на справедливый суд.

Нет, Император Мезеран не боялся поражения… но он был раздражен — старые церковные крысы совсем выжили из ума! Они посмели противоречить самому Императору и отказались благословить то, что, по мнению Церкви Создателя, станет самой настоящей братоубийственной войной!

Соглядатаи доложили, что тема проповедей и молебнов разительно изменились — теперь проклятые святоши прилюдно осуждали войну с западными провинциями и призывали царственных братьев примириться и не разжигать костер войны, в котором сгорит множество невинных душ… Тщетные попытки…

К взываниям священников никто не прислушался — помимо основной причины начала военных действий война была чрезвычайно выгодным делом для многих купцов и дворянских родов. Даже простые солдаты надеялись набить свои заплечные мешки богатой добычей, поэтому призывы Церкви пропали втуне.

В знак протеста Церковь Создателя приказала всем армейским священнослужителям покинуть имперские войска и вернуться в монастыри и церковные ордена. Мало кто заметил и придал значение тому, что среди темных солдатских доспехов перестали мелькать белые балахоны священников. Церковь отошла в сторону и из-за глухих стен монастырей и соборов начала пристально наблюдать за развитием событий.

Армия Императора Мезерана продолжала двигаться на запад — а навстречу им шли войска мятежного принца Тариса, который, в отличие от своего оставшегося в столице брата, самолично возглавлял поход…

На этом месте Койн прервался и с искренней радостью поприветствовал вошедших в мой угол Литаса и Рикара:

— Ну наконец-то! Тикса! Давай флягу! Тьфу! То есть Тикса, риса да моти! — Судя по слегка заплетающемуся языку, Койн добавил себе в кружку далеко не одну каплю настойки и уже изрядно захмелел. — И мне добавь! Киси ма! Киси ма!

Тикса, в свою очередь, что-то пробубнил на гномьем языке и вытащил из-за пазухи «моти» — похоже, именно под этим словом коротышки подразумевают флягу. Вновь заскрипела отвинчиваемая крышка фляги и зазвучало знакомое бульканье.

С шумом плюхнувшись на скамью около стола, оба воина весьма охотно протянули кружки к гномьей фляге, из чего я понял, что они уже успели достаточно близко познакомиться с гномьей «настоечкой».

«И когда успели? — завистливо подумал я — пусть предложенная Койном настойка и была чрезмерно крепкой, но зато великолепно расслабляла. — Надо бы рецептик вызнать».

Несмотря на то что Койн назвал содержимое фляги настойкой, я был уверен, что это нечто совершенно другое. Более ядреное. В моей кружке с отваром плескалось от силы пара глотков этой настойки, но я уже чувствовал приятный шум в голове. Надо обязательно узнать, как именно коротышки делают такой крепкий напиток.

— И мне, пожалуйста, мастер Койн, — потянулась к гному Алларисса, помахивая опустевшей кружкой.

Заглянув внутрь своей посудины, я убедился, что она еще наполовину полна. Мда… Либо Алларисса пьет слишком быстро и много для столь юного возраста, либо я вообще пить не умею… одно из двух.

— Друг Корис! Неужто ты еще не осушил свою кружку до дна? — удивленно прогудел Койн. — Не заболел ли ты часом?

Похоже, ответ я уже знаю — пить я не умею… Если уж меня перепила девчонка…

— Нет, Койн, — отрицательно мотнул я головой и двумя большими глотками осушил кружку, чтобы тут же протянуть ее за следующей порцией. — Просто заслушался. Ты очень интересно рассказываешь. Так, словно ты лично присутствовал при всех тех событиях.

— О нет, — улыбнулся гном и неспешно провел по бороде ладонью. — Мне всего семьдесят восемь лет, и я родился гораздо позже восстания Тариса Некроманта и возникновения Диких Земель.

— Вы читали об этом? — предположила Аля, принимая у Тиксы вновь наполненную кружку с отваром и гномьей настойкой. — Узнали из исторических хроник?

— Нет, квали Алларисса, — качнул головой Койн. — Все гораздо проще. Я происхожу из торгового и ремесленного рода. Половину своей жизни я провел в торговых путешествиях между различными городами, и поверьте мне — нет лучшего способа скоротать дорогу, чем слушать захватывающие истории о событиях минувших времен. Я знаю столько историй, что могу не смолкать до завтрашнего утра, но не успею поведать и тысячной доли!

— А про битву полководца Атикла с ордами варваров из северных степей знаешь? — зажегся здоровяк, баюкая в озябших руках горячую кружку.

— О! Великолепная история, друг мой! Слушай же внимательно! Когда варвары в очередной раз вторглись в пределы Низинной Равнины, то разграбили все…

— Мастер Койн! Подожди! — торопливо остановил я разошедшегося рассказчика. — Мы же собирались послушать историю об осаде Твердыни и Тарисе Некроманте!

— Господин! — взмолился Рикар. — История о Атикле гораздо интересней!

— Про осаду Твердыни! — твердо сказал я.

Рикар скорбно вздохнул и, чтобы утешиться, потянул к себе тарелку с мясом.

— Да, лучше про осаду Твердыни, — неожиданно поддержала меня Аля. — Мы же дошли до самого интересного места! Когда две армии столкнулись на том плато, и когда Тарис прибег к черной маг…

— Квали Алларисса! Прошу вас! — всполошился Койн. — Такую историю надо рассказывать по порядку — так, словно глоток за глотком смакуешь старое выдержанное вино. А вы собираетесь проглотить благородный напиток залпом! Итак…

Койн рассказывал еще долго, лишь изредка прерываясь, чтобы сделать глоток отвара или прожевать полоску сушеного мяса. За это время к нам успели присоединиться братья мастера, Тезка и даже отец Флатис — все они приходили узнать о несостоявшемся из-за рыжего Лени совещании, да так и оставались, чтобы послушать историю гнома.

После пятой по счету кружки с гномьей добавкой меня окончательно развезло, что вкупе с накопившейся за день усталостью привело к тому, что меня начало неудержимо клонить в сон. Голова постоянно норовила упасть на грудь, и лишь неимоверным усилием воли я удерживал глаза открытыми.

Последнее, что помню — Койн начал рассказывать о том, как мятежные войска подступили к Твердыне, и в этот момент я окончательно отрубился…

Осторожно приблизившись к увитой разросшимся плющом садовой беседке, слуга остановился в шаге от нее и почтительно замер, ожидая, когда господин обратит на него внимание.

Неохотно оторвав взгляд от зажатого в руке яблока, дворянин холодно бросил:

— Да?

— Пов… Господин, — поклонился слуга. — У меня важные известия для вас.

— Известия?

— Да, господин. Вы приказали поймать одного из святош, что крутятся вокруг имения, и хорошенько допросить его. — Слуга сделал паузу и тайком бросил быстрый взгляд на хозяина.

— И что? — нетерпеливо прошипел Повелитель. — Я что, клещами должен из тебя слова вытягивать?! Тебя поторопить?! Поймали?! Допросили?!

— Да, да, господин, — заторопился старый слуга. — Все сделали, как вы приказывали! Все сделали!

— И? Он заговорил?

— Заговорил, господин. Поначалу долго держался, но на второй день все же сломался. Знал он немного, но кое-что мы выведали — в Дикие Земли вместе с Ильсертариотом отправился священник из ордена Искореняющих Ересь, господин.

Лицо дворянина дрогнуло в судороге и вновь застыло безразличной маской.

— Искореняющий ушел вместе с отрядом поселенцев? В Дикие Земли?

— Да, господин, — еще ниже поклонился слуга. — Именно так. Но допрашиваемый не знает, зачем. Им просто велели приглядывать за вашим имением и ждать новостей.

После минутного размышления Повелитель сказал: