Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна. Страница 11

Двор, куда мы попали, был чистый и утоптанный, строение справа оказалось каким-то жилым и вытянулось буквой «Г», напротив входа было такое же непонятное строение — не иначе, то ли конюшня, то ли сарай, слева явно была баня, к которой был пристроен еще один…дом, что ли? Впрочем, долго разглядывать вражескую крепость нам не дали, сразу потащили в правый дом. Большая комната, посредине стол, вдоль стен — деревянные лавки, слева — что-то вроде печи небольшой. Мужики приткнули Андрея на лавку…вот сволочи, губу разбили! Меня посадили рядом…ну, правда более бережно, чем его. Мужик с мечом отстегнул свое оружие и положил на соседнюю лавку, сам сел во главу стола и сцепил пальцы, уставившись на нас с любопытством. Остальные расположились кто где — мой бугай встал в дверях (идиот, неужели он серьезно решил, что мы можем проскочить мимо него?), один сел на подоконник, двое расселись по обе стороны от нас, но в отдалении. Похоже, сейчас будем наводить контакты…или вести допрос. Как карта ляжет…

Старший (я так определила его для себя) что-то спросил. Я помотала головой. Он повторил вопрос, пришлось ответить, что мы не понимаем, что ему от нас надо. Он пожал плечами, обратился к Андрею. Тот, насупясь, послал его матом и повернулся ко мне.

— Вот ведь дебилы лесные, неужели не понятно, что мы по-ихнему не говорим? Одичали тут совсем, что ли? Кать, ты что-нибудь из их разговора поняла?

Ничего я не поняла, даже намека. Что за язык такой, хоть бы словечко знакомое услышать!

Мужики поперекидывались репликами друг с другом, причем несколько раз я четко расслышала слово «дайес», которое орал первый абориген. Что-то стал говорить мой бугай, запирающий выход. От окна с ехидцей ему ответили длинной фразой. Бугай справа тоже обратился к дверному…с улыбочкой такой…ох…и похоже, что я почти без перевода поняла, о чем шла у них речь. Обо мне, зуб даю. Причем мой явно убеждал, что я…хм, женщина, поскольку он успел меня общупать, а тот, от окна, это и так заметил, что мой носитель меня со всех сторон обжимал, пока ловил да держал. А что тот, который на скамейке сидел, дверному посоветовал, так мне и представлять не хотелось. Ой, а тут же получается целая куча каких-то озабоченных бугаев и я одна…мамочки мои…мужа тут положат на два щелчка, он же с ними не справится, убьют и закопа-а-ают…Я вжалась спиной в стену, затравленно глядя по сторонам, но тут заговорил старший. Солидно так, да еще свое мнение ладонью по столу припечатал, все и заткнулись разом. СтаршОй встал, вынул из сапога нож и положил его на стол. Нехилый такой ножичек…а сам хозяин ножа как-то очень быстро слинял в одну из дверей, откуда послышались подозрительные стуки и хлопанье. Там явно что-то искали, а в нашей теплой компании повисла напряженная тишина, прерываемая только жужжаньем мухи в окне. Наконец мужик вернулся, держа в руках какой-то предмет с веревочкой. Положил его на стол, прямо посредине, взял в руки нож и…пригласил подойти? Я вцепилась руками в лавку, Андрей обнял меня за плечи и молча глядел на старшего. Тот, видимо, пытался нам что-то объяснить, указывая то на предмет на столе, то на окно, то обводя все вокруг рукой. Да что ему надо-то, в конце концов? Похоже, терпение первым кончилось у дверного бугая, поскольку он отодвинул мужика, сидящего рядом со мной и ухватил меня правой рукой за руку, тыкая при этом левой в сторону стола. Я молча выдирала свою ладонь из его захвата, когда сидящий с моей стороны бугай тоже протянул ему нож.

— Не-е-ет! — вырвать руку было невозможно, но орать и пинаться — вполне реально. Андрей дернул меня к себе, привстав, бугай отпустил меня и мы свалились прямо в угол комнаты.

— Мужики, вы что, убить нас хотите? Мы не кусаемся, у нас ничего нет, — муж попытался медленно, показав пустые ладони, начать мирные переговоры. — Давайте мы просто уйдем. Мы. Уйдем. Хорошо?

Все опять уставились на старшего. Тот что-то рявкнул, потом произнес несколько фраз. Бугаи засопели, сидящий на окне махнул рукой…и рассмеялся. Дверной бугай что-то прогудел, посмотрел на нас…и кивнул головой. Двое, сидящих на лавках, тоже кивнули в знак согласия. Это что, они, типа, все согласны нас в расход пустить?

— А-а-андр-рюха, — зубы у меня звонко клацнули от страха, — это они нас сейчас убивать, что ли, будут?

— Похоже на то. Я попытаюсь стол на них опрокинуть, а ты беги к дверям, хоть какой-то шанс будет, — он сжал мое плечо и медленно взялся ладонями за край стола. Приготовился…

В этот момент старший вдруг взял свой нож, показал нам пустую левую ладонь и…медленно порезал ее ножом. Подставил под разрез предмет, лежащий на столе, кивнул и подошел к нам, протянув…медальон? Блюдечко? Фигня напоминала зеркальце из металла, вставленное в деревянную основу, сбоку висела веревочка, а на зеркальце расплывалась большая капля крови. Самая обычная кровь, ничего особенного, краешки у капельки были голубоватые и все. Затем старший вытер зеркальце и передал нож одному из бугаев. Тот быстро провел им по ладони…капнул…такая же история. Ну, по крайней мере стало понятно, что им надо. Я потыкала мужа в бок.

— Они хотят для чего-то нашу кровь проверить! Ты понял? Они не собираются нас убивать!

— Да понял я…Что они в нас такое ненормальное увидели, что так боятся? — Андрей встал и протянул руку к ножу. — Острый-то какой, таким убить — раз плюнуть.

Он неловко взялся за рукоять и быстро провел острием по ладони…капнул на подставленное зеркало…кровь застыла густой каплей и не пожелала никуда растекаться. Мужики уставились на меня. Пришлось тоже протянуть руку, чтобы Андрей порезал мне ладонь. Сама себя я резать не могу ни при каких обстоятельствах, боюсь и все тут. Кровь повела себя на зеркальце аналогично — собралась крупной каплей и ничем не отсвечивала. Аборигены выдохнули и заулыбались как-то очень по-человечески, а я уткнулась в плечо мужа и заревела. Нервы ни к черту…

Объяснялись мы на пальцах. Не было понятно ни слова, но когда спала эта жуткая напряженность, стало легче. Потыкали пальцами друг в друга и себя. Старшего звали Петер, остальные назвались по очереди: Холин, Верин, Асмон, Крин и Феран. Потом запомним, если будет надобность. Муж ткнул себя в грудь пальцем.

— Андрей. — На лицах написано удивление. — Ндрррей? — Андрюха помотал головой. — Андрей. Вроде четко сказал, Кать?

— Рей. — Это уже утвердительно произнес Петер.

Меня тоже сократили до Рины. Подозреваю, что «Катерина» у них просто в головах не уместилось целиком. Рина, так Рина. Мне было наплевать, а Андрей вдруг развеселился, объяснив, что ему никогда не приходило в голову меня так называть.

Нам, наконец, поставили на стол какую-то кашу и дали кувшин с питьем. Вроде отвар какой-то. Только сейчас мы почувствовали, КАК мы проголодались, а уж отвар выпили моментально. Терпковатый, но приемлемо, а чая тут, похоже, и не пробегало. За окнами уже темнело, осталось прояснить вопрос с туалетом и мытьем. Кое-как разобрались, до первого проводили (ничем от наших выгребных ям не отличался!), а про помывку никак не врубались, чего мы хотим. Но я нашла на подворье что-то вроде летней кухни — видать, еду тут готовили не в домах и там обнаружился котел с теплой водой. В конце концов, я на даче и не в таких условиях мылась, но про отсутствие бани пожалела. Обнаружилось что-то даже похожее на мыло, только жидкое и пахло, как наше серое…но лучше, чем ничего. Спать нас пристроили на широкой лавке, хорошо, хоть матрас с одеялами дали, но после всех впечатлений сегодняшнего дня мы заснули бы и на полу.

Дни потекли удивительно однообразно. Поднимались мы с рассветом, споласкивались, ели какую-то кашу, пили в основном травяные отвары и принимались за дело. Все мужики уходили куда-то в лес, а меня, ессно, тут же пристроили на хозяйство в помощь тому самому аборигену, который вышел первый из калитки. Звали его Ингор и был он какой-то странноватый…заторможенный, что ли. Но по кухне справлялся хорошо, я едва успевала подготавливать ему продукты — перебирать крупу, тереть какие-то зерна и подтаскивать дрова к печке, на которой он готовил. Чистила коренья, напоминающие нашу морковку с картошкой. Ножи, кстати, у них были отменной остроты, пару раз я успела полоснуть себя по пальцам, пока привыкла. Мясо у них было в сыровяленом виде и его добавляли и в кашу и в похлебки. Соль и еще какие-то приправы тоже были, пеклось подобие хлеба, в общем, еда была суперпростой. Страшно угнетало незнание языка. Днем, пока я бегала по усадьбе, постоянно приставала к Ингору, тыкая пальцем в различные предметы и называла их по-русски, выжидательно заглядывая ему в лицо. Мужик тупо смотрел на меня, потом морщил лоб, о чем-то думал…и чаще всего с улыбкой о чем-то говорил, причем каждый раз разные слова. Понять ход его мыслей было невозможно, но кухарил он исправно и как будто на автомате. Воду приходилось таскать из колодца, но там был вороток, так что эта обязанность меня не шибко угнетала. Гораздо неприятней была помывка кухонного инвентаря, но постоянно стоящий на плите котел с кипятком помогал решать и эту проблему. На второй день мужики забрали с собой Андрея, подозреваю, что они очень обрадовались еще одной паре рук и вечером я ждала его с нетерпением, изнывая от любопытства. Ввалились все уже почти в сумерках, мылись во дворе и сразу накинулись на еду. Ну все, как у нас, только вот подробности неясны, чего они там делают, в лесу-то?