Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна. Страница 13

— Андрей, подожди, сейчас все узнаем. Колдунья она местная, а про нашу проверку крови она уже знает. Вот и подумай откуда — Петер, что ли, с порога настучать успел?

Я повернулась к Катрине, а то подумает невесть что, сперва надо к себе аборигенов расположить, потом уже можно выспрашивать ихние тайны.

— Меня Екатерина зовут, мужа — Андрей.

Колдунья кивнула, поняла, мол. Повторила наши имена, как будто камешки во рту погоняла. Вроде и правильно, а как-то не так они зазвучали, как обычно. Посмотрела на нашу реакцию и произнесла вариант лесной бригады: «Рина. Рей.» И чего им всем наши имена покою не дают, интересно?

— Мы заблудились в лесу, заснули, а наутро проснулись, и вокруг ничего узнать не можем, все другое. И место какое-то дикое. Сидеть и ждать помощи не стали, никто же не знал о нас. Вокруг походили, а потом решили идти, людей искать. Пять дней шли, вот на ваших мужчин и вышли. Вроде и все… — краткость — сестра таланта. И все сказала и вроде ничего лишнего не сболтнула. А, кстати, — Катрина, а еще один такой медальончик есть? Для мужа…

Катрина развела руками.

— Извините, но к нам редко чужие забредают, да чтоб еще и языка не знали. С Великой Войны таких не было, все, кто попадали, худо-бедно изъяснялись и нас понимали. Вот и интересно мне, откуда ж вы такие? А амулет этот у меня поэтому один и есть, да и заговор к нему я едва уже не забыла, надобности в нем не было давно. Поносите его по очереди, на ночь в нем хорошо ложиться спать — быстрее понимать начнете. Ты, — она кивнула мне, — мужу через пару часов (слово было какое-то другое, но я интерпретировала его для себя именно так) одень, я заговор скажу, он тоже понимать будет почти все. Три дня поносите, тогда совсем хорошо говорить будете.

— А деревня ваша большая? А народу много тут живет? А чего так тихо, все спят уже, что ли? — мы бы задали и еще кучу вопросов, например, почему в деревне нет собак, но некоторые вещи спрашивать было просто глупо, если уж мы прикидывались жителями этого мира. Надо было узнавать самим…например, при разговорах с селянами, можно было многое услышать и не спрашивая.

— Катрина, а почему Ингор остался в лесу? У него дома нет тут? — вроде я задала безобидный вопрос, а Катрина как-то поморщилась, но все равно ответила. Правда, с некоторой заминкой.

— Не любит он людей, ему одному лучше находиться. А готовит он хорошо, вот и решили, что ему там лучше жить. — Подумала и добавила. — Родителей его в деревне поддерживают, одних не оставят.

Вот это заявочка! Надо себе зарубку сделать на памяти, чтобы потом поспрошать, что же это такое с Ингором, чтобы он одии в глуши жил…Может, и не наше это дело, но кто знает, что в этой деревне делается?

— А чем тут жители занимаются? Лес рубят? Травы заготавливают? А река рядом есть? И вообще, где эта деревня находится?

— Подожди, подожди, вопросов у тебя много очень. И лес мы рубим, строиться надо. Река за деревней течет, называем ее Горной. Травы, которые вы из леса привезли, мы в отвары добавляем, у деревни они не растут, только там, на границе нашей территории…

— Граница вашей территории? А от кого граница-то? Это мы ее переползали…из жгутов таких?

Катрина посмотрела на нас, как на умственно отсталых и ответила…

— Как «от кого» граница? От нечисти, конечно!

Вот тут мы и обалдели.

В той стороне, откуда мы шли, был лес, да не просто лес, а полна коробочка всякого дерьма, то есть нечисти, которая человеков может и сожрать. А мы там почти пять дней шлепали да еще и ночевали. Насколько я помню, нам никто не встретился, и мы сочли это за нормальное состояние местной природы, а на самом деле нам просто очень повезло. Почему, ХЗ. Главное, что мы дошли целые, а без той границы, через которую мы проползли, людям в деревне тут не прожить. Нечисть какая-то по лесам и так бродит, но тут конкретно после Великой Войны она уж очень вольготно себя почувствовала. Когда переселенцы заложили деревню, тут было спокойно, земля хорошая, дичь есть, все путем, а потом начались всякие напасти. Не сразу, конечно…но начались. Вот тогда здешний маг, который, кстати, в той Великой Войне участвовал (не забыть выяснить, что за война такая и с кем!) и наложил заклятье, чтобы границу деревенских земель охранить от нечисти. Он прошел всю эту границу пешком (ни фига ж себе территорию к себе присоединили жители!) и везде ставил метки, по которым и была сделана Граница. Нечисть через нее пройти не может, человек, впрочем, тоже. Как мы пролезли — непонятно, я объясняла Катрине, но она мне ни капли не поверила. Маг тот жил в этой деревне долго, тут у него и женщина была и дети, кое-чему он научил здешний люд, они и пользовались этими…достижениями. Почему сильный маг вдруг осел в захолустной деревне, никто не знал, да и не лез к нему особо. Не рассказывает человек, значит, есть причины. Поприставали, да и махнули рукой, не безобразничает же, даже помогает иногда, а то, что о себе не рассказывает — так мало ли что там с человеком стряслось на войне. Жена не жаловалась на него, дети тоже были не хулиганистые, умненькие, кой-какой магический дар у них был, да маг их подучил, лишь после смерти мага и его жены мальчик и девочка ушли из деревни. Были они уже взрослые, вступили давно в пору зрелости по здешним мерками, а семьями не обзавелись. Жители, впрочем, не очень горевали — светильники у них горели, Граница держалась, мелкая бытовая магия типа таскания бревен в лесу работала и ладно.

Я уже вовсю зевала и терла глаза. Катрина замолчала. Длинный рассказ получился и непонятно, то ли нас все-таки хорошо замаскировавшейся нечистью считают, то ли ихняя Граница трещину дала.

— Пойдем, Рина, я тебе комнату покажу. Поживете у меня, я все равно одна, а там видно будет, что с вами делать, — она отвернулась и торопливо пошла вглубь дома. — Вот, располагайтесь, пока вам хватит тут места.

На широкую лежанку полетели подушки с одеялами и какие-то вещи.

— Я тебе завтра одежку подберу, а то в штанах ходить женщине не пристало. И из обувки присмотрю что-нибудь. Обустраивай тут себе, а амулет давай, я мужу твоему заговор прочитаю. — Забрав подвеску, Катрина вышла из комнатки.

Комната была небольшая, лежанка, сундук и стол с лавкой — все убранство. Окошки небольшие, весь свет только от шаров. Приятный, теплый такой, почти как дома. Руку поднесешь, прислонишь, подумаешь о свете — он и загорается. Удобно…Так же и гасится. Надо будет спросить, какой срок годности у светильников. Поковыряла подушки, явно набиты перьями, значит, птица домашняя тут есть. Одеяла из шерсти, будем рады видеть коз или овец. Лошади тоже есть. Еще бы выяснить вопрос с мытьем и можно дальше двигать по жизни…в поисках выхода. Где там Андрей запропастился?

Я уже стала засыпать, когда муж появился в дверях. Он оглядел комнату, разделся но не стал ложиться спать, а уселся на краю лежанки. Видно было, что его что-то беспокоит и он не знает, с чего начать разговор. Наконец он потеребил амулет и…вдруг снял его с шеи.

— Ты не хочешь разговаривать с жителями на их языке? Ты где пропал?

Он повернулся ко мне, подтянул одну ногу к груди и сцепил на ней руки, пристально глядя на меня.

— Катрина попросила меня перетащить какие-то мешки и достать воды из колодца. Это фигня. Меня беспокоит другое — я слушал ваш разговор, почти ничего не понимал, амулет-то тебе повесили раньше, но эта Катрина мне не понравилась. Такое впечатление, что она врет и проверяет, почувствовали ли мы ее вранье. Скажет и смотрит, сожрали мы ее лапшу или нет. Не поверишь, но когда слов не понимаешь, легче чувствовать. У меня на работе парень один был, так вот он, когда опаздывал или не делал что-то на заявке, вел себя точно так же, как эта баба. Только мне Серегу было трудно уличить, поскольку я в слова вслушивался, а тут слов не понимаю, а что макароны с ушей висят — вижу. Что она тебе рассказывала?

Я добросовестно пересказала о Границе деревенских территорий, о маге и о лесе с нечистью. Вроде ничего такого…