Параллельно любви (СИ) - Риз Екатерина. Страница 20

Жена стояла и смотрела на него, ждала какой-то реакции. Он осторожно выпрямился, секунду вглядывался в лицо сына, а потом передал его Соне.

— Не разбуди, — не удержался и шикнул на неё Алексей.

Жена вышла, и Алексей откинулся на стуле, развернувшись лицом к окну. За ним не было ничего интересного, но все четыре угла его собственного кабинета уже в тоску вгоняли, каждую деталь знал. А за окном, на тёмном небе хотя бы звёзды, пусть и знакомые, но от этого не менее загадочные. Алексей не стал бы спорить, если бы его сегодня никто не трогал. Пусть бы он сидел здесь в одиночестве, в тишине и думал бы… думал бы о том, что его так тревожило и сильно беспокоило. А тот факт, что с беспокойствами этими он ничего поделать не мог, и вызывал желание остаться в одиночестве. Боялся, что Соня полезет к нему с расспросами, или того хуже, с поцелуями, а он не сдержится и зло на ней сорвёт. Потом раскается, конечно, но проблему это уже не решит.

Не получалось у него быть с ней терпеливым. Соня частенько делала или говорила такие вещи, которые он не просто не понимал, а отказывался понимать. Вот, например, её мечта стать актрисой. В последнее время жена постоянно где-то пропадала, а дома не выпускала из рук сценарий и что-то упорно зубрила. Вроде бы ничего страшного в этом увлечении не было, нашла себе занятие, но Алексей, как только этот самый сценарий видел, независимо от того, в руках у жены или он просто на столике лежал, в душе поднималось тихое бешенство. В голове никак не мог уложить, что какие-то выдумки сценаристов для неё важнее, чем наблюдать за тем, как растёт её ребёнок. Ведь это настолько удивительно, и если Соня это упустит, то наверстать никогда не сможет. А она не понимала, даже не слушала, когда он пытался ей это объяснить.

— Она слишком молода, чтобы полностью прочувствовать это, — успокаивала его мать. — Да к тому же…

Она запнулась, и Алексей заинтересованно посмотрел.

— Что?

— Она не мечтала о ребёнке так, как ты. Как Марина. Для неё это, скажем так, не чудо. В полном смысле этого слова. Потом поймёт.

— Когда поздно будет?

Валентина Алексеевна лишь плечами пожала.

— Каждый совершает свои ошибки, Алёш. Тебя хоть от одной смогли уберечь? — Она потрепала его по волосам.

Внутреннего покоя в их семье не было. Не было удобства, понимания, не было найдено способа мириться с недостатками другого. Слишком многое вызывало раздражение и обоюдное непонимание. Слишком часто возникало удивление по поводу того, что он делает рядом с этой женщиной. Со временем, узнав её получше, пришёл к выводу, что она совсем неплохая девочка, интересная, со своими удивительными мыслями в хорошенькой головке. И даже любит его, по крайней мере, так считает. Говорить может что угодно, но иногда так смотрит на него, так льнёт к нему, что сомнений не остаётся — сама в своих чувствах уверена. А вот Алексей хоть и верил сказанному, но не против был бы проверить это утверждение. Вдруг ответ удивит их обоих? И если бы не знал, как бывает на самом деле, наверное, удовлетворился бы такими отношениями. Даже счастлив был бы. Возможно. В конце концов, он никогда не верил в безоблачное счастье, готов был принять и решать возникающие проблемы и недоразумения. Они ведь всегда были, даже с Мариной, но с бывшей женой всё было по-другому. Горячо, приятно, даже ссоры были какие-то понятные и не обидные. С Соней так не получалось. А может, всё дело было в том, что он сам не хотел, чтобы так было? Ведь если это повторится, ощущение чуда исчезнет. А променять чудо, которое у него когда-то было, на другое, даже намного лучшее, ему не хотелось.

Дверь приоткрылась и снова заглянула жена.

— Ты спать идёшь?

— Иду, — кивнул он, не отрывая взгляда от окна.

Так как он не шевелился, Соня вошла, оставив дверь открытой, и обняла Алексея за шею. Поцеловала в колючую щёку.

— Ну, о чём ты всё время думаешь? — протянула она, смеясь. — Обо мне?

Надо же, даже врать не пришлось. Кивнул.

— Пойдём, — потянула Соня его за руку.

В спальне на кровати лежал сценарий в толстой красной папке. Соня его быстренько переложила на тумбочку, а Асадова потянула на себя.

— Я соскучилась.

Она ждала от него следующего шага, видимого проявления страсти, а Алексей сегодня не мог ей этого дать. Он уже не первый день был не в настроении, в душе такое творилось, огромное чувство недовольства ворочалось с боку на бок, сбивало дыхание, а перед глазами такая картина, хоть кричи. А ведь пока собственными глазами не увидел, был почти спокоен. Даже гордился собой, что настолько философски ко всему отнёсся. Пусть поначалу пришлось зубы сцепить, но затем сумел себя убедить в том, что всё идёт своим чередом. Ведь не может же она, в самом деле, всю оставшуюся жизнь одна, без него… А вот вчера в ресторане всё его спокойствие улетучилось. Как только увидел, как только взгляд её встретил, заметил, как Марина мечется и нервничает, как только случайное прикосновение ощутил, которое словно огнём обожгло с ног до головы, и все правильные мысли из головы окончательно выветрило.

— Лёша!

Соня оттолкнула его и выпрямилась, глядя на него сверху вниз.

— Что с тобой?

Он лишь плечами пожал, потом закинул руки за голову и уставился в потолок. Соня несколько секунд смотрела в его напряжённое лицо, а потом слезла с него и даже отвернулась.

— Как мне всё это надоело, — пробормотала она.

Асадов усмехнулся.

— Что именно?

— Ты, — не удержалась жена. — Ты мне надоел со своим печальным взглядом!

— Слова-то какие! Из роли?

Она оглянулась на него через плечо и настороженно посмотрела.

— Ты опять чем-то недоволен?

— Сонь, ладно, — отмахнулся от неё Алексей. — Я слишком устал, чтобы отношения выяснять.

— А я и не хотела выяснять отношения, — слегка язвительно напомнила она. Поднялась и сняла через голову платье, оставшись в одном белье. Алексей следил за ней взглядом. Даже послушно губами причмокнул, выражая своё восхищение, когда жена обернулась.

— О чём ты всё время думаешь? — спросила она.

— О тебе, я же сказал.

— Ой, не ври! Ты никогда обо мне не думаешь.

Алексей застонал сквозь зубы и сел.

— Соня, не начинай, пожалуйста. Что ты злишь меня?

— А ты меня? Я же не дура, и всё понимаю!

— Да ты что? — зло усмехнулся он. — Ты оказывается, понятливая.

— Представь себе!

— Тогда может, ты поймёшь, что мне до чёртиков надоели твои постоянные отлучки? Особенно, по вечерам.

Она поджала губы и несколько секунд подбирала правильный ответ.

— Ты опять виноватой делаешь меня, — сказала она наконец.

— Не виноватой. Просто мне это не нравится.

— Почему? Неужели тебя больше бы устроила жена, которая бы стала дома сидеть?

— Я не заставляю тебя сидеть дома. Но вся эта затея со съёмками мне не нравится.

— А мне нравится! Мне важно это, понимаешь? Мама всю жизнь мечтала…

— Твоя мама мечтала, но при этом никогда от мужа далеко не уезжала, насколько знаю. Для неё ты и твой отец важнее были, но у тебя, кажется, совсем другие планы!

— Ты просто не хочешь меня понять.

— Хочу, но не могу.

Соня фыркнула и скрылась за дверью ванной комнаты. Алексей понимал, что она разозлилась, но успокаивать её не собирался.

— Совсем необязательно срывать на мне зло, Лёш, — проговорила она, когда вернулась в комнату. Асадов как раз снимал джинсы и когда оглянулся на жену, выглядел, наверняка, несколько глупо.

— Я не срываю на тебе зло, с чего ты взяла?

— Да потому что я вижу! Ты уже два дня сам не свой. А я у тебя виновата. Это попросту несправедливо! Ты просишь меня бросить всё, что мне интересно, осесть дома, но тебе моё присутствие не требуется, разве я не права?

Асадов раздражённо взмахнул руками.

— Хватит загадками говорить! У тебя какие-то претензии?

— Да, у меня претензии! — выкрикнула она и даже ногой топнула. — Я хочу, чтобы хотя бы в моей постели мой муж обо мне думал, а не о другой!