Проснуться драконом - Картур Елена Викторовна. Страница 16

Гм, а с чего я, взяла, что эти драконы не дикие? Покопавшись в памяти, сообразила: Ингельд, разговаривая утром с блондином, мельком упоминал что-то о питомниках и почему-то не хотел говорить другу правду о том, где меня купил. Значит, что? Значит, купил нелегально. Браконьерство. Но ведь не может быть, чтобы я была одна такая! Браконьерство — выгодное дело, должны быть и другие дикие драконы. Только как же их отличить от домашних? Еще не знаю, как, но обязательно постараюсь найти. Для сравнения. Вероятно, что меня ждет большое разочарование, скорее всего, дикие даже глупей домашних, но я обязательно должна убедиться в этом лично.

Да и вообще, не мешало бы побольше узнать. Для общего развития. А для этого, опять же, нужно выучить язык и местную грамоту. Ну, замкнутый круг! Ладно, будем считать это долгосрочными планами, если мне, конечно, не повезет проснуться раньше.

Еще немного походив по залу и пообщавшись с разными людьми, Ингельд решил, что пора уходить. Я смогла вновь полюбоваться на разноцветный фонтан, мужчина, явно, потакая моим желаниям, задержался там на несколько коротких минут. А затем мы вышли на дворцовую площадь и с удивлением обнаружили отсутствие нашей кареты. Это было очень странно. Могу понять, что на моей родине угон машины — дело обычное, но угонять карету с кучером с площади перед дворцом, где довольно много людей и охрана поблизости, по меньшей мере, странно.

Ингельд пробормотал что-то нелицеприятное в отношении мелочных мстителей и пошел разыскивать карету. Если я правильно поняла его короткое, но не вполне цензурное высказывание, некие недоброжелатели намеренно перегнали нашу карету, желая сделать мелкую гадость. Только кучер-то куда делся? Впрочем, простой слуга вряд ли мог возразить какому-нибудь графу, если тот прикажет убраться прочь, пожелав занять именно это место. Ингельд ведь не приказывал ему оставаться на месте, несмотря ни на что.

Карета обнаружилась едва ли не на другом конце площади, там, куда почти не доставал свет фонарей. К тому же она была на половину загнана в узкий проулок между домами, и у меня возникло подозрение, что вытащить оттуда наш транспорт будет не просто. Кучера в пределах досягаемости не наблюдалось. Кто-то основательно хотел испортить Ингельду вечер. И отчего мне так тревожно?

Ингельд скептически посмотрел на карету, обернулся на сверкающий огнями дворец, словно сомневаясь, стоит ли пытаться в одиночку вытащить карету из проулка или, все же, позвать кого-то на помощь? Лучше бы он так и сделал, не знаю уж, отчего, но эта карета меня нервирует. И лошади странно тихо себя ведут, заснули они в этом проулке, что ли? Да и как их туда загнали?

В узкой щели между каретой и стеной дома вдруг обозначилось смутное движение. А затем оттуда вылетело что-то странное, похожее на светящийся желтым светом мыльный пузырь размером с футбольный мяч, и понеслось прямо на нас. Я в панике сорвалась с рук мужчины, все мои инстинкты кричали о том, что с этим лучше не сталкиваться. Вот только скорость у странного шара была не меньше моей, а расстояние между нами совсем маленьким. Пузырь лопнул, обдав кожу кипятком. Яростно закричав, я заложила сумасшедший вираж и нырнула в темноту проулка, где смутно просматривался человеческий силуэт. Он убегал, но от отчаянно храброго с перепуга дракона не убежишь, я рухнула сверху, вцепляясь когтями в лицо. Человек вскрикнул, скидывая с себя мое легкое тельце. Столкновения со стеной я каким-то чудом успела избежать и даже приземлилась почти без потерь, лишь чуть подвернув лапу. Ингельд только-только успел протиснуться в узкую щель между каретой и домом, держа в руках свой декоративный меч.

Только сейчас сообразив, что все это безумие уложилось в считанные мгновения, я почувствовала, как же все болит, и голова тяжелая. Глаза медленно закрылись…

И почти без перехода открылись вновь. Глянцево отблескивающий белой краской потолок над головой, пыльный плафон. Почти минута понадобилась на то, чтобы осознать, что же я вижу. В поле зрения внезапно возникает морщинистое лицо, седые, подкрашенные хной волосы, прикрытые белой шапочкой, морщинистая рука в белом рукаве, тянущаяся к чему-то над моей головой.

— Ты меня слышишь, милая? Погоди, сейчас доктора позову.

Веки невыносимо тяжелые, медленно опускаются, как я ни старалась удержать глаза открытыми хотя бы один лишний миг. Они все же закрылись, несмотря на отчаянное сопротивление.

Советник нервно покосился на закрытую дверь, пожалуй, впервые в жизни не в состоянии принять нужное решение. Что сейчас важнее: дождаться вердикта целителя или же пойти поговорить с Асмундом? Ему сказали, что лечение будет длиться не меньше часа, и настоятельно просили не мешать, но и Асмунд не будет его так долго дожидаться. У начальника тайной стражи и без того работы достаточно, поговорить обо всем можно и завтра. Но и хотелось быть в курсе дела уже сейчас, Ас, наверняка, уже успел доложить о происшествии королю и получить некоторые указания.

Регди сердито тряхнул головой, поймал пробегавшую мимо служанку и, приказав немедленно доложить, как только целитель закончит свою работу, отправился беседовать с графом. Асмунд ждал в малой гостиной, как всегда, пил вино, как всегда, абсолютно не пьянел. Для советника оставалось загадкой, каким образом Асмунду при таком неумеренном употреблении вина удавалось не только сохранять ясную голову, но и не спиться до сих пор. Наверняка, штатный маг тайной стражи поработал, или же это какой-то редкий амулет. Регди уже не в первый раз мельком подумал, что надо бы вытрясти из друга этот секрет, глядишь, и себе пригодится.

— Ну, что там? — первое, что спросил граф.

— Целитель работает, — лаконично уведомил советник, вздохнул и налил себе вина. Рассеяно полюбовался на то, как лучики света играют в гранях хрустального бокала, как блики этого света скользят по золотистой жидкости. Это должно было помочь собраться с мыслями, однако мысли собираться категорически не желали. Советник чувствовал лишь раздражение от всего происходящего.

— Кто-то сильно заинтересован в твоей смерти, — заметил граф. — Что возвращает нас к вопросу о том, кому ты перешел дорогу? Самое время вспомнить, облегчи мне работу.

— Я об этом уже думал, — Регди пригубил вино и, поморщившись, отставил бокал в сторону, сейчас он предпочел бы что-то покрепче. — Дорогу я перешел многим и знаю слишком много. Даже больше, чем мне официально положено.

Да, чужих тайн советник знал, пожалуй, явно больше, чем положено живому человеку, посему лишить его жизни желали многие. Из тех, кто о его осведомленности знал, не меньше было тех, кто пока еще спал спокойно, не подозревая, куда утекают их секреты. Началось все это довольно давно, когда три юных отпрыска знатных, но не слишком богатых родов, увлеклись играми в шпионов. Юноши были по-своему талантливы и очень скоро сообразили, что чужие тайны не только удовлетворяют любопытство, но и приносят неплохой доход. Со временем все трое значительно улучшили благосостояние своих семей и приобрели немалое влияние. Однажды едва не заигрались, перейдя дорогу весьма влиятельному человеку, после чего одному из троих друзей пришлось спешно бежать из страны. Урок, наглядно продемонстрировавший трем выскочкам, что знать чужие тайны не только выгодно, но и крайне опасно. А также, что доверять не следует никому, даже тем, кого ты считаешь самым близким человеком. Познавательный опыт, болезненный, но крайне полезный.

Заняв высокие должности при дворе, они вовсе не прекратили свою не вполне законную деятельность, напротив, не стесняясь использовать служебное положение, развили обширную шпионскую сеть. В придворном политическом болоте, наполненном шантажом, интригами и заговорами, информация всегда в цене. И платят за нее не только деньгами. Услуга иной раз может стоить куда как дороже.

Но в данный момент Ингельд понятия не имел, в чем причина покушений. Врагов у него было более чем достаточно, однако в равной степени причина могла быть, как в его должности советника, где он успел нажить немало недоброжелателей, как и в прочей… деятельности.