Некоторые девушки кусаются - Нейл Хлоя. Страница 37

— Зачем искать виноватого, когда можно все свалить на меня?

— Туше, — признал он, и уголки его губ приподнялись в улыбке.

Я опустила голову. Этан встал, сцепил руки за спиной, прошел к столу для совещаний, потом прислонился к нему, встав между двумя стульями. Теперь дистанция между нами значительно увеличилась, и меня позабавило его желание держаться от меня подальше.

— Но сначала они впустили вас в клуб. Почему?

— Они с самого начала могли знать, кто я. И я, и Катчер обнаружили под дворниками наших машин листовки, рекламирующие этот клуб. Он предложил пойти и посмотреть, что это за место, и нас впустили.

— Она захотела на тебя посмотреть.

Я кивнула:

— Катчер выдвинул такую же версию.

— Вероятно, твоя фамилия известна Селине, а увидев ее в газетной сводке, она решила устроить пассивно-агрессивное свидание.

— Похоже, она так развлекается.

— Селину нельзя назвать… филантропом, — сказал Этан. — Но она очень умна. Она решительна и осторожна и ни перед чем не остановится, защищая своих вампиров. Дом Наварры расцвел под ее руководством, и она пользуется популярностью в общественных кругах. Мало того, мастер Дома Наварры еще и один из самых могущественных вампиров США.

Я встретила его взгляд и подумала о том, какому испытанию подверглась, и о том, что неплохо справилась, омрачив лицо Селины своим сопротивлением.

— Особенно стоит отметить ее психологические способности, — продолжал Этан. — Она обладает особым даром очаровывать окружающих. Слышала старые истории о людях, которые теряли волю от одного лишь прямого взгляда?

Он наклонил голову набок и окинул меня одобрительным взглядом. Как и накануне, при встрече с Селиной, я ощутила легкое дуновение испытующей магии. Но там, где Селина пыталась действовать с агрессивным напором, магия Этана уподоблялась волнам, набегающим на каменистый берег, — она скользила, просачивалась, осторожно определяла очертания преграды.

— Ты сможешь с ней сравниться, — высказал он свое заключение.

Я кивнула, решив не сообщать, что Селина пыталась зачаровать меня, но потерпела неудачу. Что я ощутила тягу, но сумела ей воспротивиться. Если это было пробуждением моих новых сил, он и так вскоре о них узнает.

Этан предпочел не развивать тему, а обошел кожаный диван и прошел к стене, занятой книжными стеллажами.

— Подойди сюда, Мерит, — подозвал он меня, вытащив тоненькую книжицу.

Я спрыгнула со стола и повиновалась, остановившись на безопасном расстоянии. Этан перелистывал книгу, пока не отыскал нужную страницу, а потом протянул мне открытую книгу. Я смотрела на него, и тогда он молча постучал пальцем по странице. В животе у меня зашевелился страх, но я заставила себя взглянуть на книгу.

Опасения себя оправдали. На развороте были отпечатаны две гравюры, и их тонкие черные штрихи отчетливо выделялись на льняной бумаге. На каждой изображался вампир, каким их представляли в Средние века. Слева под лесным деревом лежала пышногрудая девица. А над ней склонился карикатурный вампир с оскаленными клыками по дюйму длиной. Вампир был изображен по пояс голым и без обуви. Длинные пальцы заканчивались ужасными когтями, а над головой развевались длинные, темные, спутанные волосы. А для пущего эффекта вместо ступней красовались раздвоенные копыта. Под гравюрой затейливым шрифтом тянулась надпись:

Трудолюбивый крестьянин, вырезавший форму гравюры, не только поведал о проблеме, но и предложил ее решение. На второй странице вампир стоял один, привязанный к дереву за руки, лодыжки и шею. Горло было рассечено, отчего голова склонилась набок, а живот полностью распорот, и внутренности вывалились на землю. Лежащее чуть в стороне сердце пронзал деревянный кол.

Но еще ужаснее было то, что его глаза были еще открыты, из уголков струились слезы, а взгляд, полный боли, страха и горя, был обращен куда-то за пределы страницы. Этот рисунок не был карикатурой. Это был портрет вампира, охваченного агонией. Но художник, если можно назвать так создателя столь отвратительного произведения, явно не испытывал к нему ни малейшего сочувствия. Под этой гравюрой тоже имелась надпись:

— Господи! — прошептала я.

Меня внезапно охватила дрожь, и книга едва не выскользнула из пальцев. Этан забрал ее, закрыл и бережно поставил на полку.

Я подняла голову. Лицо Этана выражало вполне понятную печаль.

— Мы не воюем, — сказал он. — По крайней мере сейчас. Но это может измениться в любой момент, и мы должны изо всех сил защищать мир. Мы научились соблюдать осторожность и отличать друзей от врагов, а также стараемся, чтобы наши враги знали, кто наши друзья.

Его слова напомнили мне рассказ Катчера об отношениях между вампирами и оборотнями. Теперь понятно, что оборотни, предпочитавшие держаться в стороне, вместо того чтобы предотвратить изничтожение вампиров, не пользовались популярностью у обитателей Домов. Нетрудно догадаться, почему вампиры стараются держаться вместе, объединяются в Дома и смотрят с подозрением на любых чужаков.

— Ты видел… — я запнулась, подбирая подходящее слово, — такие казни?

— Точно такой не видел. Но я потерял много друзей и сам с трудом уцелел во времена Второго Очищения.

Я нахмурилась и прикусила нижнюю губу.

— Но если все так страшно, разумно ли было созывать ту пресс-конференцию? Объявлять о своем существовании?

Этан не отвечал. И выражение его лица не изменилось. Он сосредоточенно смотрел на меня, словно подталкивая к выводам, которые не хотел произносить вслух.

Вывод сделать было нетрудно. Отказ от скрытности привлек к вампирам внимание людей, но поставил под сомнение их дальнейшее выживание, несмотря на, как сказал дедушка, эру после Гарри Поттера. До сих пор нам везло — последствия заключались лишь в расследовании конгресса и небольших волнениях среди населения. Эта удача с Божьей помощью может продлиться и дальше, но тот факт, что убийца все еще находился на свободе, не сулил ничего хорошего. Положение легко может измениться.

Внезапно мне очень захотелось оказаться дома — в безопасности запертого дома, за каменными стенами и под охраной вооруженных мечами воинов.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала я, и Этан проводил меня до дверей кабинета. — Как ты думаешь, Селина известит тебя о происшествии в клубе?

— Селина известит. — Он открыл дверь. — Спасибо, что решила сама рассказать о своих… выходках.

Формулировка мне не понравилась, но я решила, что он просто хочет слегка развеять мрачную атмосферу, и поэтому усмехнулась в ответ:

— Не за что. Спасибо за урок истории.

Этан кивнул и заговорил снова:

— Если бы ты читала…

Но я подняла руку:

— Я знаю. Надо читать «Канон». Возьмусь за книгу, как только доберусь до дому. — Я двумя пальцами прикоснулась к брови. — Слово скаута.

Уголок рта Этана приподнялся в слабой улыбке.

— Уверен, если ты постараешься, то сможешь найти лучшее применение своему уму, чем сарказм.

— А будет ли это так же весело?

Этан прислонился к косяку.

— Я знаю, что необходимость подчиняться будет тебе в новинку, но я жду этого с нетерпением. До коммендации и принесения клятв осталось два дня. Ты могла бы провести это время в размышлениях о своей верности Дому.

Его слова заставили меня развернуться.

— Если я только одна из двенадцати новичков, читаешь ли ты и остальным такие же проповеди? Угрожаешь? Сомневаешься в них?

Делаешь ли такие же предложения?

Мне стало интересно, лгал ли он мне, когда говорил о долге и о мастере Дома.

— Нет, — ответил он. — Остальные из этой компании не требуют столь пристального внимания. Это простые солдаты, Мерит.

Он замолчал, и я решила его подтолкнуть:

— А я?..

— Не такая.

После такого невразумительного ответа он вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.