Путь долга - Катюричев Михаил Сергеевич. Страница 66

Покинув душную карету, с наслаждением вдыхаю ароматы весеннего леса. Все–таки праздновать смену года нужно именно весной, когда сама природа просыпается, начиная новый виток извечного цикла. В наступившей темноте, на фоне мрачного леса, загородная вилла тай-Морица, подсвеченная магическими огнями, смотрится как кусочек сказки.

В отличие от сурового замка Спящего Дракона, охраняющего покой Доужа, "Лесной Приют" строился с расчетом не на оборону, а именно для балов и прочих увеселений. Широкие окна, просторные залы, изящная колоннада, выводящая в собственный парк с небольшим озером — словно юная красавица рядом с суровым ветераном, поседевшим в боях. Кстати, о красавицах — вон и мои девочки в компании лорда–маршала и его очаровательной супруги.

По мере моего приближения, во взглядах появляется некоторое напряжение. Ну да, моя реакция на выходку Тианы интересует многих. Как же, страшный злобный темный маг! Некоторые кумушки уже слюнями захлебываются предвкушая скандал. Легким поклоном приветствую сразу и своих домашних и герцога и его свиту. Поймав мой взгляд, Тиана медленно опускается на одно колено. Хитрая какая! С интересом разглядываю золотые шпильки в виде птиц, удерживающие рыжую копну. Кажется, со стороны мое молчание выглядит несколько зловеще.

— Барон, будьте снисходительны! — герцог порывистым жестом разворачивает ладонь, словно пытаясь меня остановить, — Как говорится: "Склоненную голову да не коснется меч"!

— Ну, допустим, не голову, — задумчиво протянул я, не отрывая взгляда от супруги, — и не обязательно меч…

Черная плеть силы разворачивается сама собой. Не то, чтобы я всерьез собирался выпороть Тин, да еще и прямо здесь, мне просто нравится ее пугать.

— Барон, пожалуйста! — леди Жюстин делает шаг веред, пытаясь заслонить подругу, — Это была моя идея. Тин ни в чем не виновата! Да, возможно, она не спросила у вас разрешения…

— Леди, — мягко ее останавливаю, — я не вижу иллюзий.

— Что? — мне удалось–таки сбить молодую женщину с толку.

— Я не вижу иллюзий. К тому же вы ведь не думаете, что я могу не узнать собственную жену? Если бы я был против, Черный Рыцарь не вышел бы на арену.

— Как ты, радость моя?

Пальцем провожу по едва заметному шрамику на щеке (через пару дней не останется и его), спускаюсь ниже. Капля крови на губе ничуть не портит внешность моей любимой. Наоборот, придает облику некую нотку беззащитности, жертвенности. В сочетании с демонической аурой, пожаром шевелюры и колдовским мерцанием нечеловеческих глаз смотрится как провокация.

В остальном Софья сработала великолепно убрав синяки и залечив переломы. Помогая супруге подняться, наскоро сканирую ее организм на предмет повреждений. Вполне терпимо, через пару дней восстановится полностью. Так, а это… Чувствую как разум, да и весь организм захлестывает ледяная волна ярости. Стоп! Прекрати! Главное не подавать вида. Улыбайся, черт тебя возьми!

— Боюсь, леди, вашими стараниями я сегодня не танцор, — нежно взять Тин под ручку. Нежно, а не стиснуть со всей дури! И улыбайся!

— Да, конечно. Я прошу прощения, если был излишне груб.

Тин явно что–то почувствовала, но спектакль не для нее. Эти пираньи, замершие в ожидании, ничего не должны заподозрить. Милая болтовня влюбленных супругов, не более того. И как бы невзначай, увести демонессу в сторону, продолжая нести всякую безобидную чушь.

— Ниа, останься здесь! — прозвучало, наверное, грубовато, но сдерживаться дальше уже нет сил.

Дверь в какую–то комнатку захлопываю чуть ли не ногой. Улыбка медленно сползает с лица. Тин делает несколько шагов назад.

— И когда вы собирались сообщить мне эту радостную новость, леди? — лед внутри все никак не хочет таять. Может быть и к лучшему — он хоть как–то сдерживает рвущуюся из глубин души ярость.

По испуганным глазам понимаю, что супруга в курсе, о чем речь. Значит, ошибка исключается.

— Леди Тианамирея Домитилла Ардивенто, — имена перекатываются на языке, выплескиваясь укоризненным: — тани Чинере. Как вы смели. Рисковать. Жизнью. Нашего ребенка?!

— Я… — Тин выглядит подавленной, явно чувствуя вину. Но все же пытается оправдаться: — Срок еще слишком мал! Поверьте, ребенку ничего не угрожало!

Перед глазами мелькнул рушащийся полумесяц огромного топора. Потом еще несколько особенно рискованных ударов финального поединка. Мысль о том, что сегодня я мог убить своего первенца, приводит в дрожь, заставляя страх прорываться яростью.

— Дура безответственная! Кто мне пел о нежной заботе рахуден о своих потомках? Теперь я вижу, сколько в этих словах правды! Прах и пепел! Я понимаю ваше детское желание всех удивить, но ведь рискуешь ребенком ты, а не Жу! Какого черта, ты не отказалась от участия, когда узнала?

— Ну… к тому времени, как я узнала, все было уже готово. Да и это, может быть, мой последний шанс поучаствовать в таком деле! Ты же знаешь, дальше я буду слабеть.

Это да. Беременные рахудени постепенно слабеют, почти полностью теряя магический дар к моменту рождения ребенка. Зато потом, примерно на год, их магический потенциал почти удваивается.

— С этого момента никаких драк, включая тренировочные бои!

— Но… — Тиана, кажется, хочет что–то возразить. Черта с два я ей это позволю.

— Вы слышали меня, леди?

— Сиэ, тан — звучит убито.

Так–то лучше. Я уже почти успокоился, а вот Тин вжалась в угол, словно готовясь к драке. Нужно бы ее немного успокоить. Нет, вопрос о ребенке пока оставим — могу и сорваться, а вот дать понять, что саму шутку с анонимным выступлением я оценил, стоит.

— За лошадкой ты лично в Лаунел каталась? — спохватившись, расслабляю закаменевшие мышцы.

Некоторое время Тин изучает меня взглядом, то ли пытаясь уследить за моей мыслью, то ли не веря, что буря миновала.

— Угу. В ней есть кровь дайхора. Кстати, мастер Ипрог предлагал весьма интересные варианты за право еще раз свести Кошмара с его кобылками. Потомство диковато, но пользуется спросом.

— А деньги–то откуда на всю эту красоту — лошадь, шатер, доспехи?

— Продала часть украшений, — супруга безразлично пожала плечами.

Ого, Тин добровольно рассталась со своими камушками? Скоро мир перевернется, не иначе!

— Идем, счастье мое, — вздохнув, протягиваю руку, — и не нужно пока никому говорить.

— Софья знает, — ладонь опускается с некоторой опаской, словно еще не веря в примирение.

— С Софьей я поговорю. Еще кто–то?

Тин отрицательно качает головой. Снова вернув на лица вежливо–безразличное выражение, возвращаемся в зал.

Рядом с Ниа уже нарисовался светловолосый паренек в камзоле желто–красно–черных цветов.

— Сэр Кат, поздравляю с победой. И вас тоже, госпожа Тианамирея, — о, высокий даркаан! Неплохо для его возраста.

— Леди Тианамирея, — Тин чуть смещает акценты, превращая определение в "замужняя дворянка, имеющая собственный титул".

— Рад вас видеть, Роман, — отвечаю на рукопожатие, — благодарю, что присмотрели за Ниа.

— Беседа доставила мне удовольствие, — паренек чуть покраснел. Вежливые формулировки в его устах еще не стали пустой формальностью.

— Простите, барон, — рядом останавливается кто–то из слуг, — Вас желает видеть лорд–канцлер.

— Папа, можно я пойду пообщаюсь с ребятами?

— Тревожка с собой?

Ниа демонстрирует выскользнувшую из рукава тонкую черную (от моей крови, между прочим) палочку, закрепленную на золотой цепочке.

— Иди, развлекайся, — улыбкой отпускаю молодых людей, а сам следую за слугой.

Кабинет на втором этаже погружен в уютный полумрак, разгоняемый лишь парой свечей. Толстые двери надежно отсекают звуки, и лишь отблески в оконных стеклах напоминают о царящем снаружи веселии.

— Вы желали меня видеть, господин канцлер? — поклон замершему в кресле мужчине, существенно более глубокий — леди Анне.

— Именно. — Кажется, настроение герцогу испортили еще до меня.