Девяносто дней Женевьевы - Кэррингтон Люсинда. Страница 45

— Не торопитесь. Двигайтесь медленнее, — пробормотал он. — Постарайтесь делать это как можно дольше.

Женевьеве очень хотелось продлить его удовольствие, но она почувствовала, что его тело начало содрогаться. Вдруг Синклер громко вскрикнул и прижал ее к себе еще сильнее. Впервые он не заботился о том, чтобы Женевьева достигла кульминации. Он вошел в нее, думая только о собственном удовлетворении. Однако, увидев, что он теряет над собой контроль, Женевьева возбудилась еще больше. Это совпадало с ее воображаемым сценарием: ее работа — доставлять наслаждение, а не наслаждаться самой.

И все-таки, когда Синклер достиг кульминации, Женевьева тоже почувствовала приближение оргазма. Он снова закричал, и она ощутила, что его член еще глубже вошел в ее лоно. Тело Синклера содрогнулось в сладких конвульсиях. После этого его дыхание постепенно выровнялось, а лицо покрылось влажной испариной.

Женевьева медленно поднялась на ноги, глядя на то, как Синклер, застегнув брюки, устало опускается в кресло.

— Надеюсь, вы довольны, сэр? — весело поинтересовалась она.

— А если нет? — спросил он. — Вы снова попытаетесь «завести» меня, показав стриптиз?

— Ваше желание для меня закон, — сказала Женевьева, сделав реверанс.

Синклер усмехнулся.

— Нельзя так легкомысленно разбрасываться обещаниями. Я быстро восстанавливаюсь. Однако не стоит беспокоиться: сейчас мне хочется выпить. — Он указал на шкаф со стеклянными дверцами. — Налейте мне бренди, а себе можете выбрать что-нибудь оттуда.

Женевьева принесла бутылку вина и бокал, а потом села напротив Синклера. Все это время он не сводил с нее глаз. Синклер так пристально смотрел на нее, что ей вдруг стало не по себе. «Интересно, о чем он сейчас думает? Что происходит в его голове?» — размышляла Женевьева.

Взгляд Синклера медленно скользил по ее телу.

— Я решил оставить вас здесь, — сказал он. — Такой, какая вы есть, — обнаженной и в состоянии полной готовности. Пока вы будете ждать, когда я вернусь и трахну вас, можете сделать кое-что по дому. Вам нравится такое предложение?

Как ни странно, но Женевьеве это действительно понравилось. Почему бы и нет? Разве она не может позволить себе немного пофантазировать? «Если бы я принадлежала этому мужчине, то считала бы себя самой счастливой женщиной на земле», — подумала она и испугалась собственных мыслей. Мечты всегда прекрасны и удивительны, а в реальности существует только деловое соглашение. Женевьева позволила эмоциям возобладать над здравым смыслом, а это опасно. Если она не будет соблюдать осторожность, то эти девяносто дней могут закончиться для нее глубокой душевной травмой.

Такие мужчины, как Синклер, никогда не завязывают с женщинами серьезных отношений. У него есть деньги, связи и свободное время. Он может жить в свое удовольствие, придумывая экстравагантные сексуальные игры. Синклер, вероятно, и раньше устраивал подобные авантюры, и, вне всякого сомнения, снова пустится во все тяжкие, если ему понравится еще какая-нибудь женщина (или если этой женщине будет что-нибудь от него нужно). Нет совершенно никаких оснований полагать, будто он относится к ней как-то по-особому, будто она что-то для него значит. Когда они расстанутся, она получит только то, что он обещал: его подпись под контрактом. Синклер уйдет из ее жизни и никогда больше не вспомнит о ней.

С ее стороны было бы просто смешно ожидать чего-то большего. Синклер — воспитанный и благородный человек и поэтому во время свиданий ведет себя с ней как галантный кавалер. Однако ей следует смириться с тем, что для Джеймса Синклера она всего лишь сексуальная игрушка — женщина, которую можно заставить танцевать стриптиз ради собственного удовольствия и которая будит его эротические фантазии.

Женевьеве иногда казалось, что когда Синклер смотрит на нее, в его глазах отражается нечто большее, чем похоть. Однако, взглянув на то, как он сидит, вальяжно развалившись в кожаном кресле, она решила, что это только плод ее фантазии.

— Я ненавижу работу по дому, — сказала Женевьева.

Синклер засмеялся.

— Ладно, забудьте об этом. Может быть, вместо того, чтобы мыть пол, вы приготовите ужин?

— Надеюсь, вы любите подгоревшие тосты?

— Мисс Лофтен, вы хоть что-нибудь умеете делать по-настоящему хорошо? — спросил он (его голос по-прежнему звучал весело и задорно). — Кроме удовлетворения моих сексуальных потребностей, конечно.

Женевьеве очень хотелось поверить в то, что это не праздное любопытство и Синклеру действительно хочется узнать о ней как можно больше, но она сразу же отбросила подобные мысли. Он просто играет с ней. Она намеренно говорила спокойно, даже с оттенком легкого безразличия, решив напомнить Синклеру: она ни на минуту не забывает о том, почему они вместе. Напомнить ему, что они не два влюбленных голубка, которым хочется получше узнать друг друга. У них чисто деловые отношения.

— Я уже говорила вам, что очень хорошо умею выполнять свою работу, — напомнила Женевьева.

Увидев, как изменилось выражение его лица, она поняла, что добилась нужного эффекта.

— Конечно, — сказал Синклер. — Думаю, что мне не на что жаловаться. Мы с вами два сапога пара: вы и я. Мы оба твердо знаем, чего хотим, и готовы на все ради того, чтобы получить желаемое. — И, помолчав немного, добавил: — Может быть, вы хотите, чтобы я считал вас именно такой, и намеренно вводите меня в заблуждение?

— Да, я готова на все ради достижения намеченной цели.

— В самом деле? Я почему-то в этом не уверен. — Его черные глаза смотрели на нее с нескрываемым любопытством. — Неужели вы действительно сделаете все, что я вам прикажу?

Вглядевшись в его лицо, Женевьева вдруг встревожилась. Неужели он собирается устроить ей проверку? Наверное, хочет найти то, чего она не сможет сделать. Женевьева знала, что есть такие сексуальные игры, в которые она никогда не будет играть. Она вспомнила, как одна ее знакомая рассказывала о необычных забавах, которые они со своим парнем любили устраивать. Подруга называла их «водными видами спорта». Женевьева по своей наивности полагала, что речь идет о сексе в бассейне или в ванной, и пришла в ужас, когда подруга, нисколько не стесняясь, во всех подробностях рассказала ей, чем именно они занимаются. Женевьеве показалось, что все это не имеет никакого отношения к эротике. Подруга, однако, придерживалась противоположного мнения. Она даже предложила Женевьеве стать третьей, то есть составить компанию ей и ее парню.

Что она будет делать, если Синклер предложит ей заняться чем-либо подобным? Женевьева посмотрела на него. Он сидел в своем элегантном черном костюме, удобно устроившись в кресле. «Какой он, однако, самоуверенный и наглый тип, просто зло берет», — подумала Женевьева. Пока ей нравилось все, что он ей предлагал. А вдруг Синклер заставит ее делать что-нибудь такое, что вызовет у нее, скажем, не отвращение, а неприязнь? Согласится ли она, если он будет настаивать? Неужели ради выполнения условий сделки она готова на все? Неужели эта сделка так много для нее значит? Женщина не могла дать однозначный ответ на эти вопросы. Это была абсолютно неизведанная область. На что же конкретно она может пойти ради того, чтобы получить желаемое?

Синклер, похоже, не догадывался о том, какая буря бушевала у нее в душе, какие сомнения ее одолевали. Он еще раз окинул Женевьеву пристальным взглядом и улыбнулся.

— Кажется, я обещал накормить вас ужином, — сказал он. — Вы любите китайскую кухню?

— Очень люблю, — ответила женщина, искренне обрадовавшись.

— Вот и замечательно. — Синклер оглядел комнату. — Думаю, мы можем поужинать прямо здесь.

Женевьева встала и подняла лежавшее на полу платье.

— Я пойду. Мне нужно одеться.

— Нет, — сказал Синклер. — Одежда вам не нужна. Будете ужинать в таком виде. — И, улыбнувшись, добавил: — Однако вам лучше не попадаться на глаза официантам. Я не хочу, чтобы вы напугали мистера Хо и его друзей.

Женевьева ждала на втором этаже, пока привезут ужин, прислушиваясь к голосам, доносившимся снизу. В коридоре на втором этаже лежал очень толстый и удивительно мягкий ковер. Женевьева ходила по коридору, открывая двери и заглядывая в комнаты. Две из них, похоже, были спальнями для гостей, а остальными вообще не пользовались. Спальня Синклера, вероятно, находилась на другом этаже.