История Византийской империи. Том 1 - Успенский Федор Иванович. Страница 104

Первая часть чудес св. Димитрия, принадлежащая архиепископу Иоанну, жившему в начале VII в., разделена на 15 глав и содержит повествование о чудесной помощи, оказанной св. Димитрием или отдельным лицам, или вообще городу Солуни. Никак нельзя думать, что порядок, в каком следуют одно за другим чудеса, соответствует хронологической их постепенности; в особенности это можно с значительным вероятием утверждать о чудесах, относящихся к городу. Именно в легенде повествуется, между прочим, о трех набегах на Солунь со стороны страшных варваров, которые в гл. VIII точно не обозначены, а в гл. XII прямо названы славянами, и число их даже определено в 5000 человек. Не останавливаясь пока на установлении хронологии для первых набегов на Солунь, сосредоточим внимание на том деле, которое описывается в XIII главе и которое имело наиболее важное значение. В этом деле, по-видимому, организованном аварским каганом, рельефно выступают приобретенное к тому времени славянами значение и их политические притязания.

«Говорят, что по какому-то случаю тогдашний аварский хан послал послов к блаженной памяти царю Маврикию. Не достигнув желаемого, он возгорел неудержимым гневом, и как не мог ничего сделать тому, кто его не послушал, придумал способ, каким, по его предположению, он всего более мог досадить ему, что и оказалось вполне верно. Рассудив, что богохранимая митрополия Фессалоника между всеми городами Фракии и Иллирика по преимуществу отличается разнообразными богатствами и людьми почтенными и разумными и истинными христианами, одним словом, имея полную уверенность, что названная митрополия лежит на сердце царя, так как она во всех отношениях блистает преимуществами, и что, если бы с ней случилось неожиданное несчастие, то ромэйский венценосец испытал бы не меньше горя, как от убийства собственных детей, призывает к себе все славянское языческое и грубое племя, ибо весь этот народ был ему подчинен, и, присоединив к ним некоторых варваров другого происхождения, он отдал приказ всем им идти на богоспасаемую Фессалонику.

И эта громадная толпа с такой быстротой исполнила поход, что мы не узнали об их приближении как только за один день: мы получили об этом известие в воскресенье 22 сентября. Городские жители не думали, чтобы они могли достигнуть сюда раньше четырех или пяти дней, и потому совсем не озаботились мерами защиты; между тем как они в самую ночь на понедельник ранним утром без шума подошли к стенам города Первая защита всеславного мученика Димитрия состояла в том, что он помрачил их зрение в эту ночь, и что они простояли несколько часов у башни святой мученицы Матроны, приняв ее за город. Когда же явилась утренняя заря, и они поняли, что город близко, то единодушно устремились на него, как лев хищный и рыкающий. Затем, приставив к стене лестницы, которые заранее приготовили и несли с собой, они пытались подняться по ним; но вот тогда-то и случилось невероятное и великое чудо святого подвижника». (Именно повествуется, что святой в виде пехотинца сбрасывал со стены всякого, кто хотел подняться.) Эта семидневная осада, окончившаяся постыдным бегством варваров, составляла для Солуни явное доказательство чудесного заступничества св. Димитрия. Варварам казалось, что город защищают громадные силы (а их совсем не было), которыми предводительствует муж с огненным цветом лица, сидящий на белом коне и одетый в белую хламиду.

Давно уже поднятый и окончательно не решенный вопрос о значении славянской иммиграции на юг Балканского полуострова, в Фессалию, Грецию и на острова, несомненно, должен получить окончательное свое разрешение по связи со сказаниями о чудесах св. Димитрия. Ограничиваясь пока первой легендой, которая не выходит, по сообщаемым в ней данным, за конец VI в., мы должны признать насущность определенного плана у славян – захватить морской берег и завладеть с целью окончательного в нем поселения важным приморским городом, которым империя не могла не дорожить.

Могли ли славяне в VI в. осуществить подобные притязания? В период с 580 г. и до конца столетия происходили наиболее важные попытки со стороны славян занять господствующее положение на территориях, подчиненных Византийской империи. От этой эпохи сохранилось несколько важных известий, которые частью были уже известны, но несколько заподозрены в период жарких споров по поводу высказанной Фальмерайером теории об окончательном уничтожении славянами эллинского населения в Греции и Фессалии.

На первом месте стоит известие Иоанна Ефесского{20}. «На третий год по смерти царя Иустина и в царствование победоносного Тиверия [15] выступил проклятый народ славяне, которые прошли всю Елладу, фессалийские и фракийские провинции, взяли многие города и крепости, опустошили, сожгли, разграбили и завладели страной и поселились в ней совершенно свободно и без страха, как бы в своей собственной. Это продолжалось четыре года, пока царь занят был войной с персами и все войска послал на Восток. В это время славяне по Божьему попущению распоряжались в стране совершенно свободно, опустошали, жгли и грабили даже до Внешней стены, так что захватили все царские стада – многие тысячи – и стада частных лиц. И вот до нынешнего дня – а теперь идет 895 год (т.е. 584) – они спокойно живут в ромэйских провинциях, без заботы и страха, занимаясь грабежом, убийствами и поджогами, отчего разбогатели, нажили золота и серебра и владеют стадами коней и оружием, научившись военному делу лучше самих ромэев. А между тем это были простые люди, которые не смели выходить из своих лесов и не умели пользоваться оружием»{21}.

Это известие, равно как и некоторые другие, напрасно старались ослабить противники Фальмерайера. С появлением новых источников, идущих с разных сторон, становится неопровержимым фактом, что большие вторжения славян усиливаются в последней четверти VI в., направляясь то до Константинополя, то до Эгейского моря. Подразумеваемые известия хронологически совпадают с теми датами, которые даны в приведенном тексте Иоанна Ефесского. В четвертый год, читается у Менандра, царствования Тиверия Константина кесаря (578–582) во Фракию сделал вторжение славянский народ до ста тыс. числом и опустошил Фракию и многие другие области{22}.

Новый свет на занимающие нас отношения брошен как новыми западными, так двумя восточными хрониками, недавно сделавшимися доступными в прекрасных французских переводах. Это, во-первых, летопись Иоанна, епископа Никиу, жившего во второй половине VII в. и игравшего важную роль в истории Церкви Верхнего Египта{23}; во-вторых, хроника Михаила Сирийца, патриарха антиохийского, жившего в XII в., но пользовавшегося хорошими источниками, которые частью ныне утрачены{24}. Обе эти хроники сообщают драгоценные данные для освещения событий, слабо намеченных греческими писателями, в особенности по отношению к славянской истории. Ограничиваясь здесь ближайше лишь движением славян на Солунь, мы отметим для последних годов VI в. следующее место из хроники Иоанна из Никиу: «По отношению к Римской империи есть известия, что короли того времени с варварами, чуждыми народами и жителями Иллирика опустошали христианские города и уводили в плен жителей. Была пощажена только Солунь, благодаря крепости своих стен и Божиему покровительству; варварским народам не удалось овладеть этим городом, хотя вся (окрестная) область была опустошена»{25}. По отношению к тем же годам в хронике Михаила Сирийца можно найти чрезвычайно важные известия, характеризующие положение дел на Балканском полуострове. «Жестокая вражда, – говорится здесь, – между римлянами и персами продолжалась 20 лет. Римляне снова были стеснены проклятыми варварами с нечесаными волосами, которых называют аварами и которые двинулись с отдаленного Востока, а также славянским народом, жившим на Западе, и другими народами, называемыми лангобарды. Они осаждали римские города и крепости и говорили жителям: выходите, сейте и собирайте жатву, мы возьмем у вас в дань только половину. Если бы император не сделал защиты поблизости Адрианополя, они уже стали бы домогаться самой столицы. Император и его войска дрожали от страха пред этими варварами. Целая армия была послана к Внешней стене, отстоящей от столицы на 60 миль. В войско принуждены были записывать даже лиц, принадлежащих к клиру. Переписчики были разосланы по разным местам набирать людей в военную службу. Они сделали много зла и причинили большие бедствия: отнимали у родителей детей и разоряли страну, отбирая лошадей, быков и даже кур»{26}.