Прикоснись ко мне - Аккардо Джус. Страница 15
Этот тип нахмурился:
— Твой отец волнуется за тебя.
Где-то в наглухо закрытом, темном уголке моей души вспыхнуло: хорошо бы, если бы это было правдой! Я до боли хотела этого — быть для отца все той же девочкой с солнечной улыбкой! Но я была другой. И того, что было, уже не вернуть. Это он сделал меня тем, чем я стала, — кошмаром его жизни, бичом его существования. Все, что ему остается, — пожинать плоды.
— А он волновался за меня, когда врал мне про мою мать?
— Ты делаешь большую ошибку.
Я пожала плечами и сделала шаг назад:
— Это не первая и уж точно не самая большая. Я делала и покруче — спроси моего папашку.
Он внимательно посмотрел на меня и после минутного молчания отступил в сторону:
— Тебе все равно придется уйти из торгового центра.
— Никаких проблем! — ответила я, взяв Кейла за руку.
Надеюсь, он не понял, что я лгала. Мы двинулись, и я увидела, как к этому типу присоединились еще двое. Спереди на нас надвигался четвертый.
Он прошел мимо, подмигнув и слегка кивнув головой. Когда через несколько секунд я обернулась, они все следовали за нами. Вид у них был совершенно беззаботный — им бы еще посвистывать и поплевывать по сторонам!
Мы с Кейлом притормозили у ювелирного киоска. Девица за прилавком щелкала пузырями бабл-гама и шуршала журнальчиком. Отлично! Я помахала рукой перед ее носом, чтобы привлечь внимание. Она уставилась на меня и захлопнула журнал:
— Да?
— Слушайте, я никого не хочу пугать, но, думаю, вам следует вызвать охрану.
Она оживилась:
— Правда?
Я кивнула в сторону сбившихся в кучку парней из «Деназена».
— Видите тех парней, в костюмах?
Девица, у которой на бейджике было выведено «Фрэнки», кивнула:
— Вижу. Один костюмчик от Армани — сногсшибательный!
— Точно, — продолжала я. — Так вот, я подслушала, о чем они говорили. — Наклонившись ближе, я трагически прошептала: — О бомбе!
Как должна была среагировать такая девица? Вылупить глазки и задохнуться от ужаса! Эта же хмыкнула и взялась за телефон. Спокойненько стала что-то говорить в трубку, кидая редкие взгляды на парней, которые все так же кучковались в стороне.
Службе охраны понадобилась пара минут, чтобы подскочить к киоску. Фрэнки говорила с ними так, словно это она слышала про бомбу — что и нужно было. Охранники направились к парням из «Деназена».
Возникло замешательство, нахлынула толпа. А нас уже и след простыл!
Один-ноль в нашу пользу.
Кейл откинулся назад и закрыл глаза.
Я повертелась, пытаясь устроиться поудобнее. Непросто сидеть, скрючившись в пластиковом тоннеле на детской площадке, но я решила не отступать. Когда мы сбежали из торгового центра, я нашла платный телефон-автомат и позвонила нескольким друзьям, к которым можно было бы вломиться, но — безуспешно. На мгновение я подумала, не вернуться ли нам к Мише, но вспомнила взгляд, которым одарила нас тетка у стойки в вестибюле, и моя идея умерла в страшных судорогах. И мы забрались на детскую площадку со стороны Милл-стрит. Ворота закрыли вскоре после того, как мы там спрятались, и мы наконец почувствовали себя в безопасности — никто нас здесь точно не найдет.
Я устроилась напротив Кейла и попросила:
— Расскажи о «Деназене».
— Прошу тебя, не надо, — шепотом ответил он.
— Тебе больно? Я имею в виду говорить об этом. Дурные воспоминания?
Кейл открыл глаза и посмотрел на меня:
— Это… очень неприятно. Почему ты хочешь знать про это?
— Ты был… я имею в виду — тебя держали в клетке?
С минуту он молчал, и я думала, он не станет отвечать. Я пожалела о своей настойчивости, но мне необходимо было знать как можно больше. Я обязана была знать — ведь там была моя мама.
Сквозь стиснутые зубы он наконец ответил:
— Не все время. Не все…
Я сглотнула:
— Но какое-то время да?
Его пальцы дрогнули. Он снова стал щелкать ими — один, другой, третий…
— Я был… трудным ребенком, — начал он. — Сопротивлялся. Дрался с ними. Но они умеют подчинять. Есть у них способы.
Тихая ярость, которая звучала в его голосе, заставила меня похолодеть. Я хотела спросить, что это за способы, но не рискнула.
— Через некоторое время мне разрешили жить со Сью в ее отсеке, но только на том условии, что я буду вести себя хорошо. — Он рассмеялся и продолжил: — Я теперь думаю, они просто пытались меня успокоить, потому что полностью контролировать не могли.
Грудь мою сжала боль:
— Так моя мама жила не взаперти?
Кейл нахмурился:
— «Деназен» использует множество методов контроля. Некоторым промывают мозги, чтобы те думали, что задания, которые им поручают, служат добру, что они помогают людям. Других, не таких сговорчивых, заставляют. Им не было нужды запирать Сью. Кросс удерживал ее одной-единственной угрозой.
Чем можно удерживать человека в таком ужасном месте, да еще заставлять его делать такие ужасные вещи?
И вдруг меня осенило:
— Папаша угрожал ей тем, что обещал навредить мне!
— Сью готова была сделать что угодно, лишь бы ты была в безопасности. А я — чтобы была в безопасности она.
Кейл протянул руку и взял мою ладонь в свою:
— А теперь — чтобы и ты.
Как это ни было приятно, я вырвала руку:
— Я? Почему я?
— Ты смелая. Сильная. Тебя нельзя сломать.
Он вновь откинулся назад, прикрыв глаза, и продолжал:
— Ты похожа на меня. И от этого мне так… хорошо.
Невозможно было сдержать улыбку, которая расползлась по моей физиономии. Черт побери, но и мне с Кейлом было хорошо. Типа того.
Несмотря на неудобства ограниченного пространства, меня потянуло в сон. Голос Кейла, тепло его тела, такого близкого — все это убаюкивало. Странное ощущение, если учесть наши обстоятельства, но это было именно так. Да, «Деназен» прочесывал город; да, папашка не отступится — я это поняла по его взгляду, когда мы с Кейлом убегали из дома. Но несмотря на все это, сейчас, с Кейлом я чувствовала себя в безопасности. Кейл был совсем не такой, как те, кого я знала. Конечно, он всю свою жизнь думал, что он просто киллер, но он больше, чем просто киллер.
Да и киллер ли он?
Несмотря на то, что ему пришлось пережить и выдержать, Кейл был хорошим человеком. Храбрым и способным на беззаветную преданность. Как это ему удалось — пройти через все, что он прошел, и обладать тем, чем он обладал? Удивительно! Это настоящее чудо! Он назвал меня смелой и сильной? Но я ему и в подметки не годилась!
Я закрыла глаза и позволила своим мыслям отправиться в свободное странствие. Последние сорок восемь часов моей жизни были настоящим безумием, да еще с изрядным привкусом катастрофы. Как это я не предвидела того, что со мной произойдет? Как могла ничего не замечать? Все разворачивалось буквально у меня под носом! Интересно, как бы выглядел мой пост, если бы я взялась описывать в своем ЖЖ то, что со мной произошло? Наверное, так: «Сегодня, когда папашка попытался пристрелить меня, я узнала, что он — убийца, который держит мою мать в подвале секретной организации, использующей киллеров, наделенных необычными способностями. Будь проклята моя жизнь!»
Нет, серьезно: будь она проклята, моя жизнь!
8
Я проснулась утром следующего дня с серьезной проблемой: страшно хотелось пи-пи. Не помог даже дождь, плескавшийся снаружи. Накануне я заснула, свернувшись клубком подле Кейла, а когда открыла глаза, он сидел на краю нашего пластикового тоннеля, глядя на дождь, поминутно высовывая руку и позволяя ему шлепать каплями по ладони.
— Никогда не чувствовал ничего подобного, — проговорил он, не оборачиваясь. Как он узнал, что я проснулась, останется для меня тайной. Кейл подвернул промокшие рукава взятой напрокат рубашки:
— Холодно и сыро, но страшно приятно!
— Ты раньше никогда не был под дождем?
Кейл пожал плечами, но ничего не сказал.
Никогда не был под дождем! Господи! Каждая минута, проведенная мной с Кейлом, заставляла меня усомниться в том, что я правильно воспринимаю реальность. Как это, черт возьми, я не понимала, кем на самом деле был мой папашка? Хотя, наверное, каким-то очень внутренним зрением понимала. Не зря же я прятала от него всякие свои штучки еще в раннем детстве. Держала в секрете кое-какие стороны своей жизни. Неожиданно меня пробило: а вдруг некая часть меня с самого начала опознала в нем то, кем он реально был?