11/22/63 - Кинг Стивен. Страница 27

– Никакой пользы от этих чертовых штуковин, только учат детей вихлять бедрами, – пробурчал таксист, позволяя окошку засосать пепел с его сигареты. Больше он по пути от «Тит Шеврон» до «Тамарак мотор корт» не произнес ни слова.

Я опустил стекло, чтобы хоть немного избавиться от сигаретного смога, и наблюдал проплывавший за окном другой мир. Жилых микрорайонов, соединивших Лисбон-Фоллс и Льюистон, еще не существовало. Сельский пейзаж Мэна нарушали лишь несколько заправочных станций и автокинотеатр «Хай-хэт» (афиша предлагала сдвоенный показ – «Головокружение» и «Долгое жаркое лето», оба широкоформатные и в цвете). Коровы встречались гораздо чаще, чем люди.

Гостиница для автомобилистов располагалась в стороне от шоссе, под сенью огромных, величественных вязов. Я вытаращился на них: конечно, не стадо динозавров, но близко к тому. Мистер Лицензированный Перевозчик закурил очередную сигарету.

– Отнести чемоданы, сэр?

– Нет, сам справлюсь.

Цифры на счетчике величественностью с вязами соперничать не могли, но говорили о том, что с меня взяли по двойному тарифу. Я дал таксисту два доллара и попросил пятьдесят центов сдачи. Его это вполне устроило: чаевых хватало на пачку «Лаки страйк».

Я получил номер (никаких проблем, наличные на стойку, удостоверения личности не требуется) и с удовольствием вздремнул в комнате, где система кондиционирования состояла из вентилятора на подоконнике. Проснулся посвежевшим (хорошо), да только потом выяснилось, что вечером уснуть не удастся (уже хуже). После заката автомобили по шоссе проезжали очень редко, и глубокая тишина вызывала тревогу. Телевизор «Зенит» весил никак не меньше сотни фунтов. На нем стояла комнатная V-образная антенна, а рядом с ней – табличка: «НАСТРАИВАЙТЕ АНТЕННУ РУКОЙ! НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ФОЛЬГУ! ЗАРАНЕЕ БЛАГОДАРНЫ, АДМИНИСТРАЦИЯ».

Трансляцию вели только три канала. На Эн-би-си по экрану бежали помехи, как бы я ни крутил «рога». На Си-би-эс картинка плыла, и регулировка частоты кадров не помогала. А вот Эй-би-си претензий не вызывал. Показывали «Жизнь и легенду Уайатта Эрпа», с Хью О'Брайаном в главной роли. Он застрелил нескольких преступников, потом пошла реклама сигарет «Вайсрой». Стив Маккуин объяснил, что в сигаретах «Вайсрой» есть все: фильтр – для думающих, вкус – для курящих. Пока он закуривал, я поднялся с кровати и выключил телевизор.

Теперь тишину нарушал только стрекот цикад.

Я разделся до трусов, лег, попытался заснуть. Подумал об отце с матерью. Шестилетний папа жил в О-Клэре. Пятилетняя мама – в фермерском доме в Айове. Через три или четыре года дом сгорит дотла, и ее семья переберется в Висконсин, ближе к пересечению жизней родителей, которое со временем приведет к появлению... меня.

Я рехнулся, подумал я. Рехнулся и страдаю жуткими галлюцинациями в какой-то психиатрической клинике. Возможно, какой-нибудь врач пишет обо мне статью в специализированный журнал. Только называется она не «Человек, который принял жену за шляпу» [44], а «Человек, который думал, что он в 1958 году».

Но я пробежался рукой по шершавому покрывалу, которое еще не откинул, и понял, что все это правда. Подумал о Ли Харви Освальде – однако Освальд принадлежал будущему, и не он тревожил меня в этом музейном номере мотеля.

Я сел на край кровати, открыл портфель и вытащил мобильник, устройство, совершившее путешествие во времени и здесь абсолютно бесполезное. Однако не смог устоять: откинул крышку, включил. На дисплее высветилось: «СЕТЬ НЕДОСТУПНА». Естественно, а чего я ожидал? Отличного приема? Жалобного голоса: «Возвращайся домой, Джейк, пока все не испортил»? Глупая, суеверная идея. Если я что-либо испорчу, то смогу все исправить, потому что каждое путешествие – сброс на ноль. Можно сказать, что путешествия во времени снабжены встроенным предохранителем.

Эта мысль грела душу, но наличие сотового телефона в мире, где цветной телевизор считался величайшим прорывом в области бытовой техники, тревожило. Меня бы не вздернули, как ведьмака, однако могли арестовать и держать в тюрьме до приезда из Вашингтона парней Дж. Эдгара Гувера, чтобы те со мной побеседовали.

Я положил мобильник на кровать, потом выгреб из правого кармана всю мелочь, разложил монеты на две кучки. Отчеканенные в пятьдесят восьмом и раньше вернулись в карман. Монеты из будущего я ссыпал в один из конвертов, найденных в ящике стола вместе с гидеоновской Библией и меню навынос от автокинотеатра «Хай-хэт». Потом оделся, взял ключ и вышел из номера.

За дверью стрекот цикад буквально оглушал. В небе висел огрызок луны. Звезды никогда еще не выглядели такими яркими и близкими. По дороге 196 проехал грузовик, затем все вновь стихло. Это была ночь в сельской местности, а сельская местность в столь поздний час спала. Где-то вдалеке локомотив грузового поезда свистком пробил во мраке дыру.

У мотеля стояли только два автомобиля, в номерах свет не горел. Как и в офисе. Ощущая себя преступником, я шагнул в простиравшееся за гостиницей поле. Высокая трава шуршала о мои джинсы, которые завтра я намеревался заменить новенькими банлоновыми брюками.

Проволочная изгородь отмечала границу «Тамарака». Чуть дальше был маленький пруд – селяне называют такие бассейнами. Рядом полдюжины коров спали в теплой ночи. Когда я пролез сквозь изгородь и направился к пруду, одна подняла голову. Потом потеряла ко мне интерес и даже не шелохнулась, когда моя «Нокиа» плюхнулась в воду. Я заклеил конверт с монетами и отправил его вслед за мобильником. Потом вернулся тем же путем, остановился позади мотеля, чтобы убедиться, что сельская местность по-прежнему спит. Она спала.

Я вошел в номер, разделся, лег и мгновенно заснул.

Глава 6

Тот же непрерывно куривший таксист приехал за мной следующим утром. Когда он высадил меня у «Тит Шеврон», кабриолет стоял на прежнем месте. Я этого ожидал, но все равно ощутил облегчение. На этот раз я надел серый неприметный пиджак спортивного покроя, купленный в «Мейсоне». Во внутреннем кармане лежал новенький бумажник из страусиной кожи с пятью сотнями долларов. Тит подошел ко мне, вытирая руки, как мне показалось, все той же тряпкой.

– Утро вечера мудренее, и, проснувшись, я решил, что беру его.

– Это хорошо. – Он кивнул, а потом изобразил на лице сожаление. – Но у меня с утром та же история, мистер Амберсон, и, проснувшись, я понял, что вчера солгал вам, сказав, что могу поторговаться. Знаете, что я услышал за завтраком от жены, когда мы ели оладьи с беконом? Она сказала: «Билл, ты будешь чертовым дураком, если продашь этот «Санлайнер» дешевле, чем за три с половиной сотни». Собственно, она сказала, что я уже чертов дурак, раз назвал такую низкую цену.

Я кивнул, словно и не ожидал ничего другого:

– Ладно.

На его лице отразилось изумление.

– Вот что я вам скажу, мистер Тит, – продолжил я. – Я могу выписать вам чек на триста пятьдесят долларов – хороший чек, здешнего отделения «Хоумтаун траст». Можете им позвонить и получить подтверждение. Или могу дать вам триста долларов наличными, которые прямо сейчас достану из кармана. Меньше бумажной волокиты. Что скажете?

Он улыбнулся, продемонстрировав на удивление белоснежные зубы.

– Скажу, что в Висконсине знают, как торговаться. За триста двадцать я прибавлю наклейку и временный номерной знак на четырнадцать дней.

– Триста десять.

– Ох, не заставляйте меня мучиться от стыда. – Но он не мучился, а наслаждался. – Добавьте пятерку, и по рукам.

Я протянул руку.

– Триста пятнадцать меня устроят.

– Заметано. – На этот раз он пожал мне руку, не вспомнив о масле. Кивнул на будку. Сегодня милашка с конским хвостом читала «Конфиденшэл». – Заплатите той молодой даме, которая, так уж вышло, моя дочь. Она выпишет вам квитанцию. Когда закончите, подъезжайте, и я прикреплю наклейку. Добавлю и бак бензина.