Что я сделала ради любви - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 22

Она стерла эсэмэску, после чего позвонила пиар-агенту и адвокату. Ее полное нежелание объяснить, что произошло на самом деле, дико их бесило, но она никому не скажет правду. Даже людям, которым, как предполагается, должна доверять. Джорджи использовала тот же сценарий, который изложила вчера своему секретарю, когда приказывала сложить ее вещи:

– Поверить не могу, что именно вы не знали о моих истинных отношениях с Брэмом! Конечно, мы как могли скрывали, что встречаемся, но обычно вы видите меня насквозь.

Наконец она набралась храбрости позвонить Саше и стала расспрашивать о пожаре, однако подруга не дала ей договорить:

– У меня все под контролем. Теперь объясни, что происходит на самом деле. Не тот бред, который несла Эйприл, будто ты и мистер Секси во время просмотра какой-то серии «Скип и Скутер» предались воспоминаниям о прошлом и растрогались до того, что решили пожениться.

– Такова моя версия. И нам всем лучше придерживаться ее, договорились?

– Но…

– Пожалуйста.

Саше пришлось сдаться.

– Я пока что умолкаю, но в мой следующий приезд мы с тобой подробно побеседуем. К сожалению, пока мне придется оставаться в Чикаго.

Обычно Джорджи не могла дождаться, когда заявится Саша, но сейчас была более чем счастлива оттянуть то, что непременно превратится в допрос третьей степени.

Она не позаботилась позвонить своему агенту. Отец сам поговорит с Лорой. Пытаться заслужить ее любовь – все равно что носить воду решетом. Сколько бы она ни старалась, ничего не выйдет. Когда-нибудь она просто отойдет в сторону, а уж сказать правду… Не сейчас. Ни за что.

На веранду вышел Брэм со стаканом чего-то розового, густого и пенистого. Заметив, как футболка обтягивает его торс, Джорджи решила, что старый героиново-шикарный вид шел ему больше. Она с завистью наблюдала, как последний кусочек клубники исчезает у него во рту. Ей тоже хотелось ощутить вкус пенистого розового коктейля. Впрочем, она часто хотела того, что не могла получить. Брак по любви. Детей. Нормальных отношений с отцом. Карьеру, которая с годами будет идти по возрастающей.

Сейчас ее планы были куда скромнее. Необходимо было заставить публику поверить, что она влюбилась.

– Отдых подошел к концу, Скип, – объявила она, поднимаясь. – Как и наш уик-энд. Репортеры требуют ответов. Нам нужно составить план, по крайней мере на ближайшие пять дней. Во-первых, нам нужно…

– Не расстраивай Чаз, – бросил Брэм, стирая розовые пузырьки с губ.

– Я?! Эта девушка – ходячий говорящий робот-грубиян.

– Зато лучшей экономки у меня еще не было.

– На вид ей лет восемнадцать. Кто это нанимает таких девчонок в экономки?

– Ей двадцать. Я нанимаю. Оставь ее в покое.

– Это будет немного затруднительно, если мне предстоит здесь жить.

– Давай начистоту. Если придется выбирать между тобой и Чаз, я не глядя выбираю Чаз. – Брэм подхватил пустой стакан и исчез в доме.

Они спят вместе! Этим и объясняется враждебность Чаз. Конечно, она мало похожа на его обычных сексуальных куколок, но что знает Джорджи о его нынешних предпочтениях? Ничего. И не желает знать.

Через полчаса прибыл Эрон Уиггинс, ее личный секретарь. Джорджи придержала входную дверь, чтобы он смог протиснуться внутрь с ее самым большим чемоданом и несколькими платьями на вешалках.

– Там на улице, можно сказать, зона военных действий, – сообщил он с радостью двадцатишестилетнего мальчишки, все еще одержимого видеоиграми. – Папарацци, телевизионщики с новостных каналов. Я видел эту цыпочку из «Е!».

– Превосходно, – мрачно проворчала Джорджи.

Эрон был ее личным секретарем с тех пор, как предыдущий перебежал в лагерь Ланса и Джейд. Он был каким-то квадратным, одинаковым что в ширину, что в высоту: возможно, триста фунтов веса и едва пять футов девять дюймов роста [10]. Жесткие каштановые волосы ершиком стояли на голове. На круглом розовощеком лице выделялись дурацкие очки, длинный нос и маленький пухлый ротик.

– К завтрашнему дню соберу остальное, – пообещал он. – Куда все это отнести?

– Наверх. Шкаф Брэма битком набит, так что я делаю из соседней спальни гардеробную.

К тому времени как они поднялись наверх, Эрон уже задыхался, черная барсетка соскользнула к локтю. Жаль, что он совсем не следит за собой и при этом игнорирует ее намеки.

Проходя мимо спальни Брэма, он заглянул внутрь и на мгновение замер.

– Класс.

Эрон имел в виду не декор, а стереосистему.

– Не возражаете, если я оставлю здесь все это и погляжу поближе? – спросил он.

Зная, как Эрон любит всякие технические новинки, Джорджи не смогла отказать. Он отнес ее одежду и чемодан в соседнюю комнату и, вернувшись, принялся изучать электронику.

– Впечатляет.

– У нас вечеринка, беби? – раздался голос с порога.

Эрон виновато хмыкнул.

– Я Эрон. Личный секретарь Джорджи.

Брэм изогнул свою идеальную бровь. Обычно личными секретарями были хорошенькие молодые женщины или прилично одетые геи. Эрон не входил ни в одну из категорий. Джорджи не хотела нанимать его вопреки настоятельным рекомендациям отца, но во время собеседования пожарные сигнализаторы в ее доме закоротило и Эрон так быстро и ловко справился с проблемой, что Джорджи решила дать ему шанс. Он оказался умным, жизнерадостным, аккуратным и надежным и без капризов выполнял любые поручения. Кроме того, его самооценка была так низка, что он никогда ничего не просил для себя: ни билетов в модный клуб, ни приглашения в дорогой ресторан – всего того, что бывший секретарь принимал как должное. Многие парни вроде Эрона приезжали в Лос-Анджелес со Среднего Запада в надежде заниматься в Голливуде спецэффектами, однако неизменно обнаруживали, что подобные вакансии подворачиваются крайне редко. Теперь Эрон работал у нее секретарем, вел ее сайт, а в свободное время играл в видеоигры и поедал огромное количество всякой дряни вроде чипсов, орешков и шоколадных батончиков.

Эрон пожал Брэму руку и показал на стереосистему, стоявшую на грубо сколоченном шкафчике с дверцами, выглядевшими так, словно были похищены в испанской миссии.

– Я читал об этом. Давно установили?

– В прошлом году. Хотите послушать демо-музыку [11]?

Пока Эрон рассматривал стереосистему, Джорджи исследовала пустую комнату за углом, которую решила занять под свой офис. Немного позже к ней присоединился Эрон, и они обсуждали, какую мебель нужно привезти со склада. Кроме того, было решено закрыть съемный домик и выложить на сайте письмо для фанатов. Джорджи попросила секретаря отменить различные встречи и собеседования, которые были запланированы до отпуска. Она собиралась попутешествовать по Европе – держась подальше от больших городов, побродить по древним дорогам и, может быть, обрести себя, но, похоже, этому не суждено сбыться. Сама того не желая, она скользит по тонкому льду.

– Я наконец понял, почему вам понадобилось полгода, – объявил Эрон. – Прекрасный план. Теперь, когда у вас нет съемок, можно наслаждаться долгим медовым месяцем.

Ничего себе медовый месяц!

Тогда они с Лансом жили в уединенной тосканской вилле, окруженной оливковой рощей. Ланс уже через несколько дней не знал, куда себя девать, но Джорджи полюбила то место.

Все утро она почти не думала о бывшем муже, и это уже рекорд!

Когда Эрон уходил, в холле появилась Чаз, и Джорджи их познакомила:

– Это Эрон Уиггинс, мой личный секретарь. Эрон, Чаз – экономка Брэма.

Чаз смерила Эрона взглядом – от жестких волос и солидного брюшка, распиравшего клетчатую рубашку так, что пуговицы вот-вот отлетят, до черных узконосых туфель – и презрительно скривила губы:

– Держитесь подальше от холодильника. Договорились? Это запретная территория.

Эрон густо покраснел, и Джорджи ужасно захотелось отвесить ей оплеуху.

– Пока Эрон работает на меня, он имеет доступ ко всему, что есть в доме, – твердо заявила Джорджи. – И надеюсь, вы поможете ему освоиться.