Что я сделала ради любви - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 36

– Чаз тебя убьет, – объявил он спокойным голосом. – Я серьезно.

Одна Мег не понесла потерь, если не считать прилипшего к руке кусочка банана, который она слизнула.

– Кто такая Чаз?

Джорджи схватила кухонное полотенце и стала вытирать тунику.

– Помнишь миссис Данвере, злобную экономку в «Ребекке»?

Костяные серьги Мег закачались.

– Я читала книгу в колледже.

– Представь ее в образе двадцатилетней панк-рокерши, которая правит этим местом, как сестра Рейчел в «Кукушкином гнезде» [13], и получишь Чаз, очаровательную домохозяйку Брэма.

Мег посмотрела на Брэма, снимавшего футболку.

– Что-то я не заметила между вами особой любви.

Он схватил кухонное полотенце.

– Значит, ты не так проницательна, как воображаешь. Иначе к чему нам было жениться?

– Потому что последнее время Джорджи не отвечает за свои действия, а ты охотишься за ее деньгами. Мама говорит, что ты из тех парней, которые никогда не становятся взрослыми.

Джорджи не смогла сдержать ехидную усмешку.

– Вполне возможно, что именно из-за этого матушка Флер отказалась тебя представлять.

Недовольная гримаса Брэма могла бы показаться более впечатляющей, не будь его щека заляпана липким льняным семенем.

– Она и тебя отказалась представлять.

– Только потому, что я дружу с Мег. Это можно назвать конфликтом интересов.

– Не совсем, – вмешалась Мег. – Мама любит тебя как личность, но она даже под угрозой расстрела откажется иметь дело с твоим папашей. Кстати, парни, вы не возражаете, если я зависну здесь на пару дней?

– Возражаю, – немедленно высказался Брэм.

– Разумеется, нет! – воскликнула Джорджи, с тревогой глядя на подругу. – Что-то случилось?

– Просто хочу провести с вами побольше времени, вот и все.

Джорджи не совсем ей поверила, но разве кто-то мог точно знать, о чем думает Мег?

– Будешь жить в гостевом домике.

– Вот уж нет! – ощетинился Брэм. – Там у меня рабочий кабинет.

– Он занимает только полдома. Ты никогда не заходишь в спальню.

– Мы женаты меньше трех недель! – набросился Брэм на Мег. – Какой лузер посмеет мешать новобрачным во время медового месяца?

Куда исчезла легкомысленная рассеянная Мег Коранда?! Перед ними стояла дочь Джейка Коранды, с таким же непреклонным лицом, как у отца в роли детектива Кэлибера.

– Тот самый лузер, который желает убедиться, что интересы ее лучшей подруги надежно защищены, особенно когда эта самая подруга не способна сама о себе позаботиться.

– У меня все в порядке, – поспешно заверила Джорджи. – У нас с Брэмом безумная любовь. Просто странный способ это показывать.

Брэм оставил все усилия оттереть пятна.

– Ты предупредила родителей, что собираешься здесь жить? Клянусь Богом, Мег, не хватало еще, чтобы Коранда сел мне на хвост! Или чтобы твоя мамаша ко мне прицепилась!

– Я сама разберусь с папой. А мама тебя терпеть не может, так что это не проблема.

Чаз выбрала именно этот момент, чтобы войти в кухню. Волосы она собрала в два хвостика, и теперь они торчали дьявольскими рожками. Она смотрелась четырнадцатилетней, но при виде загаженной кухни стала материться как просоленный морской волк, пока вперед не выступил Брэм:

– Прости, Чаз. От меня убежал блендер.

Чаз немедленно смягчилась:

– В следующий раз подожди меня, о'кей?

– Обязательно, – покаянно пробормотал он.

Чаз принялась отрывать квадратики от рулона бумажных полотенец и раздавать присутствующим.

– Вытирайте ноги, чтобы не разнести дерьмо по всему дому.

Отказавшись от помощи, она энергично принялась за уборку. При виде такого энтузиазма Джорджи пожалела, что не захватила видеокамеру.

Зато она решила отыграться на Мег, и днем, когда они сидели у бассейна, направила на нее камеру и принялась расспрашивать о приключениях в Индии. Но в отличие от Чаз Мег выросла среди людей с камерами и поэтому говорила только то, что считала нужным. Когда Джорджи пыталась надавить, она заявила, что ей надоело трепаться о себе и она собирается пойти поплавать.

Вскоре появился Брэм. Закрыл телефон, растянулся на соседнем с Джорджи шезлонге и оглядел плескавшуюся в бассейне Мег.

– Зря ты приголубила свою подружку. Я все еще ее хочу.

– Не хочешь. Просто не терпится меня уязвить.

Он не надел рубашку, и похоть в очередной раз прострелила Джорджи! Брэм считал, что, отказывая ему, она ведет какую-то игру, но все было намного сложнее. Она не желала смотреть на секс как на бессмысленное развлечение. Ей важно было значить что-то для партнера. Все так и было. До последнего времени.

Неужели она наконец стала настолько трезвой и самоуверенной, что готова согласиться на секс без любви?

Несколько жарких схваток в постели, а потом: «Арриведерчи, беби, и смотри не ударься о дверь на обратном пути».

Но в этом сценарии был огромный недостаток. Как можно заниматься бессмысленным сексом с человеком, которого потом нельзя отослать домой? И не важно, с какой стороны на это смотреть, но жизнь под одной крышей – проблема, которую так просто не обойдешь.

– Ты не рассказал о сегодняшней встрече в «Мандарине», – заметила она, чтобы отвлечься.

– Нечего рассказывать. Этот тип в основном хотел накопать очередную гору грязных подробностей о нашем браке, – пожал плечами Брэм. – А, плевать! Сегодня прекрасный день, и никто из нас не жалок и не несчастен. Ты должна признать, что это потрясающее третье свидание.

– Неплохая попытка.

– Сдавайся, Джорджи. Я заметил, как ты на меня посматриваешь. Только что не облизываешься.

– К несчастью, я всего лишь человек, а ты стал намного сексуальнее, чем был когда-то. Будь ты реальным мужчиной, а не латексной надувной куклой…

Он перекинул ноги через шезлонг и встал над ней как золотистый Аполлон, спустившийся с Олимпа, чтобы напомнить смертным женщинам о последствиях рискованных игр с богами.

– Одна неделя, Джорджи. Это все, что у тебя есть.

– Или что?

– Увидишь.

Почему-то его слова не прозвучали пустой угрозой.

Лора Моуди доела салат и выкинула коробочку в мусорную корзину рядом с письменным столом в офисе со стеклянными стенами на третьем этаже «Старлайт артист менеджмент». Лоре недавно исполнилось сорок девять. Незамужняя и вечно сидевшая на диете в попытках сбросить лишние десять фунтов, которые, по голливудским стандартам, делали ее безобразно жирной, она, однако, могла похвастаться непокорными каштановыми волосами, без единой серебряной ниточки, глазами цвета бренди и длинным аристократическим носом, уравновешенным выразительным подбородком. Она не была ни уродиной, ни красавицей и поэтому не пользовалась особым вниманием в Лос-Анджелесе. Дизайнерские костюмы и жакеты, считавшиеся в Голливуде необходимой униформой агента, никогда не сидели как следует на ее маленькой фигурке. Даже когда она надевала одежду от Армани, кто-нибудь обязательно просил ее принести кофе.

– Привет, Лора.

От неожиданности Лора едва не опрокинула бутылку с диет-пепси. Вот она, расплата за то, что неделю увертывалась от звонков Пола Йорка!

При своей впечатляющей внешности: грива седых волос, правильные черты лица – Пол обладал характером тюремного надзирателя. Сегодня на нем был обычный наряд: серые слаксы и светло-голубая сорочка, за нагрудный карман которой были зацеплены темные очки. Его нарочито расслабленная походка не обманула ее. Пол Йорк обладал выдержкой кобры.

– Последнее время у тебя появилась привычка не отвечать на звонки, – сказал он.

– Да здесь просто сумасшедший дом.

Она пошарила ногами под столом в поисках сброшенных туфель на убийственно высоких каблуках.

– Я как раз собиралась тебе позвонить.

– И опоздала на пять дней.

– Желудочный грипп.

Нащупывая одну туфлю, она вынудила себя припомнить все, что ее восхищало в нем. Пусть он типично властный сценический папаша, но вырастил прекрасную дочь. В отличие от многих детей-звезд Джорджи никогда не бывала в реабилитационной клинике; не меняла бой-френдов каждую неделю; выходя из машины, не «забывала» что не надела трусики. Пол так же был скрупулезно честен в ведении ее дел, брал весьма скромный процент за свою работу, так что жил безбедно, однако не роскошно. Вот только не мог защитить дочь от своих собственных амбиций!