С молитвой о тебе - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 8
Поверила и впустила в себя все это счастье, радость небывалую, переполненность эмоциями, чувствами… А как она тогда играла!!
Она еще никогда не играла столь сильно и страстно!
А после того как папа по секрету сообщил ей, что мальчишки каждый день перелезают через забор и слушают ее исполнение прямо под окнами, в Кириной игре прибавилось и чувственной глубины. Она словно погружалась целиком в произведение и играла только для него, для Коли!
Они говорили обо всем, он катал ее на велике и рассказывал про свою жизнь, про подругу Аглаю, про тренировки и соревнования, про то, что ему нравится и не нравится, про фильмы и книги, про все на свете!
И в какой?то момент Кира забыла про свою угловатость и некрасивость — Николай Крайнов сотворил с ней чудо: Кира Белая почувствовала себя интересной, женственной, способной не просто нравиться мальчикам, а вызывать у них влюбленность. И всем этим благоприобретенным новым женским существом она чувствовала, понимала, что Коля увлечен ею, влюблен и она вызывает у него желание.
Разумеется, Кира не была до такой уж степени оторванной от жизни, чтобы не понимать такие вещи, как сексуальность. На дворе стоял девяносто шестой год, который со всей помоечной откровенностью изливал на подростков из всех массмедиа порнографическую грязь, и не знать про низменное при всем желании не получилось бы.
А в Колином отношении к ней было нечто возвышенное, и чистое и сексуальное одновременно. И, конечно, она не могла не заметить, как физически он на нее реагирует, пару раз увидев его эрекцию, старательно им скрываемую. Она тоже старательно делала вид, что не замечает.
Кира раскрылась, расцвела, влюбилась страшно, до счастливых слез в подушку, до самозабвенной игры на пианино, до полного растворения в музыке своих чувств, любви…
Боже, Боже! Как же она была счастлива, как сильно любила, со всем девчоночьим пылом и страстью!
И Боже, Боже, какое же это было непередаваемое счастье!
Она на всю жизнь запомнила каждый день, каждый час тех двух недель, и эта чувственная память изменила всю ее жизнь и помогла выстоять в самые страшные, трудные моменты!
Николай, сам не осознавая того, сделал Кире великий подарок — разбудил в ней врожденную женственность, повысив самооценку, и, как рыцарь в серебряных доспехах, уничтожил все ее накопившиеся комплексы.
Это не просто подарок — это бесценный дар! И она бережно его хранит.
Когда они прощались, Коля преподнес Кире огромный букет васильков. Девочке было ужасно больно от расставания и обидно, но чем?то неведомым, глубинной интуицией творческой личности она понимала, что им не надо продолжать встречаться дальше, когда закончится лето, когда они вернутся в Москву.
Та чистота и высота чувств и эмоций, преподнесенных ей Николаем, притупится и опошлится в обыденной жизни и неизвестно чем закончится, ведь ее тоже физически тянуло к нему со всей новой открытой женской чувственностью, с неизменным притяжением тайного, запретного… Кира не смогла бы словами сформулировать причину невозможности их дальнейшего общения. Только чувствовала.
Все в ней изменилось после встречи с Николаем. И вот уже мальчишки бегали за Кирой и влюблялись, и письма писали, и прохода не давали, бессознательно считывая таинственность и очарование, так внезапно обретенные ею. И игра ее приобрела такую глубину и силу, что преподаватель все восхищался и частенько даже аплодировал.
И самое главное, никакие подростковые проблемы взаимоотношений и комплексы неполноценности даже намеком больше ее не касались и не волновали — она жила в абсолютной гармонии с самой собой. Ведь если в нее был влюблен ТАКОЙ парень, то мнение ровесников, и мальчиков и девочек, по поводу ее внешности или поведения глубоко до лампочки!
И только теперь она оценила еще один неосознанный дар Николая — полную свободу от мнения окружающих!
Имелась и оборотная, негативная сторона этой новой Киры. Увы, ей категорически не нравился ни один молодой человек еще долгие годы. Знаете, когда побывал в отношениях, пусть и недолгих, с человеком необыкновенным, сильным, высшей пробы, то разменивать чувства на что?то, по твоим меркам, не столь яркое и впечатляющее, никогда не станешь. Никогда! Уж лучше сохранить внутри высоту и высшую пробу чувств, чем довольствоваться суррогатом!
Они сидели в полутьме на диване, смотрели на горевшую свечу, погрузившись в прошлое. Кира, помолчав немного, тихо призналась:
— Знаешь, я тебе всегда была благодарна. Тем летом ты открыл мне саму себя, другую: смелую, свободную от комплексов и оценок окружающих. Мне не надо было переживать трудный подростковый период, у меня его просто не было, я вполне себе нравилась, глупостями голову не забивала, что позволяло мне не отвлекаться от любимого дела.
— Я думаю, — тихо ответил Николай, — ты бы и без меня справилась. Ты и тогда уже была сильной девочкой и очень интересным, глубоким человеком.
— Наверное, — согласилась Кира, — но без шишек и болезненных уроков не обошлось бы. — И, загадочно улыбнулась: — Я ведь следила за твоими успехами. Не в смысле фанатичной любви к известному человеку, а издалека, отстраненно. И никому никогда не рассказывала, что была с тобой знакома, это слишком личное. Как бы сказать, — она сделала плавный жест рукой, подбирая определение, — такое теплое, очень светлое воспоминание из прекрасной юности. А однажды ходила на финал чемпионата России, где ты занял первое место. Болела за тебя от души, даже горло сорвала, так кричала. Когда выпадала возможность, смотрела соревнования по телевизору и радовалась твоим победам.
— Это все в прошлом, — ровным голосом, без эмоций, сказал Крайнов.
— Я понимаю, — загрустила Кира, поколебалась пару секунд и все же решилась еще на одно признание, старательно выстраивая фразы, понимая, что затрагивает непростую тему. — Я переживала ужасно, когда узнала про твою травму, и следила за любыми новостями о тебе. В церковь ходила, заказала молебен за здравие и свечи ставила Николаю Чудотворцу. И ни на секунду не сомневалась, что ты выиграешь и этот поединок. Знала, что ты победишь, мне просто очень хотелось хоть как?то тебя поддержать.
— Спасибо, — поблагодарил искренне Николай и неожиданно улыбнулся: — Ты не старайся так осторожненько говорить, эта тема давно перестала быть для меня болезненной и тяжелой.
— Ну вот, я не ошиблась! — тихо рассмеялась Кира. — Ты победил, и не только саму травму!
— Но мы об этом говорить не будем, ладно? — все улыбался Коля. — Просто потому, что это длинная и отдельная история, — и перевел разговор в другое русло. — Ты лучше скажи, стала великой пианисткой?
— Нет, — ответила Кира и, увидев, что в выражении его лица появилась некая смущенность, на сей раз рассмеялась громко. — Ты тоже можешь не осторожничать словами! Великой пианисткой я не стала, у меня открылся иной талант. Ксения Петровна утверждает, что гениальность. Обнаружилось, что лучше всего у меня получается учить музыке других и растить выдающихся исполнителей.
— А почему у тебя дома нет инструмента, я бы с удовольствием послушал твою игру? — спросил Коля, расслабившись после ее пояснения.
И тут же понял, что попал в какую?то непростую и весьма чувствительную для Киры тему, — она перестала улыбаться, легкая тень скользнула по лицу, потухли глаза. Ого! Тут какая?то история у нас!
— Большую часть времени я провожу на работе, там и играю, а дома мне некогда, да и соседей жалко, — неубедительно ответила Кира.
То, что она врет, было ясно как божий день, у нее это совсем плохо получалось, но Коля попридержал мгновенно возникшее желание докопаться до истины и снова перевел разговор на другую тему:
— А твоя преподавательница просто погостить должна была прилететь?
— Ксения Петровна? — сразу просветлела лицом Кира, и снова сверкнули радостью глаза, и она принялась с восторгом объяснять: — В гости, но не совсем. Я преподаю в музыкальном колледже для одаренных детей, и у меня есть два ученика, совершенно уникальных мальчика. Уверена, это будущие мировые знаменитости. На следующей неделе, в среду у нас состоится показательный концерт, в преддверии Нового года, где мои ребятки будут выступать с большой программой. Это ежегодный итоговый концерт, что?то вроде экзамена по специальности, вот я и попросила Ксению Петровну посмотреть моих мальчиков. Понимаешь, я, как любой преподаватель, влюбленный в своих учеников и проводящий с ними многочасовые ежедневные занятия, могу что?то упустить. И здесь важно мнение со стороны, особенно такого великого педагога, как Ксения Петровна.