Конец игры - Малиновская Елена Михайловна. Страница 47

– Твое общество тут ни при чем. – Ронни отошел к столу и щедро плеснул себе вина. – Мне не по нраву близость людей императора. Как бы нам не попасть в ловушку. Если нас запрут в замке, то все эти споры окажутся лишенными смысла.

– Вам никто не мешает согласиться с моим выбором прямо сейчас, – вкрадчиво предложила Эйра. – И можете покинуть замок хоть этим вечером.

Ронни и Далион переглянулись. В карих глазах мага бесновались обида, раздражение и еще смутная тень какого-то непонятного чувства. Далион же лишь покорно развел руками, молчаливо говоря – решай сам.

– Где заканчивается твой ход? – наконец с тяжелым вздохом спросил Ронни, видимо, приняв непростое решение.

– В предгорье, – ответила Эйра, опираясь спиной о стену. За все время разговора она ни разу не присела и сейчас сильно устала, но показывать этого не желала. – Выход недалеко от торгового пути, который ведет в империю. Ход очень длинный. Вам придется идти по нему не меньше нескольких дней. Так что, думаю, там, куда он вас выведет, людей императора не будет. Вам не составит труда затеряться на просторах Рокнара.

Ронни покачал головой, явно не удовлетворенный до конца объяснениями Высочайшей. Посмотрел на Нора, который так и застыл посередине комнаты, не зная, что делать дальше.

– Будем надеяться, что этот риск не напрасен, – чуть слышно прошептал маг. – Будем надеяться.

Далион стоял на крепостной стене и с интересом наблюдал за стараниями товарища. Ливень, вызванный накануне Ронни, прекратился. И Высокому магу никак не удавалось повторить свое заклятие, хотя он мучился уже более часа.

– Да что же это такое?! – наконец, не выдержав, выругался имперец. Сгоряча сплюнул и в изнеможении прислонился к влажной каменной стене. Далион скользнул внимательным взглядом по пальцам Ронни, которые тряслись мелкой постыдной дрожью, и недовольно цокнул языком.

– Хотел бы я на тебя посмотреть, будь ты на моем месте, – огрызнулся тот, поспешно пряча руки под плащ. – Столько энергии угробил, а все зря. Кажется, сбываются мои наихудшие опасения. Дэмиен действительно пригнал сюда своих лучших магов.

– Да я ничего не говорю, – поторопился оправдаться Далион.

– Не говоришь, но думаешь. – Ронни вытер испарину, выступившую на лбу, несмотря на холодную и влажную погоду. Затем подошел к старшей гончей и с любопытством перегнулся через парапет. – Ну что, что-нибудь изменилось?

– А то сам не видишь. – Тот не упустил в свою очередь случая, чтобы поддеть товарища. – Одна белая мгла без единого просвета.

И это было чистой правдой. Вечером того же дня, когда состоялся последний разговор с Эйрой, Тингор за ужином взволнованно обмолвился о том, что с юга ползет нечто непонятное. Это оказался туман, который вился по дну ущелья, словно змея. Белая мгла, направляемая чужой волей, быстро струилась по направлению к замку. Вскоре непроглядный мрак затопил нижние этажи древнего сооружения. Далион опасался, что туман двинется выше, полностью поглотив стены замка, но по непонятной причине этого не произошло. И теперь мгла колыхалась у подножия крепости, скрывая все, что творилось в ущелье под ней. С людьми, которые оказались на нижних этажах в момент наступления тумана, тоже ничего не случилось. Туман по какой-то причине не сумел просочиться в замок. Однако все, кроме воинов, не смеющих оставить свой пост, поспешили перебраться повыше, объясняя это тем, что слишком жутко было глядеть в бойницы, моментально ослепшие. В белой непрозрачной взвеси, окружившей замок, метались какие-то тени, то и дело что-то постукивало и порыкивало. От этих странных звуков волосы на голове вставали дыбом, а кожу продирал мороз.

Далион искренне жалел тех, кому долг службы не позволял оставить ярусы, за стенами которых плескался туман. Он не представлял, как несчастные выдерживали это. Снаружи периодически доносился тонкий свист, который было невыносимо слушать. От него, казалось, даже зубы начинали болеть, а в суставах поселялась невыносимая ломота. Эйре пришлось ввести дежурства для воинов, потому что никто по доброй воле не соглашался оставаться внизу.

Далион своими глазами видел, как возвращалась с караула очередная смена. Закаленные в боях воины выглядели так, словно полгода, не меньше, провели в темнице. Бледные лица, трясущиеся руки, потухшие глаза. Изредка кто-нибудь проводил пальцами по волосам, будто пытаясь снять какую-то невидимую липкую паутину.

Это было скверно, очень скверно. Если туман двинется дальше и поглотит замок, то людям императора даже не придется начинать осаду. Защитники рода Младшей Богини вряд ли долго продержатся против странного колдовства. Скорее, через несколько дней они взмолятся о пощаде и сдадутся на милость победителя.

– О чем задумался? – отрывисто спросил Ронни, зябко кутаясь в плащ и вопросом выдергивая старшую гончую из тяжелых раздумий.

– Об этой гадости, – честно ответил Далион, кивком показав на плещущееся под стенами крепости белое безмолвное море. – Как ты думаешь, что за магию применил Дэмиен?

– Не знаю, – процедил Ронни. – Я в первый раз такое вижу. Даже не слышал никогда ни о чем подобном.

Далион с тяжелым присвистом вздохнул. Его дыхание белым облачком оседало на воротник. Если все пойдет нормально, то им недолго осталось быть здесь. Завтра ночью полнолуние. Завтра Эйра убедится, что Нор не может пользоваться магией, будучи в облике зверя. Это не дано ни одному перекидышу. Значит, уже на следующее утро после этого они отправятся в путь. Если, конечно, Высочайшая не откажется от своих первоначальных намерений.

– Волнуешься, гончая? – Ронни без проблем понял, какие именно мысли сейчас мучили его собеседника. – Боишься, что твой ученик получит власть, предназначенную тебе?

– Нет, – честно ответил Далион. – Боюсь, что он ее не получит. Ронни, ты вправе мне не верить, но я не хочу становиться Высочайшим. Это слишком большая ответственность, которую я пока не готов взвалить на свои плечи.

– Странные слова для старшей гончей. – Маг недовольно поморщился. – Поверь мне, если ты взял на себя смелость распоряжаться несколькими людьми, принимать за них решения и отдавать приказания, то без проблем справишься и с ролью хозяина рода. Суть-то одна и та же, просто изменится количество людей, которые доверили тебе жизни. Я уверен, ты справишься.

– А вот я не так радужно настроен. – Далион машинально поправил перевязь. – Если честно, я несколько устал от ответственности. Надоело. Надоело брать на себя смелость, надоело, что последнее слово за мной. Хочется просто жить. Радоваться каждому восходу и каждому закату. Нянчить своих детей и наслаждаться каждым прожитым днем. Если я стану Высочайшим, то о спокойной жизни придется забыть. Вполне вероятно – навсегда. От власти тоже устаешь.

– Правда? – Ронни скептически хмыкнул. – Честное слово, я впервые о таком слышу. От власти не устаешь никогда. Потому как если не ты повелеваешь, то повелевают тобой. Неужели тебе нравится подчиняться?

Далион ничего не ответил. Он уже пожалел, что начал этот пустой спор. Мужчина и сам был не в силах объяснить, что творилось с ним в последнее время. Будто туман, окутавший замок, что-то изменил в его мировоззрении. Еще день назад он и представить себе не мог, что будет радоваться решению Эйры передать силу Высочайшего другому. На старшую гончую неожиданно обрушилась страшная усталость и опустошенность. Войны, пророчества, знамения – все казалось каким-то надуманным и глупым. Далиона почему-то озадачил один вопрос: что сделал он в своей жизни? Ради чего жил все эти годы? Что он вспомнит в последний момент перед встречей с богами? Как служил Шестому Высочайшему, который оказался его злейшим врагом? Как проводил ночи с женщиной, которую никогда не любил? Как едва не превратил в безымянную рабыню Эвелину, ради улыбки которой сейчас готов умереть?

– Власть – это одиночество, – совсем тихо сказал Далион. – Безмерное и бесконечное. Я не хочу жертвовать своим счастьем во имя призрачного величия, о котором потомки вряд ли вспомнят. Хватит уже, нажертвовался. Разве это так трудно понять?