Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre". Страница 121
В роли удава из «Маленького принца» я представляла себя слабо, хотя Шера в роли слона очень даже ярко.
– Поживем – увидим, – загадочно отозвался «папочка».
– Мы для Вас как подопытные кролики? – это пискнула я. Откуда только смелость нашла? Кажется, в последнее время, некогда глубоко закопанные клады с этим сильным чувством, к местонахождению которых карта давно была утеряна, начинали выкапываться, найденные саперной лопатой.
– Нет, конечно! У нас же договоренность. Срок, между прочим, уважаемым Артемом Сандаловичем лично предложен, – скосил он глаза на моего мужа.
– Это самый короткий срок, который я смог выбить! – тут же принялся оправдываться Шер, «сдаваясь» (то бишь поднимая руки вверх, как будто я, эдакая фашистка с гранатой в зубах, его, советского разведчика-героя, расстреливать собиралась).
– Значит, это еще не заканчивается… – схватилась я за голову, мысленно перебирая в своей черепушке все стихийные бедствия, которые в компании Охренчика рискуют нещадно обрушиться на мою голову и на все остальные части тела. Надо срочно вооружиться хоккейным шлемом и прочим облачением.
– Эй, не удручайся, детка. Я в таком же положении и не истерю, – попытался по-своему успокоить меня непробиваемый Шеридан. Вот он точно как в бронированном танке. Кулаками бы помахал что-ли. Его бы и укокошили тогда мне на радость (тьфу-тьфу-тьфу, типун мне на язык). – Отнесись к этому по-философски. Как сказал один из поэтов современности: «Жизнь – кастинг. Горим и гаснем».37
– Что-то я не знаю таких стихов, – буркнула я, заядлая любительница поэзии.
– Да ты вообще мало что знаешь…
– Детки, я вам не мешаю? – подал признаки своего присутствия мэр. Я тут же проглотила свой вырывающийся наружу гневный восклик.
– Не-а, можете продолжать в том же духе. В смысле, молчать. У Вас здоровски выходит, – откликнулся добряга Шер и, получив от меня тычок под ребра, ойкнул и заткнулся. Уж не знаю, как ему, а мне быть его женой до скончания веков не претило. Так что лучше нашего «папочку» не злить. Гораздо мудрее будет разузнать о договоренности, а то сомневаюсь, что Артем будет любезен и расскажет.
– Не нужно молчать. У меня еще куча вопросов!
Свои вопросы я задать не успела, так как дверь неожиданно распахнулась, явив нам запыхавшегося Толяна с пакетом в руках. Проехавшись по нам заинтересованным взглядом, он кивнул Шеру:
– Здравствуй, Артем!
– Салют!
Далее его взгляд страдальчески прошелся по мне, а остановился на Железном Валли:
– Отец! У нас чрезвычайное происшествие!
Что за ЧП прислучилось, я знала превосходно и без его завываний, так как мой мозг принялся старательно искать решение.
Решила! «Сделай улыбку на лице и все отрицай!«38 – как любит советовать мне Егорка. Так и сделаю. А то чует мое сердце, кое-кто меня за подобные шуточки убьет, а если не убьет, то покалечит. Или же мэр первым прибьет этого кое-кого? А потом еще и меня… за компанию, да и чтобы свидетелей не оставлять. Все же у них маньячная семейка. А вот по фамилии, Светловы, и не предположишь…
Я внутренне сжалась и уже сотню раз прокляла себя, пока Анатолий в нон-стоп режиме вещал о моей тяжелой судьбе, тыкал в меня пальцем для показательности и уверял всех в обязательном участии в качестве свидетелей в суде, о скором осуществлении которого просил Валентина Владимировича. Шерхан во время балабольства то краснел, то бледнел, то подозрительно синел и покрывался пятнами, в общем, цветовая гамма его лица находилась в постоянном движении, напоминая северное сияние, которого я лично не видела, но была наслышана об этом чудесном природном явлении. Косился Артем на меня очень косо (такая вот прозаичная туфтология). Удивленный глава тоже не спускал с меня глаз (ни с Шера – с меня!). Его глаза по степени ошарашенности соперничали с артемовскими, которые, в свою очередь, по моим грубым подсчетам и прикидкам, были размером с две бабулины оладьи.
Сам Толян был невероятно горд, что сумел всех шокировать.
Наконец, когда он рассказал все, что знал, он заткнулся. В комнате воцарилась зыбкая тишина, которую я посчитала своим нелегким женским долгом разбить:
– Анатолий шутит…
– Не шучу! Не отказывайтесь от своих слов! – тут же встрепенулся «адвокат». Вот же стойкий оловянный солдатик!
– Да я тоже пошутила, вообще-то. Мне, конечно, говорили, что у меня с чувством юмора не очень, но я всегда верила, что они мне завидуют, – предприняла я попытку шуткануть. Толя не оценил. Лишь набычился. Так что печальный вывод родился сам собой: – Вижу, у вас, Анатолий, с ним тоже не фонтан…
Артем истерично хохотнул, прожигая меня взглядом. Толя обратил на него свой хмурый взор. Затем вновь посмотрел на меня. Вновь на него, на меня, на него, на меня. С каждым разом его лицо прояснялось – в голове зрело прозрение. Как только оно окончательно сформировалось, златокудрый амурчик (даже в такие моменты он оставался в моих глазах сыночком Эроса) надломленным голоском огласил результаты своих мыслительных камасутр:
– Так вы… вы… Артем, ты же меня тогда просил… загс… и ты, то есть вы… девушка… все сходится… вы… женаты?!
Кажется, кого-то только что накрыл сильнейший шок…
Мы с Шером синхронно качнули подбородками.
– Я, правда, пошутила. Он меня не бил никогда. Так, случайно об косяк ударил, но это я сама виновата, что глаза боялась открыть, когда летела прямо на него! А вообще, у нас типа любовь, – я схватила ладонь мужа, крепко ее сжала, подняла над головой и наглядно потрясла нашими сцепленными конечностями.
– Ага, у нас любовь, Толян, – подтвердил очнувшийся Артем и резко притянул меня к себе, а на ухо шепнул: – Что ты творишь, малышка?
Честно, Тём, не знаю!
– Сынок, думаю, тебя дезинформировали, – подал голос мэр.
Он что, настолько сильно в нас верит, что отрицает саму возможность избиения меня Шером? Это, конечно, хорошо и спасает ситуацию, но, блин, обидно!
– Отец! Ты сошел с ума!.. И ты, Артем! Я не ожидал от тебя. Это… отвратительно!
– Стоп-стоп, сынок.
– Я девушек не бью! – возмутился Шерхан и добавил мне шепотом: – Тебя только это и спасает.
Да ни фига! Меня даже это не спасает.
– Отец, ты защищаешь его? – мощный палец ткнулся в сторону Шера, а затем неожиданно крепкий захват, выдернул меня из клешней мужа. Последний только качнулся и чуть не свалился со стула. Он не ожидал, что Толя пойдет чуть ли не в атаку, а то он бы меня точно не отпустил, мое тельце бы разорвалось на две половинки. А это вроде как легкая смерть… Таким меня поощрять нельзя.
– Что ты, Толя! – вскочил на ноги Валентин Владимирович. – Я никого не защищаю, но мой внутренний голос говорит мне, что ты неверно истолковал ситуацию. К тому же, мадам Охренчик – честнейший человек!
– С чего ты решил?
– Ну, у меня есть досье на нее… – как бы, между прочим, сказал глава, пошаркивая ножкой. Он достал его и плюхнул на стол рядом с досье на мою вторую половинку. Что удивительно, толщина папок разительно отличалась. Если на тёмина папочка была толщиной в сантиметра два, то моя во все пять! И что там можно было на меня набрать?..
– И что с того? – не успокаивался дотошный сын.
– Я все о них знаю, – он обвел нас хитрым взглядом.
– Между прочим, это вполне ожидаемо, что в его, – Толя ткнул в Артема, – присутствии она, – теперь палец смотрел на меня, – боится рассказывать правду. Какой бы правдолюбкой она не была.
– Да какая @uncensored@ правда? – взбунтовался Шер и, резко вскочив со стула, выдрал меня из рук Толика. – Толя, мы с тобой сто лет знакомы, ты хоть раз видел, чтобы я на девушку руку поднял? Хоть раз? Один единственный разочек?
– Это ничего не меняет, – сухим тоном откликнулся «адвокат». – В тихом омуте, знаешь ли…
О том, что омут Тёмочки совсем даже не тихий, я благоразумно промолчала.
– Да я знаю куда больше тебя!
Его горячая рука обвивала мое тело слишком сильно, будто он боялся меня отпускать. Ага, конечно, боялся. Я на его месте тоже бы боялась. Все же не каждый день есть возможность подержать в руках своего обвинителя. Его грудь вздымалась и я прямо через все свое шмотье (платье и халат) чувствовала, как у него все внутри клокочет и имеет реальный шанс взорваться.